Евгений Марков - Славянская спарта
Введеніе въ Австріи конституціонныхъ порядковъ было своего рода спасеніемъ для Далмаціи. Отдѣльныя національности, даже самыя придавленныя, получили хотя какую-нибудь возможность громко заявлять о своихъ законныхъ потребностяхъ и о вопіющихъ несправедливостяхъ къ нимъ. Далматинцы тоже подняли энергическій протестъ противъ порабощенія полумилліоннаго славянскаго населенія горстью итальянскихъ пришлецовъ и мало-по-малу отвоевали законныя права своему родному языку, своей славянской школѣ, своей народной литературѣ…
* * *Лѣтъ тридцать тому назадъ суда еще должны были ночевать въ Зарѣ, подчиняясь безконечнымъ процедурамъ недовѣрчивой и придирчивой австрійской полиціи, видѣвшей во всякомъ появленіи новыхъ людей покушеніе на государственную безопасность Священной имперіи. Русскіе же военные корабли, которыхъ наша сосѣдка спеціально заподозривала въ политическихъ интригахъ среди ея порабощеннаго славянства, не смѣли даже входить иначе какъ по одному въ гавани Далмаціи, и пока не ушелъ изъ этой гавани одинъ русскій корабль, другого не впускали ни подъ какимъ предлогомъ, хотя бы онъ погибалъ отъ бури или оставался безъ питья и ѣды.
Къ счастью, всѣ эти жестокіе порядки отошли теперь въ область преданій, и мы совершенно свободно вышли изъ тихой Зарской бухты опять въ безпокойное Адріатическое море.
Опять двигаемся среди настоящаго архипелага острововъ, набросанныхъ въ волны моря гораздо гуще и тѣснѣе, чѣмъ въ греческомъ архипелагѣ. Всѣ эти островки и сосѣдніе съ ними мысики, бухточки, полуострова населены природными моряками, безстрашными и ловкими, которые смѣло бороздятъ во всѣхъ направленіяхъ своими «трабакулами» бурныя воды Адріатики, и изъ которыхъ вербуютъ своихъ матросовъ всѣ южныя пароходныя компаніи и военный флотъ Австро-Венгріи. Эти-то отважные славянскіе моряки, а вовсе не австрійцы и не венгерцы, расколотили въ прахъ флотъ итальянцевъ въ памятной еще всѣмъ намъ битвѣ при Лиссѣ. Островъ Лиссу мы тоже проѣзжаемъ въ числѣ безчисленнаго множества живописныхъ, хотя большею частью пустынныхъ прибрежныхъ острововъ Далмаціи. Всѣ эти острова итальянцы давно перекрестили изъ ихъ прежнихъ славянскихъ именъ въ свои новыя итальянскія названія.
Островъ Хваръ прозвали Лезиной, Корчулу — Бурцолой, Ластовъ — Лагостой, Млѣть — Меледой, Врачъ — Браццой, а Висъ — Лиссою, и эти итальянскія прозвища закрѣплены теперь за славянскими островами во всѣхъ географіяхъ и морскихъ картахъ, точно такъ, какъ австрійское искаженіе чисто славянскаго, вполнѣ понятнаго и русскому, и сербу, и чеху, прозвища знаменитаго религіознаго вождя чеховъ, Ивана Гуся, получило даже въ русскихъ учебникахъ исторіи право гражданства подъ чуждымъ именемъ какого-то Іоанна Гусса.
Когда-то въ лабиринтѣ этихъ островковъ, словно въ непроходимомъ лѣсу, укрывались отчаянные морскіе разбойники, набиравшіеся изъ бѣглецовъ сосѣднихъ славянскихъ странъ, которыхъ не въ силахъ былъ преслѣдовать въ этихъ запутанныхъ каналахъ и каналъ чикахъ, заливахъ и заливчикахъ, среди этихъ скалъ и подводныхъ камней, никакой военный корабль. На многихъ скалистыхъ островахъ еще виднѣются въ грозной живописности башни и стѣны былыхъ гкмковъ и крѣпостей, изъ которыхъ, впрочемъ, нѣкоторыя поддерживаются и теперь.
Островки особенно часты, проливы особенно узки, когда проходишь около стариннаго городка Шебеника, или Себенико, и выговору итальянцевъ. Здѣсь на каждомъ шагу подводные камни, и капитаны пароходовъ должны не зѣвать. Еще раньше Себеника мы миновали старую Зару, — «Zara vecchia», римскую Діодору, — и потомъ живописный маленькій городъ Врану, нѣкогда извѣстное гнѣздо рыцарей-храмовниковъ, державшихся здѣсь со временъ крестовыхъ походовъ болѣе двухсотъ лѣтъ…
Въ Себенико, красиво лѣпящійся своими укрѣпленіями по крутизнамъ берега, мы не заѣзжали, а видѣли его только издали.
Въ Сплетъ, или, по-итальянски, въ Сполато, мы пришли въ 5 часовъ вечера. На пароходѣ мы познакомились съ однимъ любезнымъ жителемъ Вѣны, по фамиліи Вагнеръ, который вызвался познакомить насъ со всѣмъ, что есть интереснаго въ городѣ. Какъ только пароходъ остановился у пристани, мы съ женою и нѣмцемъ отправились пѣшкомъ бродить по городу. Сейчасъ же отъ пристани, по берегу моря, тянется широкая, отлично вымощенная набережная съ электрическими фонарями, по которой свободно можетъ прогуливаться какая хотите толпа.
