Евгений Кукаркин - Разборки в одной организации
- Хорошо, Семен Кузьмич.
Антонова я выловила по телефону сразу, он явился мгновенно, даже не поздоровавшись, проскочил мимо меня в кабинет. Через час они вышли оба. Генерал Цвигун пошел к Андропову, а Антонов задержался передо мной.
- Надя, ты не знакома с женой Кулакова?
- Нет, я недавно здесь работаю, еще не успела со всеми познакомиться.
- Ты не поняла. Я говорю про члена Политбюро, Кулакова и его жену. Ну да ладно, я по лицу вижу, что незнакома. Завтра празднование дня Победы, хорошо бы тебе, присутствовать на приеме в Кремле и познакомиться с ней. Будут жены почти всех членов Политбюро, заодно выйдешь в свет и пусть тебя заметят.
- Я не против. Но как я такая... ну без представительства что ли..., появлюсь там?
- У тебя крыша хорошая. Как никак, племянница Щелокова, к тому же работник КГБ, это репутация что надо. Позвони своему дяде и предложи, что бы он ввел тебя в общество. Пропуск сделаем. Постарайся не только познакомиться с Кулаковой, но и влезть к ней в душу. Пойми, - генерал приблизил свое лицо к моему, - это очень важно.
- Я поняла.
- Умничка.
Антонов повернулся и ушел.
Вечером я из дома позвонила к своему дяде.
- А, племянница, - пророкотала трубка, - как дела на новом месте?
- Вроде ничего. Меня завтра приглашают в Кремль.
- Да, ну. И кто тебя туда направил?
- Генерал Антонов. Он просил, чтобы ты меня, как свою племянницу, представлял на приеме.
- Вот как. Послушай, племянница, хорошо бы тебе завтра заехать ко мне пораньше.
- Я приеду, дядя.
На следующий день я пораньше приехала в дом Щелокова. Его жена была в запарке, она, с кучей женщин, готовила себя и платье к вечеру. Сам министр был готов, его генеральский мундир сиял золотом орденов и медалей. Он сразу потащил меня в кабинет.
- Теперь расскажи мне все подробно.
- О чем дядя?
- Зачем тебя направили на прием?
- Мне велено познакомиться с женой Кулакова.
- Вот как. Значит далеко все зашло...
- Вы о чем, дядя?
- Это, сорока, не твоего ума дело. Что у тебя за платье?
- Мама сказала, чтобы я одела что-нибудь поскромнее.
- Твоя мама... А ну пошли.
Он вытаскивает меня в хаос гостиной и орет всем женщинам, мечущимся там.
- Эй, дамы. Вот эту девушку одеть как королеву. Жена, ты меня слышишь?
- Слышу. Самой бы одеться как надо.
- Циц. Сделайте все как положено.
Несколько дам, набросились на меня и мгновенно раздели. Из гардероба полетели многочисленные платья. Меня одевали, крутили перед зеркалом, раздевали и наконец оставили в длинном голубом декольтированном платье в обтяжку. Одна из женщин сделала пышную прическу и яркий макияж. Откуда то появились серьги из необыкновенных сапфиров, гранатовые браслеты и тяжелый кулон с большим кровавым рубином по центру, среди множества мелких. Особые страдания мне доставили голубые туфли на высоком, тонком каблуке, я еле-еле держала в них равновесие.
- А ничего, - сказал вышедший из соседней комнаты дядя, - даже очень хорошо. Ну что, готовы? Тогда поехали.
Мой дядя с гордостью знакомил меня со всеми именитыми гостями. Подошел Андропов.
- Надя. Неужели это вы, Надя?
- Что-нибудь не так, Юрий Владимирович?
- Не то слово, все так. Если бы сказать, что вы королева, то это даже недостойно для этого общества, вы просто изумительно красивы.
- Спасибо, Юрий Владимирович.
- Ну а тебе, генерал, - обратился Андропов к Щелокову, - непростительно прятать такой цветок в своей оранжерее.
- Я же ее передал к вам, Юрий Владимирович. Теперь вы следите за ней.
- Хитер, мужик.
Сутулясь, Андропов отходит. Щелоков подводит меня к Брежневу.
- Леонид Ильич, познакомьтесь, моя племянница, Надя.
- Очень приятно.
Генеральный секретарь облобызал слюнявым ртом мою руку.
- Какое прелестное создание, - скрипел его голос. - Вы любите быструю езду?
- Я не пробовала...
- Это очень хорошо. Надо обязательно попробовать новые ощущения. Я предлагаю прокатится когда-нибудь со мной.
- Я не знаю. У меня работа...
- Кто ваш начальник?
- Семен Кузьмич, - за меня сказал. Стоящий рядом Щелоков.
- Ах, Сенька, - Брежнев поморщился. - Я скажу ему, он вас отпустит.
К нам подходят еще двое мужчин. Теперь Брежнев меня представляет им.
- Знакомься, Наденька. Этот ворчун, Михаил Андреевич Суслов, а это угрюмый мужчина Борис Николаевич Пономарев. Уважаемые коллеги, наш друг, Николай Анисимович, столько лет имел такое необыкновенное чудо и срывал от нас.
