Владимир Сядро - История человечества. Россия
Иностранцы не ошиблись. Остерман все-таки решил убрать с политической сцены Миниха. И у него нашелся единомышленник – муж Анны Леопольдовны принц Антон Ульрих, который чувствовал неприязнь к себе со стороны Миниха. Бывший фельдмаршал не хотел подчиняться принцу Брауншвейгскому. С Остерманом заодно действовал обер-гофмаршал Р. Г. Левенвольде. Из русских Минихом был недоволен вице-канцлер Головкин. На свою беду, Миних заболел тотчас же после победы над Бироном – подвел желудок.
Год 1741-й начался борьбой трех – Антона Ульриха, Остермана и Левенвольде – против Миниха. Остерман действовал хитро. 28 января вышел указ, ограничивавший власть Миниха. Обидевшись, Миних потребовал отставки, думая, что без него не обойдутся и отставку ему Анна Леопольдовна не даст. Но случилось непредвиденное: 3 марта просьбу Миниха удовлетворили. Антон Ульрих радовался больше всех. На улицах Санкт-Петербурга после барабанного боя народу торжественно читали указ об отставке первого министра. Ходили слухи, что поводом для его падения послужили показания Бирона. Но старания Бирона переложить всю вину на Миниха нисколько не облегчили его собственной участи. Была создана генеральная комиссия, которая приговорила Бирона к смертной казни (четвертованию) с конфискацией всего имущества. Однако 14 апреля был издан указ от имени императора, по которому Бирон отправлялся на вечную ссылку в Пелым (Западная Сибирь). Сосланы были его братья, а также зять генерал-майор Рудольф Август Бисмарк. А. М. Бестужев-Рюмин был приговорен к четвертованию, но его участь облегчили, сослав в отцовскую пошехонскую деревню. Миних был прощен. Не знали, что с ним делать. Боялись и выслать его за границу, и оставить в России.
Итак, регент Бирон был сослан, Миних уже не был первым министром, да и фельдмаршалом он был лишь только по званию. Бестужева-Рюмина тоже сослали. Кто же остался? Все тот же Остерман. Никогда еще он не был так могуществен, как в первое время после падения Миниха.
Но вскоре и его положение пошатнулось. Возмездие неожиданно пришло со стороны Елизаветы Петровны. Народ с сожалением вспоминал о давно прошедших временах Петра I, а вспоминая их, невозможно было не вспомнить о дочери великого реформатора. Анна Леопольдовна понимала реальную опасность, исходившую от Елизаветы, и наметила в отношении ее свой план: выдать цесаревну замуж за принца Людовика, брата своего мужа Антона Ульриха. В то время Людовик готовился стать герцогом Курляндским, и таким образом, выйдя за него замуж, Елизавета удалялась от двора в Курляндию, так что возвращение ее было бы чересчур затруднено и даже невозможно. Но Елизавета, твердая в своем решении никогда не выходить замуж, категорически отказалась от этого брака. Она понимала всю опасность своего положения. Это подтвердил разговор Елизаветы с Анной Леопольдовной, состоявшийся 23 ноября 1741 года. По свидетельствам историков, Анна Леопольдовна тогда напрямую спросила у Елизаветы, не собирается ли она совершить переворот. Елизавета ответила отрицательно. Разговор регентши и цесаревны вышел очень трогательным и душевным, и Анна Леопольдовна успокоилась – гораздо опаснее Елизаветы она считала ее племянника, внука Петра Великого, жившего в Голштинии (впоследствии стараниями императрицы Елизаветы Петровны этот мальчик станет наследником престола, великим князем Петром Федоровичем, а еще позднее – императором Петром III).
Но инстинкт самосохранения заставил дочь Петра I действовать. Ситуация накалялась. Все были недовольны, и это недовольство действительно не могло привести ни к чему другому, кроме как к очередному перевороту.
Недовольство Анной Леопольдовной вызвало сильное брожение в дворянстве и гвардейских полках. Правительство попыталось отослать гвардейские войска к границам Финляндии. Близкие к цесаревне люди – Михаил Илларионович Воронцов, Алексей Григорьевич Разумовский (фаворит Елизаветы), братья Александр и Петр Шуваловы, Иоганн Герман Лесток (лейб-медик Елизаветы) – поняли этот маневр Остермана и начали настаивать, чтобы Елизавета немедленно с помощью гвардии произвела переворот. Елизавете Петровне трудно было решиться на это. Но все-таки, поборов страх, она уступила настойчивым требованиям гвардии.
