Маргарет Старберд - Миф о Марии Магдалине
Вновь наше внимание привлекает стих из Песни Песней: «Я — стена, и сосцы у меня, как башни» (Песн. 8:10). Невеста из древней литургической поэзии описывает себя, используя метафору Священного города, его башен и стен. Возможно, мы теперь можем лучше понять, каким образом башни-близнецы в Нью-Йорке представляли собой землю и народ государства или даже целого мира как символ Города Божьего. Удар 11 сентября 2001 года был направлен против цивилизации, построенной на иудео-христианских принципах, и против тысячелетнего представления человечества о себе как о единой семье, единственной невесте и спутнице Бога.
На витраже Килмора, где Иисус обнимает свою невесту, Мария одета в зеленоватое платье и, очевидно, беременна. Церковь — священный сосуд, наполненный Богом, всегда беременна, всегда плодовита. Но мистический союз, являющийся целью истории, не должен исключать реальный союз возлюбленных, заключивших его как на небесах, так и на земле!
Замки и башни — обычные водяные знаки, найденные на европейских бумагах 1280−1600-х годов
Значением инкарнации является появление божественного в человеке и его объединение с ним, что поднимает человека, состоящего из плоти и крови, на уровень священного партнера Господа. Однако это происходит лишь тогда, когда человек находится в союзе с Создателем. Христос с невестой, являющиеся прекрасной мандалой, видением о том самом интимном союзе, позволяют нам представить божество в виде двух партнеров.
На витраже под образом Священного Жениха есть надпись. Она гласит: «Мария избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10:42). Цитата отождествляет невесту с Марией из Вифании, сидевшей у ног Иисуса и вслушивавшейся в его учение. К тому же именно она совершила за трапезой брачное помазание Иисуса (Ин. 12:3), провозгласив тем самым на царство Мессию из рода Давида, а также предсказав его неминуемую смерть.
Художник, создавший витраж в церкви Святой Марии в Дервейге, являлся современником Фрэнсиса Томпсона (1849–1907 гг.), автора пророческого стихотворения «Царская лилия». Поэт, глубоко верующий католик, некогда не сдавший экзамены в медицинской школе, конец своей жизни провел в лишениях из-за зависимости от опиума. Томпсон стал известен прежде всего благодаря своей поэме «Гончая небес». В его «Lilium Regis» представление о том, что Лилию/Невесту Иисуса вернули на прежнее место, оказалось глубоко пророческим. Невеста в его стихотворении олицетворяет народ, а также униженную и обесцененную экклесию, названную «самой горестной из дочерей». В стихотворении звучит обещание о возвращении жениха: «Его ноги ступают к Вам по воде». Килморский художник, очевидног тоже разделял мнение о том, что невесте вернули прежний статус и короновали, — тема, по всей видимости, появившаяся одним-двумя поколениями ранее благодаря движению прерафаэлитов. На витраже одежда спутницы Христа похожа на ту, в которую облачены персонажи созданных членами этого братства картин о Священном Граале, что указывает на знакомство художника с традицией Средних веков.
О чем же в действительности говорит изображение бракосочетания Христа и Марии Магдалины из Вифании? Оно не является доказательством того, что у Иисуса была свадьба. По мнению историков, таким доказательством могло бы быть брачное свидетельство, которым мы не располагаем. Но витраж может указывать на то, что создавший его художник, вдохновляемый христианским Писанием и традицией, верил в священный брак Христа с сестрой Марфы и Лазаря, на протяжении девятнадцати столетий называемой христианами Магдалиной. Мастер изобразил Иисуса и Марию, державшимися за руки, видя в Марии женщину, олицетворяющую церковь, экклесик) и Новый Иерусалим. Пророчество из книги Откровения дало ему чувство, что в центре христианства должен быть hieros gamos, священный союз, а точнее, священное воссоединение Христа и его невесты. Мандала в самом сердце христианства — священное партнерство возлюбленных: «И я увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» (Откр. 21:2).
