Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности
Хорватами в Прикарпатье и волынянами по Западному Бугу заканчивалась на западе та широкая полоса восточнославянских племен, которая шла в лесостепи по древним землям славянской прародины.
Зона расселения и ассимиляции. Колонизационное движение славян шло как в южном, так и в северо-восточном направлении. На юг от «прародины» в VI–VII вв. изливались огромные массы перемешанных между собой восточнославянских племен. Возможно, что некоторые союзы племен расщеплялись и часть оставалась на старом месте, а часть заселяла завоеванные византийские земли. В пользу этого свидетельствует наличие повторяющихся названий:
ДРЕГОВИЧИ на Припяти — ДРАГОВИТЫ на Балканах; на р. Быстрице; на Марице
СЕВЕРЯНЕ на Десне и Сейме — СЕВЕРЯНЕ на Нижнем Дунае
г. СМОЛЕНСК — СМОЛЯНЕ на р. Мсте
Часть колонистов могла оседать не на Балканах, а поблизости от старых славянских земель, в юго-западном углу Причерноморья, где лесостепная зона подходила почти к самому морю. Таковы, вероятно, были уличи и тиверцы, которые первоначально жили по Южному Бугу и по Днепру «оли до моря», а в дальнейшем «седяху по Дъестру и приседяху к Дунаеви… И бе мъножьство их»{113}. Это о них, очевидно, говорили византийцы, упоминая русов «еже живяху в Евксинопонте», т. е. на берегу Черного (Русского) моря.
Колонизация в южном, степном направлении трудноуловима, но ряд разрозненных сведений у нас все же есть: то восточный историк упоминает, что арабский полководец Мерван в 737 г. пленил 20 000 славянских семей где-то в Приазовье, то Нижний Дон географы назовут «Славянской рекой», то упомянут о том, что Азовское море является крайним пределом славян.
По русским источникам мы знаем, что в степях, кроме иноязычных кочевников, находились какие-то русские «бродники», возможно, предшественники позднейшего казачества. Археологически южная колонизация почти неуловима. Славянские племенные союзы на север от зоны славянской прародины формировались в течение нескольких столетий как результат мирного постепенного проникновения славян в лесную зону, где происходила медленная и тоже мирная ассимиляция ими местного литовско-латышского и финно-угорского населения.
Обряд трупосожжения с наземным захоронением пепла в деревянном срубе (без земляных насыпей-курганов) не оставил нам славянских погребальных памятников времен ранней колонизации.
Подсечное и переложное земледелие, требовавшее постоянного перемещения небольших родовых коллективов, врубавшихся в обширные северные леса, не содействовало созданию больших устойчивых поселений, а недолговременные лесные заимки редко обнаруживаются археологами. Получается так, что в ряде случаев славяне в силу своего образа жизни и своих верований как бы прячутся от археологов в этой шапке-невидимке. Поэтому процесс колонизации, шедшей в северном и северо-восточном направлении, хорошо прослеженный по археологическим материалам зарубинецкого времени, в дальнейшем теряет по временам свою четкость и опознаваемость.
Можно вполне допустить, что широкое стихийное расселение славян в лесной зоне не вытесняло местные неславянские племена, а пополняло их территорию разрозненными славянскими ячейками.
Сложение крупных племенных союзов могло не предусматривать полной этнической чистоты и исключительности. В состав обширного союза могли, по всей вероятности, входить как славянские, так и иноязычные объединения разного калибра — от отдельного рода до целого племени. Вплоть до середины XII в. на р. Протве просуществовало какое-то литовское племя «голядь», со всех сторон окруженное славянами: вятичами, кривичами и радимичами. Летописец умолчал о нем в своем общем перечне самостоятельных племенных союзов. Очевидно, голядь входила в один из соседних славянских племенных союзов. Вероятно, такова же была судьба летописной «веси», на землях которой с очень давних времен соседствовали славяне и финны-вепсы, сохранившиеся до наших дней{114}. Непосредственно к зоне прародины с севера примыкают земли следующих племенных союзов: дреговичей, радимичей и вятичей. Их летописные характеристики дополняются подробными археологическими данными{115}: «А друзии седоша межю Припетию и Двиною и нарекошася дрьгъвичи». Дреговичи занимали болотистое левобережье Припяти. Отсюда и их имя — дреговичи — «болотники» от белорусского «дрыгва» — болото (может быть, балтского происхождения). Наличие дреговичей — другубитов — за Дунаем, в горных местностях, где нет никаких болот, может, во-первых, подтверждать мысль о выселенцах с берегов Припяти, а во-вторых (если верно первое допущение), свидетельствовать о том, что племенной союз дреговичей уже сложился к моменту колонизации Балкан. Соседями дреговичей были радимичи; их разделял только Днепр: на правом, западном, берегу жили дреговичи, на восточном — радимичи. Еще далее на восток жили вятичи.