Между 11 и 12 часами ночи 24 ноября 1741 года явились гренадеры, которые поклялись на верность Елизавете. Она плакала, обещала, что отменит все смертные приговоры. После молитвы она взяла крест, вышла к гренадерам и привела их к присяге, сказав: «Когда Бог явит милость свою нам и всей России, то не забуду верности вашей, а теперь ступайте, соберите роту во всякой готовности и тихости, а я сама тотчас за вами приеду». Был уже второй час ночи 25 ноября, когда Елизавета, надев кирасу на свое платье, села в сани и отправилась в казармы Преображенского полка в сопровождении Михаила Воронцова, Иоганна Лестока и Шварца, своего старого учителя музыки. Прибыв в казармы, Елизавета еще раз поклялась в верности гвардии, гвардейцы, в свою очередь, – ей, и все отправились в Зимний дворец. По пути арестовали генерал-фельдмаршала Миниха, графа Головкина, барона Менгдена. Под домашний арест были посажены Левенвольде и его друг, генерал-лейтенант Степан Лопухин. 30 гренадеров ушли арестовывать Остермана. В конце Невского проспекта, когда уже стали приближаться к Зимнему дворцу, гренадеры посоветовали Елизавете, во избежание шума, выйти из саней и идти пешком. Но быстро она идти не могла. Тогда гренадеры понесли ее на руках. Пришли прямо в караульное помещение. Охрана присягнула Елизавете.
Однако четыре офицера отказались это сделать, тогда их арестовали. Во дворце никакого сопротивления никто не оказал. Войдя в комнату Анны Леопольдовны, в которой обычно спала также ее фрейлина и подруга Юлиана Менгден, Елизавета сказала Анне: «Сестрица, пора вставать». Увидев за Елизаветой гренадеров, Анна Леопольдовна догадалась, в чем дело, и стала умолять цесаревну не делать зла ее детям и подруге Менгден. Елизавета отправила ее в свой дворец. За нею в двух других санях отвезли туда же маленького Ивана Антоновича с новорожденной сестрой Екатериной. Рассказывали, что Елизавета, взявши на руки спеленутого императора, целовала его и говорила: «Бедное дитя, ты вовсе невинно, твои родители виноваты».
Дворец цесаревны наполнился «гостями». Привезли принца Антона Ульриха вместе с фрейлиной Юлианой Менгден. Прибыли также Миних и Остерман. Им обоим досталось от солдат: Миниху за то, что его не любили солдаты, Остерману – за попытку к сопротивлению. Избили также президента Коммерц-коллегии Карла Людвига Менгдена и его жену. В домах под арестом остались граф М. Г. Головкин с женой и ее сестрой, графиней А. Г. Ягужинской, жена Остермана с детьми и другие.
Елизавета приказала призвать принца Гессен-Гамбургского и поручила ему ведать военными силами Санкт-Петербурга. Во дворец к Елизавете сразу же прибыли с готовностью служить генерал-фельдмаршал П. П. Леси, генерал-фельдмаршал князь И. Ю. Трубецкой, генерал-адмирал Н. Ф. Головин. Явились и статские чины: канцлер князь А. М. Черкасский, сенатор князь А. Б. Куракин, генерал-прокурор Сената князь Н. Ю. Трубецкой, член Коллегии иностранных дел, тайный советник Карл Бреверн – самый доверенный человек Остермана, но теперь не желавший разделять его участь, а также Алексей Петрович Бестужев-Рюмин. Сочинили манифест.
К 8 часам утра манифест, форма присяги и титулов – все было готово. Елизавета надела Андреевскую ленту, объявила себя полковником трех гвардейских полков, конной гвардии, кирасирского полка и приняла поздравления. Она вышла на балкон и была встречена громким ликованием народа.
Так 25 ноября 1741 года произошел переворот, результатом которого стало воцарение Елизаветы. Малолетний император Иоанн Антонович и его родители были арестованы и в 1744 году сосланы в Холмогоры. За время ссылки Анна Леопольдовна родила еще троих детей, помимо рожденных еще до ареста Ивана и Екатерины: Елизавету, Петра и Алексея. Она умерла родами, пытаясь произвести на свет последнего, пятого ребенка. Похоронили Анну Леопольдовну в Александро-Невской лавре без какого-либо памятника или надписи на могиле. Ее супруг прожил долго. Все их дети (кроме Ивана Антоновича) уже в зрелые годы были высланы в Данию, где впоследствии и умерли.
«Патриотический» переворот Елизаветы Петровны
Итак, находившаяся до тех пор в тени дочь Петра I принцесса Елизавета, поддержанная гвардией, совершила очередной (и не последний в XVIII столетии) дворцовый переворот и была провозглашена императрицей. Она царствовала 20 лет – с 1741-го по 1761 год.
Об этом перевороте написано очень много, и практически вся историческая (а тем более художественная) литература традиционно трактует это событие как «торжество русского духа», как окончание иноземного засилья, как единственно возможный и даже вполне законный акт. Утверждается, что он носил «патриотический», «антинемецкий» характер и был кульминацией борьбы русского дворянства против «засилья чужестранцев» в стране. На деле участвовавших в заговоре гвардейцев вдохновляла идея восстановления в России сильной самодержавной власти, пошатнувшейся при императоре-младенце.
