Олег Смыслов - Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию
Гитлер, со своей стороны, знал, что для осуществления его программы возрождения Германии необходим союз с правящей верхушкой рейхсвера.
Сделка была заключена, и руководители германской армии стали убеждать Гинденбурга рассматривать Гитлера как кандидата на пост рейхсканцлера. Согласившись ограничить деятельность коричневорубашечников, подчинить их генеральному штабу, а со временем, если понадобится, то и вовсе их ликвидировать, Гитлер заручился поддержкой самых влиятельных сил в Германии, достиг вершины административной лестницы и добился явного перемещения центра верховной власти в германском государстве. (…)
Если ключом к некоторым политическим комбинациям внутри Германии был генеральный штаб армии, то были и те, кто владел этим ключом.
Генерал Курт фон Шлейхер в то время демонстрировал острый, проницательный ум и при случае оказывал решающее влияние на события. (…) Шлейхер был глубоко убежден в том, что нацистское движение — серьезная сила, что ему необходимо оказывать сопротивление и контролировать его.
С другой стороны, он видел, что в этом потрясающем движении масс и постоянно растущей армии СА скрыто оружие, которое при правильном использовании генеральным штабом могло бы подтвердить былое величие Германии и, возможно, даже приумножить его. Поэтому в 1931 году Шлейхер вступил в тайный сговор с Ремом.
Таким образом, велась двойная игра: генеральный штаб договаривался с Гитлером, а Шлейхер, преследуя свой личный интерес, устраивал заговор с потенциальным конкурентом Гитлера Ремом. Контакты Шлейхера со штурмовым подразделением нацистской партии и особенно с Ремом прекратились через три года, когда он и Рем были застрелены по распоряжению Гитлера» (С. 38–41).
Следовательно, и по мнению Черчилля к власти Гитлера привел рейхсвер, а не Сталин!
После ухода кайзера президентом Веймарской республики стал Гинденбург. Именно он вручил власть в стране Гитлеру. А так как армия и ее генералы (все с приставками «фон») являлись важной опорой фюрера во время борьбы за власть, то ему приходилось быть чрезвычайно осторожным.
Как пишут Д. Мельников и Л. Черная в книге «Империя смерти»: «После событий 30 июня 1934 г. наступил „медовый месяц“ во взаимоотношениях фюрера с рейхсвером». Назвав армию «единственной вооруженной силой» в государстве, Гитлер получил от нее «слова заверения в готовности „напрячь все силы для достижения общей цели“, то есть для восстановления военной мощи Германии».
В начале марта 1933 г. Гитлер сказал:
— Я стремлюсь к полноте политической власти. Я ставлю себе срок в 6–8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм. Тогда армия будет способна вести активную внешнюю политику и цель экспансии немецкого народа будет достигнута вооруженной рукой. Этой целью будет, вероятно, Восток… Вы никогда не встретите человека, который так же как я отдавал бы себя целиком, со всей силой своей цели, спасению Германии. И за это я готов отдать свою жизнь.
И это были уже не пустые слова.
5Сказать, что приход Гитлера к власти вызвал взрыв энтузиазма в рейхсвере — это не сказать ничего. Ведь четвертая часть офицеров рейхсвера были выходцами из консервативной аристократии. Новый вождь импонировал им прежде всего своим отношением к будущему германской армии. Настоящая служба офицеров была слишком застойной и не давала больших возможностей для карьеры. Элита нации была лишена почтения в обществе, а ее будни были серыми и тоскливыми. «Солдаты превратились в чиновников, офицеры стали кандидатами на пенсию. Перспектива есть только в полицейских войсках. Люди обычно не понимают, какая драма заключена в словах „12 лет быть младшим офицером“», — писал лейтенант рейхсвера в нацистском ежедневнике.
И вот новый канцлер пообещал вернуть чувство гордости, прежде всего военному сословию!
Уже осенью 1934 г. состав германской армии увеличился в три раза. Так, на базе семи пехотных дивизий была образована 21 дивизия, состоящая из двух пехотных полков 4-батальонного состава. Артиллерийские дивизионы имели по две батареи, а кавалерийские части были моторизованы.
Теперь в солдаты забирали на один год.