«Радимичи же и Вятичи от Ляхов. Бяста бо дъва брата в Лясех: Радим, а другый — Вятъко. И прешьдъша седоста Радим на Съжю и прозвашася Радимичи, а Вятъко седе с родъмь своимь по Оце, от него же прозъвашася Вятичи»{116}.
Археология полностью подтвердила размещение одного племенного союза на Соже, между Днепром и Десной, а другого — на верхней и средней Оке и Москве-реке. Польское («от ляхов») происхождение радимичей и вятичей ничем не подтверждено. Возможно, что на летописном предании сказались какие-то воспоминания о первичной славянской колонизации, начавшейся в первые века нашей эры и шедшей с юго-запада на северо-восток, в бассейн средней Десны, откуда в равной мере славяне зарубинецкого времени могли проникать и на радимичский Сож и на вятическую Оку. Загадочные «ляхи» могли появиться в связи с тем, что колонизационный поток шел из Среднего Поднепровья, из земли Полян, а у польских племен был значительный союз, называвшийся тоже Полянами (в бассейне Варты). Патронимическую легенду мог сочинить один из летописцев, хорошо знавший весь славянский мир.
Археология не только документирует описанный летописцем погребальный обряд вятичей и радимичей (трупосожжение и прах в срубе), но и подтверждает родство этих двух племенных союзов: долгое время, вплоть до Х-XII вв., женские височные украшения (являющиеся надежным этнографическим признаком) радимичей и вятичей были сходны между собой и резко отличались от украшений соседних племен.
Кроме того, археологический материал позволил наметить и у вятичей и у радимичей локальные варианты, которые, очевидно, соответствовали конкретным племенам, образовавшим союз (подробнее см. ниже).
Восточная граница вятичей доходила до Верхнего Дона в районе Воронежа.
Северные союзы племен — кривичи, полочане и словене новгородские — занимали обширные пространства Валдайской возвышенности, Верхней Волги, Западной Двины и бассейна озер Ильменя и Чудского. Самым значительным по территории был союз кривичей, «иже седять на вьрх Вългы и на вьрх Двины, и на вьрх Дънепра; их же град есть Смольньск…» В древности вся эта область была занята пралитовскими племенами. Продвижение славян сюда было постепенным и малозаметным. Со временем местное балтское население смешалось со славянами и было в известной мере ассимилировано ими, но в самом названии этого огромного славянского союза племен, раскинувшегося в широтном направлении почти на тысячу километров, сохранилось имя литовского верховного бога Криве-Кривейте.
Особым небольшим племенным союзом были Полочане, всегда выделяемые летописцем как самостоятельная единица. Они названы по небольшой речке Полоте, правому притоку Западной Двины{117}.
Самым северным племенным союзом славян были Словене Новгородские. По одному географическому примечанию, введенному в летопись, по всей вероятности, Сильвестром: «Словене же, прешьдъше с Дуная, седоша около озера Илмеря и прозвашася своим именьмь»{118}. Археологи предполагают, что ильменские славяне пришли с запада, с самого восточного края западнославянского региона{119}. Это находит подтверждение в самом их имени — «словене», согласно высказанному выше предположению обозначающему «выселенцев из земли Вене» (западных венедов). Соседние с ними эстонцы (чудь) всех русских называют «вене» (vana). На западе восточные славяне соприкасались со словацкими и польскими племенами (вислянами, мазовшанами и др.). На северо-западе соседями были литовские и латышские племена, а на берегу Финского залива славяне соседили с чудью-эстонцами.
Вся северная граница и граница расселения славян на востоке шла в соприкосновении с различными финно-угорскими народами: корелой, весью, чудью заволочской, мерей, муромой, мещерой и мордвой. Собственно говоря, никакой устойчивой границы не было, была подвижная зона славянской земледельческой колонизации, по следам которой двинулась в дальнейшем русская государственность.
