Александр Усовский - Антинюрнберг. Неосужденные...
Каких же результатов добились нацисты в преобразовании сельского хозяйства Германии?
Во-первых, обеспеченность Германии продовольствием возросла с 65 % в 1927 г. до 83 % в 1939-м.
Во-вторых, грамотно построенная система продовольственного снабжения позволила немцам в экстремальной ситуации (каковой стала война) безболезненно перейти к четко организованной карточной системе снабжения продуктами — успешно работавшей практически всю войну.
В-третьих, калорийность обязательного к выдаче пайка, довольно, правда, низкая с самого начала, позволила почти до самого конца войны поддерживать физиологическую норму питания в 1 800 килокалорий в день.
Калорийность пайка среднего потребителя, выдаваемого по карточкам.
Благодаря централизации управления сельским хозяйством Германии ее зависимость от ввоза продовольствия из-за границы была, вопреки расхожим мнениям и пропаганде победителей, невелика. Так, доля ввоза продуктов питания в общем сельскохозяйственном производстве Германии (в границах на 1 сентября 1939 г.) составляла в процентах:
1938-39 г. — 9,8;
1939-40 г. — 7,5;
1940-41 г. — 8,0;
1941-42 г. — 10,0;
1942-43 г. — 14,8;
1943-44 г. — 12,9
При этом следует учесть, что количество людей, которых нужно было снабжать, увеличилось с 79,2 млн в 1938-39 до 88,8 млн человек в 1943-44 хозяйственном году и что, следовательно, к концу войны нужно было снабжать продовольствием на 10 млн человек больше, чем в начале войны. Качество пищевых продуктов, кстати, все время войны оставалось вполне удовлетворительным. Это, прежде всего, касалось хлеба, который, несмотря на грубый помол, был значительно лучше, чем в Первую мировую войну. Единственными продуктами, качество которых во время войны снизилось, были животное масло и маргарин (где несколько повысилось процентное содержание воды), молоко (жирность которого значительно снизилась) и колбаса (в которую стали добавлять различные примеси). Суррогатных продуктов, в отличие от Первой мировой войны, не было, если не считать суррогатного кофе. Даже овощей имелось сравнительно достаточное количество благодаря расширению общей площади огородов.
Брюква, как продукт питания, во Вторую мировую войну немецким гражданским населением почти не употреблялась — ею кормили советских военнопленных. Впрочем, трагическая судьба советских военнослужащих, оказавшихся в немецком плену — это уже совсем другая история…
Заканчивая эту главу, хочу сказать: начавшаяся в сентябре 1939 г. мировая война никоим образом не улучшила продовольственное положение Германии — наоборот, она его серьезно ухудшила. В условиях мирного времени немцы могли получать недостающие им продукты в результате клиринговой или бартерной торговли — во время же войны единственным способом пополнить продовольственный баланс Рейха стали реквизиции или, если это касалось союзников, "поставки в кредит" (которые по факту были теми же сами реквизициями).
Как ответ на этот грабеж, по всей Европе вспыхивали очаги сопротивления, во многих местах со временем переросшие в настоящую партизанскую войну. Войну, запланированную задолго до хмурого рассвета 1 сентября 1939 г…
В завершение второй части
Уже в 1942 г. по многим жизненно важным видам сырья и минеральных ресурсов Германия зависела от своих союзников и оккупированных ею территорий на 80–90 %.
Ниже приведена таблица, которая четко показывает, во сколько раз производство и добыча сырья вне Германии превосходила оную в Третьем рейхе; по некоторым пунктам немецкая добыча была в двадцать раз меньше того, что поступало из-за пределов Рейха!
