Наталья Александрова - Древний Восток
«Большой папирус Харрис»
Описание войн и иных деяний Рамсеса ill содержится в «Большом папирусе Харрис», составленном уже после смерти фараона в форме его автобиографии. Помимо нее, «Большой папирус Харрис» включает в себя в начальной своей части также обширный перечень его дарений древнеегипетским храмам; именно поэтому папирус оказывается самым длинным из известных египетских папирусов, более 40 м.
Примечательно то, каким образом в «Папирусе Харрис» сформулирована общая цель правления Рамсеса III: «Покрыл я всю землю… садами… и позволил народу отдыхать в их тени… Дал я пребывать в праздности войску и колесничным в мое время… не испытывали они страха, ибо не было мятежей в Сирии и схваток в Куше… Их луки и их оружие мирно покоились на складах, тогда как они насыщались и пили с радостью». Иными словами, правитель Египта (и это, несомненно, относится не только к Рамсесу III, но и к его предшественникам и преемникам) видит смысл своей деятельности прежде всего в обеспечении благополучия страны, понятого как спокойствие и достаток ее обитателей. Цель ведущихся фараонами войн — не подвиги и не связанная с ними слава самого царя, а покорение чужих земель ради получения с них дани и предупреждения угрозы Египту с их территорий. При этом, несмотря на то что в эпоху Нового царства и цари, и его воины гордятся своими военными свершениями, они исходят из того, что обычный рядовой человек, даже сделавший военное ремесло своей профессией, не является прирожденным героем, а испытывает свойственный всем без исключения страх перед смертью.
Заметим, что как раз необходимость преодолевать этот естественный страх и предрасположенность к этому самых доблестных воинов, предстающих тем самым в качестве людей «без царя в голове» и лишенных приличествующих степенному египтянину сдержанности и здравомыслия, и была в какой-то мере аргументом поучений Нового царства против того, чтобы изучавшие их школяры задумывались о военной карьере. Таким образом, задача царя, с точки зрения преемника Рамсеса III и, без сомнения, его самого, видится в поддержании такого положения страны, при котором никто из подданных — в том числе и воинов — не будет обречен на преждевременную смерть.
Древнеегипетское общество в эпоху Нового царства
В своей принципиальной основе общественные отношения в Египте Нового царства мало изменились по сравнению со Средним царством. Как и прежде, в Египте отсутствовала сельская община, и все трудовое население Египта подвергалось эксплуатации со стороны государства. Сохранилась система государственного распределения по трудовым разрядам работников («людей семдет» — термин, равнозначный понятию «царские люди» в эпоху Среднего царства и обозначающий прежде всего наименее квалифицированную рабочую силу, но также и «мастеров» — квалифицированных ремесленников с большей самостоятельностью).
Государственное хозяйство Египта, переживавшее период децентрализации в эпоху Среднего царства и особенно в I Переходный период, вновь стало единым: конечно, обширные угодья в его составе могли выделяться в бессрочное пользование вельможам и храмам, но все же контроль за этими условными владениями со стороны центральной администрации, особенно после амарнского периода, намного упрочился. Земледельцы в угодьях, принадлежавших государству, или на розданных им в условное владение участках земли вели собственное хозяйство, уплачивая при этом часть урожая в виде ренты.
Новым явлением стал приток в Египет чужеземной рабочей силы в большем масштабе, чем когда бы то ни было ранее. Чужеземцы становились добычей либо отдельных воинов, либо в целом армии, ведущей войну. Это происходило, например, при взятии крупных городов и захвате сосредоточенных в них войск и мирного населения; в этом случае уведенные в Египет пленные попадали в состав «людей семдет», составляя в рамках этого слоя особую группу чужеземцев. Кроме того, пленные могли быть пожалованы царем воинам в качестве награды за доблесть. В этом случае пленные становились рабами, трудившимися в хозяйствах воинов или в качестве домашней прислуги. Несомненно, именно возможность подобного приобретения рабов и побуждала многих рядовых египтян стремиться участвовать в военных кампаниях. Во всяком случае, по общему мнению исследователей, Новое царство становится временем наиболее широкого распространения в Египте рабовладения; хотя важнейшей формой эксплуатации была все же рента, взимаемая с занятых в земледелии «людей семдет».
