Владимир Бацалев - Загадки древних времен
В конце ноября 325 года до н. э. показались возделанные поля и сады. Это уже была Кармания, где македонцы нашли все, чтобы восстановить подорванные недоеданием и морской болезнью силы. На первой же стоянке, в Бадисе, матросы рассмотрели мыс, далеко выступающий в море. Оказалось, что до него плыть один день и это уже Аравия. У всех отлегло от сердца: Аравия грекам была известна, если не лично, то по корице, мирре, ладану и запискам античных географов.
Кормчий корабля Александра философ-киник Онесикрит из Астипалеи предложил Неарху обследовать береговую линию и посмотреть, ведут ли тамошние жители какую-либо торговлю. Однако флотоводец воспротивился этому замыслу, заявив, что должен сделать доклад Александру о том, за чем был послан, а послали его вовсе не за тем, чтобы плавать по Великому морю (Индийскому океану), а чтобы ознакомиться с прилегающей к морю страной. «Именно благодаря этому решению флот Александра и уцелел. Он не остался бы цел, если бы они поплыли дальше за аравийские пустыни, откуда, говорят, повернул обратно и Гиерон», — пишет Арриан.
Между тем никаких известий от сухопутного войска Александра и от него самого не поступало. Куда плыть дальше и где искать царя, никто не знал. Корабли вытащили на берег и занялись ремонтом, оградив стоянку двойным валом, чтобы корабли не унесло в море во время отлива. Наконец, им попался какой-то странствующий или заблудившийся эллин, который поведал, что Александр находится всего в пяти днях пути от побережья. Неарх решил лично ехать к царю. Но гиппарх Кармании опередил его, отправившись самой короткой дорогой: как все добрые вестники, он рассчитывал на хорошее вознаграждение. Желаемое он получил, но это едва не стоило ему жизни, ибо шли дни за днями, а Неарх на горизонте не показывался. Александр решил, что гиппарх солгал ему, преследуя какие-то свои цели, и велел арестовать гиппарха. Но, к счастью для последнего, 20 декабря прибыли Неарх и с ним шесть человек. Вид их был ужасен: оборванные, покрытые толстым слоем пыли и пота, измученные долгими переходами. Когда они предстали перед царем, тот разрыдался.
— Что с тобой, Александр? — спросил Неарх.
— Я радуюсь, что вижу вас живыми, и скорблю, что погиб столь могущественный флот! — ответил владыка Запада и Востока.
— Флот вовсе не погиб, а стоит в устье реки Ананис, — ответил Неарх. — Тебя, видимо, ввело в заблуждение то, что мы пришли, а не приплыли.
Узнав, что флот не погиб, царь ликовал даже больше, чем тогда, когда узнал, что завоевал всю Азию.
В честь Александра были устроены торжества, заключавшие в себе много непристойного, но по тем временам естественного. В течение семи дней македоняне шествовали по Кармании, подражая вакхическому шествию Диониса. Вот как описывает этот государственный дебош Плутарх:
«Восьмерка коней медленно везла Александра, который беспрерывно, днем и ночью, пировал с ближайшими друзьями, восседая на своего рода сцене, утвержденной на высоком, отовсюду видном помосте. Затем следовало множество колесниц, защищенных от солнечных лучей пурпурными и пестрыми коврами или же зелеными, постоянно свежими ветвями, на этих колесницах сидели остальные друзья и полководцы, украшенные венками и весело пирующие. Нигде не было видно ни щитов, ни шлемов, ни копий, на всем пути воины чашами, кружками и кубками черпали вино из пифосов и кратеров и пили за здоровье друг друга, одни при этом продолжали идти вперед, а другие падали наземь. Повсюду раздавались звуки свирелей и флейт, звенели песни, слышались вакхические восклицания женщин. В течение всего этого беспорядочного перехода царило такое необузданное веселье, как будто сам Вакх присутствовал тут же и участвовал в этом радостном шествии».