- Увы, - оправдывался мой дядя, - когда она росла, то была гадким утенком, а теперь стала белым лебедем.
Он раньше даже никогда не интересовался мной.
- У вас очень красивый кулон, - сразу сказал Пономарев, обратившись ко мне и тепло пожимая руку.
- Это я ей подарил, - влез Щелоков.
- Помалкивай. Вообще, ты ее должен одеть в золото.
- Я очень рад с вами познакомиться, - Суслов смотрел на меня в упор, через свои очки, перехватив руку у Пономарева.
- Я тоже. Все вас видела в портретах. А вы...
- Что, не похожи?
- Очень интересны.
- Я тоже Мишке говорю, - выступил Пономарев, - улыбайся больше.
- Ладно тебе. Леонид, у нас к тебе разговор.
- Опять. Друзья, но сегодня же праздник.
- У нас праздников нету.
- Как все надоело, - вздохнул Брежнев, - ну, пошли.
Щелоков тащит меня дальше.
- Вон Кулаков, пошли к нему.
Рядом с улыбающимся мужчиной и скромно одетой седоватой женщиной, стоит Громыко, министр иностранных дел.
- А вот как раз и наши внутренние дела пришли, - кривит ртом Громыко, кивая дяде головой.
- Вы лучше сразу не ругайте, а посмотрите кого я вам привел.
Щелоков с улыбкой до ушей, похлопывает меня по плечу. Теперь все с любопытством глядят на меня.
- Кого же ты к нам привел?
- Моя племянница, Надя.
Кулаков сразу же раскланивается, Громыко только чуть кивает головой, а жена Кулакова расплывается в трогательной улыбке.
- Мария Николаевна, - сразу обращается Щелоков к жене Кулакова, - не могли бы вы присмотреть за моей племянницей. Мне сейчас нужно срочно переговорить с Леней, а Надя здесь никого не знает и не к кому ее пристроить. Моя жена куда то исчезла, тоже не могу найти.
- Иди, иди, генерал, - отвечает Мария Николаевна, - я послежу за твоей племянницей.
Щелоков уходит, прихватив с собой Громыко. К нам подходит еще одно знакомое по плакатам лицо. Я узнаю его, это же Машеров. Увидев его, Кулаков подобрался. Они перебрасываются словами.
- Зашевелились, сволочи, - говорит Машеров, кивая на группировку Суслов, Пономарев, Брежнев.
- Не хотят сдавать позиции.
- Надо, чтобы Юра прошелся по ним катком.
- Все будет, все сделаем. До съезда партии осталось полтора месяца.
Тут Мария Николаевна отвлекла меня. Она отводит меня в сторону.
- Брось этих мужиков, Надя, они вечно все в политике. Расскажи лучше, почему о тебе раньше ничего слышно не было?
- Наверно так и должно быть. Дядя своим вниманием не баловал, моя мама была на него в обиде, а теперь закончила институт, генерал вдруг вспомнил обо мне.
- Расцвела, поэтому и вспомнил, теперь не дай бог, будешь разменной монетой в этой дурной политике.
- Разве...,- я прикусила губу.
- Не стесняйся, видишь как проходящие женщины кланяются издали нам. Два месяца назад такого подобострастия не было, а как стали моего мужа проталкивать в генеральные секретари, так сразу отношение изменилось. Кругом все завертелись, появились льстецы, все стали набиваться в друзья. Кстати, откуда у тебя такой кулон?
- Мне его дядя сегодня повесил.
- Ай да генерал. Я точно такой же кулон видела три года тому назад на выставке коллекционеров. Кажется это штука украдена от туда.
- Мне он нравиться, на нем такие камни...
- Еще бы. Его стоимость такова, что любая из здешних особ, узнав о его цене, от зависти лопнет. А может быть кое кто уже и облился желчью.
- Хорошо что он не мой. Кончится этот вечер, я все должна вернуть дяде и это платье, эти туфельки, эти украшения.
Мария Николаевна улыбается.
- Может это и к лучшему.
К нам подходит жена Щелокова и еще несколько роскошно одетых женщин. Они все жеманно целуются с Марией Николаевной, обнимаются с ней с такими физиономиями, будь-то прижались к телеграфному столбу. Начинается бабий разговор о тряпках, загранице и шикарных курортах. Кажется обо мне забыли.
Когда кончилась торжественная часть, всех рассадили по столам. Меня посадили рядом с Марией Николаевной.
- Ты видела наших... женщин? - обратилась она ко мне. - Я говорю вот об этих, что толкались вокруг нас...
- Видела.
- Ну и как?
- Мне трудно сказать. Я здесь человек новый.
- А все же? - настаивает она.
- Есть несколько очень оригинальных женщин, это дочка Громыко, это... я еще плохо их знаю по именам, но в общем есть и ничего.
- А остальные?
- Не могу судить по одной встрече.
- Ах ты маленький дипломат, - опять улыбается она. - Самое прелестное то, что ты все понимаешь.