О значении в египетском обществе Нового царства зависимых от царя незнатных служилых людей (включая и представителей слоя немху), число которых стало расти со времени Аменхотепа III, уже говорилось. Кроме того, в отличие от предшествующих эпох, влиятельным и многочисленным слоем общества становится армия. При распределении работников по профессиям на смотрах в армию отбиралось до 10 % юношей, достигших зрелости: разумеется, при этом первостепенное значение придавалось их физическим данным. Не похоже, чтобы египетские юноши стремились избежать этой участи, ведь профессия воина сулила и материальные выгоды от добычи, и полную приключений жизнь за пределами раз и навсегда устоявшейся структуры египетского мирка (вспомним гордость египетских военных своими подвигами и полученной за них наградой, звучавшую еще в их автобиографиях времени XVIII династии).
Показательно, что в поучениях, которые адресуются в эпоху Нового царства юношам, получающим квалификацию писцов, появляется новый мотив: в них описывается не только непривлекательность трудовых занятий «людей семдет» (как в среднеегипетском «Поучении Хети своему сыну Пепи»), но и мнимая привлекательность жизни воина, в которой подчеркиваются лишения, связанные с военной подготовкой и казарменным бытом. Появление этого мотива создает впечатление, что в эпоху Нового царства многие будущие писцы стремились оставить свою профессию, казавшуюся им (особенно на этапе обучения) слишком скучной, и «бежать на войну». Со времени XIX династии в египетской армии, помимо уроженцев страны, все большую роль играют иноземные наемники (ливийцы, так называемые шердены и др.), очень часто жившие особыми поселениями на предоставленных для этого царем землях.
Древнеегипетская религия и культура в эпоху Нового царства
Начало Нового царства было ознаменовано чрезвычайно существенным скачком в представлениях египтян о загробном мире, что было подготовлено их развитием еще с I Переходного периода. Если в эпоху Древнего царства вельможи, строившие себе гробницы, связывали свои надежды на вечную жизнь прежде всего с конструируемыми в них «мирами-двойниками», если в период Среднего царства расчет на благоденствие в «мире-двойнике», по крайней мере, соседствовал с ожиданием оправдания на суде Осириса и получения места в его загробном царстве, то в эпоху Нового царства представления о посмертном бытии, связанные с Осирисом и другими богами, наконец, стали явно преобладать.
В оформлении гробниц частных лиц и царей это явление сказалось прежде всего во включении в него изображений этих богов в сценах, связанных с посмертным бытием усопшего. Ряд фрагментов «Текстов саркофагов» в результате переработки превращаются в так называемую «Книгу мертвых» — текст которой фиксировался на папирусе и в ряде случаев на стенах гробниц, снабжался изображениями, содействующими усопшему в его странствованиях по загробному миру и прохождении суда Осириса. Из примерно 200 глав «Книги мертвых» особенно показательны 30-я и 125-я главы.
Первая из них представляет собой заклинание, призванное не позволить сердцу усопшего свидетельствовать о его злых делах во время процедуры взвешивания перед Осирисом; вторая— это так называемая «отрицательная исповедь», представляющая собой перечень самооправданий усопшего по поводу того, что он не совершал при жизни ряд точно названных злых дел. Сами эти злые дела трудно назвать «грехами» в понимании монотеистических религий; они представляют собой не нарушение божьей заповеди, а либо конкретное зло, причиняемое своему ближнему, либо нарушения установленных норм ритуала, т. е., опосредованно, также зло ближнему, так как нарушение норм ритуала может обрушить на всех, кто связан с храмом, где оно имеет место, гнев божества.
Особое внимание египтяне Нового царства уделяют «изучению топографии» загробного мира: описания мест, которые предстоит миновать усопшему в ходе его странствований, присутствуют и в «Книге мертвых»; но уже с эпохи Тутмоса I в царских гробницах появляются тексты и изображения «Книги Ам-дуат» (т. е. «Того, что в Дуате», загробном мире), где описывается повторяющееся каждые сутки ночное путешествие солнечного бога Ра в своей ладье по «Нилу», текущему в загробном мире (как выясняется, его «топография» напоминает карту земной долины Нила, хотя различные его места оказываются населены чудовищами, с которыми Ра приходится порой сражаться).
