Михаил Пазин - Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон
Мы не знаем, чем занимался Бирон в последующие годы. Говорили, что он недолго занимался в Митаве педагогикой, а в Риге служил по распивочной части, но эти сведения туманны и вряд ли верны. Тем не менее в жизни надо было как-нибудь пробиваться. А выбиться в люди тогда можно было только в России – все хлебные места в Европе были уже давно заняты. И вот Бирен отправился в Петербург «на ловлю счастья и чинов», как говорил поэт. В 1714 году он прибыл в российскую столицу и попытался получить место не где-нибудь, а при дворе принцессы Шарлотты, жены царевича Алексея. Недурное начало! Он не пошел служить в армию или, скажем, на флот, не захотел стать чиновником какого-нибудь ведомства, а метил сразу в царедворцы! Хитер юноша был, ой как хитер! Но эта авантюра ему не удалась: Эрнст получил отказ из-за своего незнатного происхождения и вернулся в Митаву.
Тогда неугомонный и тщеславный Бирен зашел с другого конца – ведь на курляндском престоле сидела русская герцогиня Анна Ивановна, почему бы ему не попробовать войти в ее свиту? И эта затея вполне удалась. Он обратился за протекцией к курляндскому канцлеру Кейзерлингу, тот – к Бестужеву и, таким образом, был принят ко двору герцогини Анны. Первая встреча Бирена и Анны состоялась в 1718 году, когда он, воспользовавшись болезнью Бестужева (ох и хитрец!), принес ей бумаги на подпись. Она поговорила с этим обходительным молодым человеком (он умел создавать приятное впечатление на окружающих), признала в нем знатока лошадей и присвоила ему должность камер-юнкера. Вскоре она велела приходить к ней ежедневно. Эрнст Бирен решил добиться такого же расположения у Анны, как и Петр Бестужев, – стать ее фаворитом. И это ему удалось – вскоре он был назначен ее личным секретарем и камергером.
Некоторые историки полагают, что именно с 1718 года Бирен стал ее любовником, однако, нам кажется, что это не так. В 1718 году она еще любила Бестужева, а Бирен, желая добиться расположения герцогини, завел интриги против Бестужева. Отблагодарил, так сказать, за протекцию. Действовал он подло, оклеветал соперника, но цель стоила того – занять место в теплой постели Анны, которое раньше занимал Петр Бестужев. Однако эта интрига не удалась – мощный клан Бестужевых (у Петра было еще и два сына, Михаил и Алексей) дал отпор, и незадачливый интриган вынужден был сам удалится из Митавы. Второе пришествие Эрнста пришлось только на 1726 год, когда за него ходатайствовал перед Анной все тот же канцлер Кейзерлинг. Только с этого момента он стал ближайшим помощником Анны Ивановны и ее доверенным лицом. И любовником уж точно.
Петр I умер в 1725 году, и с тех пор герцогиню Анну держать в ежовых рукавицах стало некому. Бирен сопровождал Анну Ивановну на церемонию коронации Екатерины I в Москву, но когда он прибыл в Петербург в составе курляндской делегации, чтобы поздравить Екатерину I с восшествием на престол, все тот же канцлер Кейзерлинг и барон Фитингоф посчитали это личным оскорблением и потребовали, чтобы императрица его не принимала. Видно, и своему благодетелю он успел чем-то насолить. Позже Екатерина дала поручение Бирену съездить во Вроцлав для закупки лошадей. Знал Бирен толк в лошадях, знал!
Только около 1727 года Бирен стал официальным фаворитом Анны Ивановны, добившись удаления Петра Бестужева. И с нею он уже не расставался до конца ее жизни.
Однако пойдем дальше. Как известно, Екатерина I завещала трон Российской империи малолетнему Петру, сыну несчастного царевича Алексея. Он царствовал с 1727 по 1730 год под именем Петра II. Когда 14-летний император в 1730 году умер от оспы, не оставив завещания, стал вопрос – кому же передать трон?
Как мы уже писали выше, Петр I повелел каждому следующему за ним императору самому назначать себе наследников престола. Однако он никого так и назначил. То, как была приведена к власти Екатерина I, было чистым произволом Меншикова. А вот Екатерина I озаботилась и написала завещание следующего толка: «Ежели великий князь без наследников преставится (то есть Петр II), то имеет по нем цесаревна Анна с своими десцендентами (потомками), по ней цесаревна Елизавета и десценденты, а потом великая княжна (Наталья Алексеевна – дочь замученного сына Петра I Алексея) и ее десценденты, однако ж мужеска пола наследники пред женским предпочтены быть имеют. Однако ж российским престолом владеть не может, который не греческого закона или кто уже другую корону имеет».