В этот «торжественный» момент и было, вероятно, решено создать величайший флот мира. Выслушав подробный отчет о плавании, Александр сам вознамерился поплыть с большим флотом вниз по течению Евфрата, затем обогнуть Аравию и Африку и через Геракловы (Геркулесовы) столпы (Гибралтар) вернуться в Средиземное море. Эта идея не давала ему покоя давно. Как-то, когда солдаты стали роптать на слишком длинную и далекую войну, которую им приходится вести, он созвал военачальников и сказал им:
«Если же кто-то жаждет услышать, где будет конец нашей войны, то пусть знает, что нам осталось недалеко пройти до реки Ганга и до Восточного моря. Оно же, утверждаю я, соединяется с Гирканским морем; Великое же море обходит всю землю[55]. Я покажу македонцам и нашим союзникам Индийский залив, сливающийся с Персидским… От Персидского залива мы совершим на наших кораблях круговое путешествие вокруг Ливии (Африки) до Геракловых столпов. Таким образом, вся Ливия от самых Столпов и вся Азия станут нашими; границами нашего государства будут границы, которые бог назначил земле»…
Неарх вернулся к своему флоту и повел его вдоль берегов Персидского залива до устья Тигра, пользуясь услугами местных лоцманов. В начале 324 года до н. э. Александр встретился с ним на реке Паситигр у Суз, где Неарх был награжден золотым венком за спасение флота. Оттуда все отправились в Вавилон.
К тому времени в Вавилон прибыл еще один флот — по суше из Финикии до Евфрата в разобранном виде, а затем уже в виде судов вниз по реке. Соединенный флот в Вавилоне был усилен киприотами, которые привезли вместе с собой морское снаряжение и материалы для строительства новых кораблей. Прибыли новые экипажи кораблей, специалисты и рабочие — жители Финикии и других средиземноморских стран. Возле Вавилона вырыли новую гавань для 700 построенных кораблей, заложили верфи. На Евфрате начались военно-морские учебные сражения, иногда они носили шутливый характер: например, в одном из них противники закидывали друг друга яблоками, как мы снежками.
Однако от кругосветной (по тем временам) экспедиции Александру пришлось отказаться. Огромная империя его именно из-за своей необъятности уже трещала по швам. Отлучаться куда-либо царь просто не мог, ему и без того надо было бы появляться одновременно в нескольких местах, чтобы «успокаивать» бунтовавших сатрапов, это уже был не тот великодушный юный Александр, этот уже казнил направо-налево. Ведь своими бунтами они мешали ему наслаждаться собственным величием и бесподобием. Часто с ним случались припадки бешенства, отягощенные беспробудным пьянством. Во время одного из них он даже убил молочного брата Кратера. Постоянно устраивались состязания, кто кого перепьет. После одного из таких «состязаний» похмельный синдром не смогли преодолеть 41 человек.
В марте 324 года до н. э. в Вавилоне собралась вся армия Александра Македонского. Неарх также находился там и продолжал строить флот. В 323 году до н. э. был предпринят разведывательный поход в Гирканию (южная оконечность Каспийского моря), Александр послал туда Гераклида, сына Аригея. И там царь тоже хотел создать укрепленный военно-морской пункт. Его воины должны были рубить лес на Гирканских горах и строить военные корабли по греческому образцу. Заодно воины Аригея должны были выяснить, с каким морем связано Гирканское (Каспийское) море. Намечалось основать новые колонии в Иране и создать торговые фактории с крупным городом во главе. Но практического продолжения эта экспедиция не имела. В планы Александра Македонского также входило основание новой Финикии, хотя он окончательно не решил, где раскинется вторая Финикия — на Каспийском побережье или на островах Персидского залива. Для изучения и освоения Аравийского полуострова были предприняты походы в трех направлениях. Мореплаватель Архий из Пеллы повел суда в Персидский залив и доплыл до неизвестных островов, которые назвал Тилос. По преданию, эти острова — теперь Бахрейнские — открыл капитан Бахиас. Мореплаватель Андросфен прошел вдоль небольшой части полуострова. А Гиерону из Сол предстояло выполнить особо трудную задачу: он должен был на тридцативесельных кораблях обогнуть весь Аравийский полуостров до Египта и следовать в Суэцкий залив. Гиерон проплыл вдоль значительной части Аравии — в его сообщениях сказано, что полуостров поразил его своей величиной, будучи немногим меньше земли индов, и тем, что глубоко вдается в Великое море, — и вернулся обратно. Неизвестно, что его заставило не выполнить приказ: в море все бывает.
Это были только пробные экспедиции перед осуществлением грандиозных планов Македонского. Не зря же еще один флот строился, предположительно около 323 года до н. э., в Финикии, Сирии, Киликии, на Кипре, а собирали его в Вавилоне. Такого числа военных кораблей не было еще ни в одной державе древнего мира.
И вся эта армада во главе с Неархом вдруг как сквозь землю провалилась. Прощальный пир у Неарха оказался предпоследним в жизни великого завоевателя земли. Александр умер 10 июля 323 года до н. э. Чуть ли не на следующий день армада его кораблей, получившая приказ идти в Персидский залив для предстоящего завоевания арабов, исчезла — бесследно, навсегда.