Таким образом, можно утверждать, что Германия, вынужденная с каждым новым месяцем войны обращаться в деле снабжения своей промышленности ко все более и более существенным изъятиям сырья и ресурсов из-за границы — этим самым непрерывно генерировала недовольство в тех странах, откуда осуществлялись эти поставки. И чем выше был объем этих поставок-тем выше был рост этого недовольства; союзники Третьего рейха, вынужденные экспортировать в Германию свое сырье в виде товарных кредитов, теоретически еще могли (до июня 1944-го) рассчитывать на то, что когда-нибудь немцы все же рассчитаются за взятое добро — оккупированные же страны вынуждены были отдавать свое кровное даром. Поэтому нет ничего удивительного в том, что на оккупированных территориях (и даже в союзных Рейху государствах) народное недовольство непрерывным немецким ограблением вылилось в Движение Сопротивления.
Немцы понимали это очень хорошо — но сделать ничего не могли; встречных поставок своих товаров союзникам (и хотя бы в небольшой степени на оккупированные территории) они наладить не имели возможности, за отсутствием оных товаров, рассчитываться же за сырье и ресурсы валютой для них было невозможным — опять же, за отсутствием таковой. То есть фальшивые фунты стерлингов немцы, конечно, время от времени вбрасывали в мировую экономику — но по сравнению с тем объемом сырья, которое они импортировали, это были жалкие крохи.
Немецких оккупантов ненавидели и во Франции, и в Польше, и в Югославии, и на захваченной ими территории СССР; не любили их и в тех странах, которые добровольно выбрали союз с Германией — в той же Венгрии или Румынии. И эта всеобщая нелюбовь перманентно подпитывалась постоянным и непрерывным грабежом, осуществляемым Германией как на оккупированных землях (явно), так и на союзных ей территориях (завуалировано). Немец для большинства европейцев стал если и не кровожадным садистом и убийцей — то, во всяком случае, неприятным типом, способным в любое время открутить медные дверные ручки в вашем доме и реквизировать свинью, мирно похрюкивающую в вашем сарае.
Поэтому и немудрено, что союзные армии, вошедшие в Европу с запада и, в меньшей степени, с востока, были восприняты абсолютным большинством европейцев как ОСВОБОДИТЕЛИ — ибо так это и было на самом деле.
Часть III. Идеология и внешняя политика
Небольшое предисловие
В этой части автору придется обильно и часто цитировать самую ужасную книгу всех времен и народов — "Мою борьбу" Адольфа Гитлера; посему автор считает нужным подчеркнуть, что далек от того, чтобы разделять взгляды фюрера Третьего рейха — во всяком случае, те, которые подпадают под действия 282-й статьи УК РФ, предусматривающие наказание за разжигание межнациональной розни. Автор оную рознь ни в коем случае не собирается разжигать!
Ну а теперь по существу вопроса.
"Агрессивная сущность германского национал-социализма" хотя и считается сегодня безусловной аксиомой, но все же иногда, для проформы, доказывается — так, мимоходом, несколькими цитатами из "Майн кампф"; отечественным клеймителям фашизма особенно полюбилась вот эта:
"Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.
Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены".
Соответственно, французские "борцы с фашизмом" неизменно вытаскивают на свет Божий другую цитату — правда, прямо противоположного содержания:
"Мы должны до конца понять следующее: самым смертельным врагом германского народа является, и будет являться Франция. Все равно, кто бы ни правил во Франций-Бурбоны или якобинцы, наполеониды или буржуазные демократы, республиканцы-клерикалы или красные большевики-конечной целью французской иностранной политики всегда будет захват Рейна. И всегда Франция, чтобы удержать эту великую реку в своих руках, неизбежно будет стремиться к тому, чтобы Германия представляла собою слабое и раздробленное государство".
Британцы же всячески открещиваются от надежд Гитлера на создание англо-немецкого союза. Дескать, хоть и писал фюрер:
"Приняв решение раздобыть новые земли в Европе, мы могли получить их в общем и целом только за счет России.
В этом случае мы должны были, препоясавши чресла, двинуться по той же дороге, по которой некогда шли рыцари наших орденов. Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации. Для такой политики мы могли найти в Европе только одного союзника: Англию. Политику завоевания новых земель в Европе Германия могла вести только в союзе с Англией против России".