Однако на тот момент цесаревна Анна, то есть дочь Петра I и Екатерины I, выданная за герцога голштинского Фридриха Вильгельма, уже два года как умерла, успев родить сына Карла Ульриха (будущего Петра III). Великая княжна, то бишь Наталья Алексеевна скончалась без «десцендентов» в 14 лет в 1728 году. Это обстоятельство запутывало ситуацию донельзя. С одной стороны, в живых оставалась одна Елизавета, с другой стороны, было ясно сказано – потомки мужского рода имеют преимущество перед женской линией. А это вроде бы свидетельствовало в пользу двухлетнего Карла Ульриха. Но он был, как назло, лютеранином, а не «греческого закона»! Путаница получилась необыкновенная.
Собрался Верховный тайный совет, учрежденный еще Екатериной I. Раньше этот совет, состоявший из восьми человек, возглавлял Александр Меншиков, но в данный момент его сместили и отправили в ссылку, так что вперед выдвинулись другие лица – князья Долгорукие и князь Дмитрий Голицын. Во время экстренного заседания совета завязалась борьба за власть. Дело было в том, что Петр II умер буквально за день до своей свадьбы с княжной Долгорукой, поэтому ее родственники решились на подлог. Они составили от имени Петра II завещание в пользу княжны Долгорукой и подделали его подпись. На этом заседании обман сразу же открылся, поэтому ее кандидатура больше не обсуждалась. Начались поиски вариантов. «Верховники», как потом прозвали членов Верховного тайного совета, а по-современному – олигархи, были едины в одном – не допустить к власти наследников Петра I и Екатерины I. Таким кандидатом по мужской линии, как мы уже говорили, мог быть двухлетний внук Петра Великого Петр-Ульрих, сын умершей в 1728 году принцессы Анны. Кандидатурой же по женской линии могла быть вторая дочь Петра I Елизавета, но «верховников» не устраивал ее легкомысленный образ жизни. В случае избрания на трон маленького Петра-Ульриха следовало опасаться вмешательства в русские дела его отца, Карла-Фридриха Гольштейн-Готториского. Никому это было не нужно. Кроме этих двух наследников, существовали еще четыре особы Дома Романовых: первая жена Петра I Евдокия Лопухина, и три дочери умершего царя Ивана V – Анна, Екатерина и Прасковья. Но Евдокия Лопухина была монашкой, поэтому выбор пал на среднюю дочь царя Ивана V Анну. Все знали, как она была унижена и обездолена в Курляндии. Ох и любят же у нас на Руси обиженных!
Ее кандидатуру выдвинул князь Дмитрий Голицын, и все с ним согласились. Но согласились не просто так – «верховники» задумали ограничить власть императрицы. Во-первых, из-за того, что она была негодна к управлению державой, а во-вторых, чтобы самим порулить страной, ну и, конечно, набить карманы. Они были, как сказали бы в недавнем прошлом, хунтой. Члены Верховного тайного совета составили так называемые «кондиции», то есть условия, на которых Анна должна была занять опустевший русский трон. «Верховники» были на сто процентов уверены, что из желания править Анна подпишет эти «кондиции». И вот делегация, состоявшая из «верховников», сенаторов и генералов выехала в Митаву и поднесла эти самые «кондиции» Анне на подпись. Условия были таковы: забота о сохранении и распространении православной веры, не выходить замуж, не назначать себе наследника без согласия членов Верховного тайного совета, не объявлять войны или мира, сохранить в неприкосновенности этот самый тайный совет, не облагать подданных новыми налогами, не присваивать воинских званий выше полковника и так далее. В общем, права Анны, как самодержицы Всероссийской, согласно этим «кондициям» были существенно ограничены. С тех пор в русском языке сохранилось выражение – «дойти до кондиции», то есть согласиться на крайнее невыгодное предложение. Причем под давлением. А главное условие было таким – ни в коем случае не привозить Бирена с собой в Россию! Видно, он уже стал хорошо известен в Петербурге своей сомнительной деятельностью.
Анна Ивановна конечно же, как это и предполагали «верховники», подписала «кондиции». Это случилось 25 января 1730 года. Затем она выехала в Москву на коронацию. Однако насчет тупоумия Анны «верховники» ошибались, кроме того, были среди знати и противники ограничения самодержавия. В результате чего 28 февраля 1730 года Анна приказала подать «кондиции» и «при всем народе изволила, приняв, изодрать». С тех пор она стала править сама. Ну, не сама, конечно, а вместе с Эрнстом Биреном. Верховный тайный совет был распущен.
Так Анна Ивановна выиграла в историческую рулетку и стала русской императрицей.