Съ этой комфортабельной современной набережной вы можете охватить однимъ взглядомъ характерную физіономію интереснѣйшаго древняго города.
Прямо передъ вами громадное, чуть не сто-саженное зданіе, поражающее васъ сразу какимъ-то хаотическимъ смѣшеніемъ античнаго художества и казарменной безвкусицы, — не то крѣпость, не то жилье, — не разобрать сразу. Но когда вы всмотритесь поближе, вы чувствуете въ этомъ колоссальномъ четырехугольникѣ стѣнъ, охватывающихъ цѣлый большой кварталъ, еще не стертые вполнѣ слѣды строгаго архитектурнаго стиля; вы съ удивленіемъ замѣчаете остатки изящныхъ фасадовъ и портиковъ, мастерскую скульптуру оконъ, стройныя коринѳскія колонны, вдѣланныя въ стѣну, мраморныя плиты съ древними гербами и надписями. Вы тогда только догадываетесь, что стоите передъ знаменитымъ нѣкогда дворцомъ римскаго императора Діоклетіана, непримиримаго гонителя первыхъ христіанъ. Въ теченіе почти 16-ти вѣковъ, которые протекли съ тѣхъ поръ, роскошная резиденція римскаго цезаря, конечно, претерпѣвала безчисленныя передѣлки, и у венеціанцевъ играла роль блокгауза и солдатской казармы, въ громадныхъ дворахъ которой могло укрыться отъ вражескихъ нападеній населеніе цѣлаго города.
Четыре башни поднимались по угламъ этого укрѣпленнаго каменнаго четырехугольника, но нѣкоторыя изъ нихъ теперь уже совсѣмъ разрушились и исчезли. Дворецъ обращенъ теперь въ сплошныя жилища, и стѣны его пробиты нѣсколькими ярусами оконъ самой прозаической и пошлой формы, какъ любая солдатская казарма или гостинница дешеваго пошиба.
У западнаго края дворца — настоящая венеціанская Piazzetta, площадка, отлично вымощенная чуть ли не мраморными плитами и окруженная тоже настоящими венеціанскими постройками. Въ большомъ, красивомъ зданіи, когда-то занятомъ городской) думою венеціанцевъ, — съ характерною галереею изъ острыхъ арокъ внизу, съ характерными стрѣльчатыми окнами, напоминающими дворецъ дожа, помѣщается теперь гостинница для пріѣзжающихъ. Старая католическая церковь монастыря капуциновъ тоже смотритъ совсѣмъ по-итальянски. Въ монастырѣ сохранились кое-какія интересныя древности, но сколько ни хлопоталъ для насъ братъ-привратникъ, онъ никакъ не могъ отыскать ключей отъ помѣщенія, гдѣ спрятаны эти древности, очевидно никого здѣсь не интересующія. По срединѣ Piazzetta-большой, роскошный фонтанъ, среди котораго многолюдная толпа мраморныхъ тритоновъ и наядъ, верхомъ на бѣшеныхъ коняхъ, отчаянно трубитъ въ рогатыя морскія раковины, такъ что кажется — сами боги вѣтровъ вылетаютъ во всѣ стороны изъ гудящихъ трубъ этого буйнаго воинства водныхъ пучинъ… Фонтанъ подаренъ городу императоромъ Францемъ-Іосифомъ, который, впрочемъ, только обновилъ древній римскій и венеціанскій фонтанъ.
Но самая драгоцѣнная древность Діоклетіанова Аспалатума — это превосходно сохранившійся великолѣпный храмъ Юпитера, вблизи отъ его же дворца. Этотъ храмъ-ротонда, разумѣется, давно обращенъ въ каѳедральный католическій соборъ, и поэтому первоначальная архитектура его уже значительно искажена позднѣйшими приспособленіями и передѣлками. Но все существенное, однако, уцѣлѣло въ утѣшенію цѣнителей древностей.
Колоннада громадныхъ коринѳскихъ колоннъ темнаго мрамора окружаетъ темныя мраморныя стѣны ротонды, увѣнчанной благороднымъ римскимъ куполомъ. Внутри круглаго храма — опять цѣлая галерея колоннъ, обходящая двумя ярусами всю окружность его. Большинство колоннъ — подлинныя римскія. На фронтонахъ множество скульптурныхъ изображеній въ ростъ человѣка, гдѣ статуи Діаны и разныхъ божествъ, сохранившіяся отъ классическихъ временъ, перемѣшаны съ фигурами святыхъ христіанскихъ. Особый перистиль, осѣненный коринѳскими колоннами, — этимъ излюбленнымъ украшеніемъ римской архитектуры, — ведетъ къ Тевердской колокольнѣ, сильно напоминающей теперь обычныя campanilla Венеціи и въ настоящую минуту совсѣмъ застроенной лѣсами. Когда-то вся площадь передъ храмомъ Юпитера была охвачена сплошною галереею такихъ же мраморнымъ колоннадъ, которыя оканчивались на противоположномъ концѣ маленькой площади другимъ круглымъ храмомъ Зскулапа. Развалины его еще очень интересны и могутъ дать понятіе о необыкновенномъ изяществѣ и роскоши его былой архитектуры.
Вообще вся эта площадка полна остатковъ старины. Тутъ нѣсколько фасадовъ съ древними коринѳскими колоннами, съ надписями, гербами, статуями. Одинъ изъ этихъ фасадовъ принадлежитъ между прочимъ дому католическаго епископа. Сейчасъ видно, что въ прежнія времена здѣсь было самое сердце городской жизни…