Кем еще могла быть эта женщина, как ни дщерью Сиона, представлявшей собой землю и народ. Безусловно, это не мать Иисуса, а его жена, находившаяся рядом с ним в брачных покоях наших сердец и на вечном тропе на небесах. Все больше и больше я убеждаюсь — священный брак был тем самым отброшенным строителями краеугольным камнем (lapsit exillis), который должен лежать в основании храма, если тот когда-либо будет построен на нашей планете, и в центре человеческой души. Вечный союз плоти и духовности, мужского и женского начал заключен в этой мандале жениха и невесты. Как и Царство Божье, он уже находится среди нас.
Царство БожьеОсновываясь на свидетельствах самих евангелий, можно утверждать — примером Царства Божьего был священный союз. Доказательством тому может служить гематрия греческого выражения «горчичное зерно», толкуемая как единство мужской и женской энергий.
Консервативные католики игнорируют данный аргумент, основанный на греческих текстах евангелий. Несколько лет назад некий духовник сказал мне, что он не может признать гематрию доказательством существования священного брака, поскольку считает ее еврейским понятием. Он продолжал стоять на своем даже после того, как я объяснила ему, что символические числа закодированы при помощи гематрии не только в еврейской Библии, но и в греческом Новом Завете. Не желая ничего видеть вокруг себя, священник отказался даже проверить это утверждение. Поскольку никакой религиозный авторитет не исследовал гематрию в евангелиях, он счел, что вряд ли может быть плохо информирован. Пытаясь создать теорию, я обратилась к подлинным христианским документам, написанным на греческом языке, показывающим, какие литературные приемы исторически использовали авторы текстов христианского канона. В результате я нашла поразительное свидетельство о священном союзе жениха и невесты, Царя и Царицы Рыб.
Единение противоположных энергий является моделью жизни на нашей планете, выражающей себя в замысловатом сочетании движений Вселенной — в космическом танце. Одна из важнейших притч Иисуса несет в себе свидетельство о священном союзе, лежащем в основе христианского откровения: «Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего» (Мф. 22:2). Многие гости не захотели прийти. Толкованием этой притчи может быть то, что происходило в римской провинции Иудее в I веке: Иисус учил и проповедовал в кругу близких друзей новую модель абсолютного равенства полов и терпимость, превознося женственность в Марии Магдалине и полностью принимая ее. Я представляю их, держащимися за руки в вифанском саду под луной в ту роковую весну. Но к сожалению, как и сейчас, городские стражники не были способны услышать весть о сочувствии и прощении, справедливости и милосердии, равенстве полов и терпимости. Очевидно, только маргиналов — блудниц, сборщиков налогов, простых крестьян, поденщиков, слепых и хромых — привлекало обещание о Царстве Божьем, уже проявившемся «среди нас».
После распятия невесту Иисуса отправили в безопасное место ожидать исполнения пророчества Михеи (4:10) о том, что она будет спасена, а ее царство восстановлено. Жители Римской империи не хотели или не могли принять революционное учение Иисуса. «Любите врагов ваших, как самих себя, великодушно служите друг другу, бесконечно прощайте друг друга и любите, не ставя условий». Через несколько поколений невесту заставили замолчать, а первоначально эгалитарную проповедь Иисуса изменили в соответствии с интересами патриархального общества Римской империи и ее прямого наследника Ватикана во главе с понтификом (титул, придуманный римским императором), что привело к печальным последствиям. Что посеешь, то и пожнешь. А во II–III веках первого христианского тысячелетия «посеяли» цивилизацию, построенную на Логосе иерархической модели — пирамиде, в основании которой лежали огонь и власть — слова, имеющие в латинском языке общий корень, связанный с понятием «отец энергии». Мы не должны удивляться тому, что эта модель разрушает все вокруг нас, как бомба, разрывающаяся в воздухе, ведь цивилизация, построенная на основе такой модели, неуравновешенна. Попытка Иисуса изменить ситуацию отвергнута архитекторами христианства, выбросившими краеугольный камень — священный брак — и отправившими его возлюбленную в изгнание.
Теперь важно задать вопрос: можем ли мы осознать, что невеста потеряна, и вернуть священную женственность, чтобы спасти нашу планету и человечество? Дальнейшее существование рода homo sapiens может зависеть от ответа на этот вопрос. После того как невесту унизили, опозорили и обесчестили, был украден не только ее голос, но и наш собственный!