Если до 1933 г. ежегодно зачислялись кандидатами в офицеры 180–200 молодых людей, то теперь их количество возросло до 500. В ряды офицеров также монолитно влились и унтер-офицеры, благодаря своему высокому уровню обучения в частях рейхсвера. Их оказалось около 1500. Более того, из полиции было взято еще около 2500 офицеров. На службу снова призвали бывших офицеров старой армии и рейхсвера. Были призваны и офицеры резерва.
Важно отметить, что начиная с осени 1933 г. в германской армии было разрешено отдавать приказы о проведении при необходимости скрытой мобилизации для некоторой части сухопутных сил, но при этом сохранялась возможность дальнейшего расширения мобилизации.
В марте 1935 г. в Германии было объявлено о создании вооруженных сил (вермахта) и о введении всеобщей воинской повинности. Теперь германская армия мирного времени должна была состоять из 36 дивизий, объединенных в 12 армейских корпусов.
Так, в мобилизационный период 1935/1936 г. было создано 31 соединение (23 пехотных дивизии, 1 горнострелковая дивизия, 3 танковых дивизии, 1 кавалерийская бригада, 1 легкая моторизованная бригада мирного времени, 8 резервных дивизий и 21 дивизия ландвера).
Итоговая численность германских вооруженных сил к лету 1935 г. составить, по мнению советской стороны, от 849 000 чел. до 909 000 чел. Уже тогда германская армия имела в наличии 661 000 легковых автомобилей, 191 000 грузовых машин и 983 000 мотоциклов.
В 1935 г. М. Н. Тухачевский писал: «Германская военная промышленность практически вступила на путь все прогрессирующей мобилизации. Возможная продукция мобилизованной германской военной промышленности общеизвестна. В один-два года она может вооружить армию, какая была у кайзера к концу империалистической войны».
И он был прав. При этом до 1936 г. «Гитлер требовал оздоровления экономики, гарантирующей политическую стабилизацию режима, а также быстрое решение общественных и экономических проблем; политика играла обслуживающую роль по отношению к экономике». А потом он видел здоровую экономику на службе политике: «речь шла о создании сильной экономики», направленной исключительно на военные цели и ведение войны. Теперь «частные интересы или рациональные экономические принципы не принимались в расчет». Как отмечает Ричард Оувери: «Эти шаги, направленные на реализацию обещаний нацистов, совпали по времени с фундаментальными изменениями условий неписанного союза, который заключили остававшиеся во властных структурах консерваторы и нацистская партия в 1934–1936 годах. В этот период как армия, так и крупные промышленники и финансисты были удовлетворены тем, что нацистское движение не проводит такой радикальной политики, которой они опасались». «Гитлер (по необходимости) вопрос экономического возрождения оставил знавшим в этом толк бюрократам и группам предпринимателей, а проблемы вооружения и ремилитаризацию — генералам».
«Цели нацизма, — продолжает Р. Оувери, — которые проявились после кризиса середины 30-х годов, были ясно сформулированы — во-первых, создать в Европе и Азии немецкую империю, которая стала бы державой мирового масштаба и уничтожила бы традиционных врагов Германии, во-вторых, создать экономику и государственный аппарат, которые поддерживали бы эту империалистическую программу. Ключом к реализации этих целей были экономическая мощь и наращивание вооружений, которые требовали лишений в настоящее время, а в будущем, после войны, должны были гарантировать благополучие и культурную гегемонию».
Таким образом, основное вложение капитала осуществлялось в тяжелую промышленность (производство железа, стали, химическая промышленность и машиностроение) за счет прежде всего производства потребительских товаров и строительства («В 1939 г. величина всех инвестиции в промышленности, занимавшейся производством потребительских товаров, по-прежнему была меньше, чем в 1926 году, зато величина инвестиций в тяжелой промышленности возросла больше чем в два раза по сравнению с 1928 годом».)
Тухачевский считал, что Фон Сект первым в германской военной литературе поставил вопрос о том, что «целью современной стратегии будет добиться решения при помощи подвижных, высококачественных, способных к ведению операций сил, — без того или до того, как массы придут в движение». К слову, знаменитая моторизация германской армии получила широкий размах в 1933 г., когда было создано управление бронетанковых войск. Управление возглавил генерал-лейтенант Лютц, а начальником штаба стал полковник Гудериан. Если учесть, что первые научные исследования в вопросах применения танков в Германии относятся к 1926 г., то реальная работа началась только в 1933 г. с использованием сельскохозяйственных тракторов.
