Владимир Шевелев - Утро Аугусто Пиночета
Позднее комиссия Сената американского конгресса расследовала деятельность ЦРУ в Чили в годы правления Народного единства и установила, что "разведчики" материально и морально поддерживали оппозицию, в том числе и ультраправые группировки, и способствовали подрывной деятельности в отношении правительства Сальвадора Альенде.
Мощным средством в руках оппозиции стали средства массовой информации. Когда Народное единство пришло к власти, в его руках не было ни одной из 120 радиостанций, и только 20 % газет его поддерживали. А оппозиционные средства массовой информации действовали четко и слаженно, не останавливаясь перед оскорблениями правительства и призывами к гражданскому неповиновению. Идеологическим рупором антиправительственных сил была газета "Меркурио". Большую роль в обострении обстановки играло и то, что две полярные силы ультралевые миристы и правые "ястребы" из "Патриа и либертад" создавали атмосферу страха, подавленности, дискомфорта, в которую все больше погружались средние слои, ремесленники, торговцы, мелкие и средние предприниматели.
Сам Сальвадор Альенде все больше подпадал под влияние радикальных кругов соцпартии. По сути дела он отвернулся от большинства своих избирателей, тех, благодаря которым он и стал "народным президентом". Обострялась ситуация и внутри правительственной коалиции. Это вынужден был признать даже глава компартии Луис Корвалан. Выступая в мае 1972 года на пресс-конференции, он говорил:
- Страна переживает в настоящее время очень трудный момент. Он труден не только потому, что мы встречаем серьезное сопротивление со стороны внутренней и внешней реакции, но и потому, и об этом мы должны сказать со всей откровенностью, что в Народном единстве наступил серьезный кризис. Кризис в определении политической линии, политической ориентации.
В ноябре 1972 года, в условиях нарастания социальной и политической нестабильности, Альенде реорганизует правительство и вводит в него представителей вооруженных сил: генералов Карлоса Пратса и Клаудио Сепульведу, а также адмирала Исмаэля Уэрту. После этого обстановка в стране несколько стабилизировалась. В марте 1973 года состоялись парламентские выборы. Партии Народного единства получили почти 44 процента голосов, на 7 процентов больше, чем на президентских выборах. Оппозиция получила 56,6 процента голосов, но две трети мест в парламенте набрать не сумела.
В стране все труднее становилось с продуктами питания. Рост инфляции свел на нет результаты перераспределения доходов. В мае 1973 года в президентском послании конгрессу Альенде писал: "Мы должны признать, что оказались неспособными создать соответствующее новым условиям руководство экономикой, что нас захватил бюрократический смерч, что у нас нет необходимых инструментов для изъятия прибылей буржуазии и что политика перераспределения доходов проводилась в отрыве от реальных возможностей экономики". Режим Альенде оказался на распутье: или последовательно осуществлять правительственную программу, или отказаться от нее и вступить на путь противостояния с конгрессом, где сторонники Альенде были в меньшинстве. Под давлением экстремистски настроенных сил в социалистической партии президент все больше склонялся ко второму варианту. Глава соцпартии сенатор Альтамирано выступал против каких-либо переговоров с демохристианами. Правые газеты называли его "тигр социализма".
Депутаты парламента требовали от президента взять под контроль ситуацию, покончить с нарастающей нестабильностью, социальным распадом. Верховный суд Чили неоднократно направлял Альенде представления о нарушении принципа разделения властей. Так, 26 мая 1973 года в его послании отмечалось: "Верховный суд в очередной раз вынужден заявить Вашему превосходительству о незаконных действиях административных властей, вмешивающихся в судебные дела, а также о препятствиях, чинимых карабинерами выполнению распоряжений уголовного суда, которые в соответствии с законом должны выполняться беспрекословно; все это представляет собой открытое и упорное противодействие судебным решениям, причем не принимается во внимание, что такая деятельность или бездеятельность вызывает нарушение правопорядка; все это, кроме того, означает уже не кризис правового государства, о чем говорилось Вашему превосходительству в предыдущем обращении, а неминуемый подрыв правосудия в стране".
2 июля 1973 года Генеральный контролер республики отказался подписать декрет президента, который провозглашал частичную реформу конституции. Неделю спустя последовало совместное заявление председателя Сената Фрея и председателя Палаты представителей Парето, в котором действия президента и правительства объявлялись незаконными. Альенде, в свою очередь, все больше проявлял недовольство деятельностью парламента. Вместе с тем, он отчетливо сознавал всю опасность создавшейся ситуации. В начале августа Альенде на встрече с высшими офицерами заявил, что в стране зреет государственный переворот. По его мнению, разгулом террора и экономической дезорганизацией правые силы пытаются создать обстановку, благоприятную для военного мятежа.
8 августа президент назначает генерала Пратса министром обороны в своем правительстве. Однако уже 21 августа, после демонстрации у дома Пратса, когда прозвучали требования отстранить министра обороны от власти, тот подал в отставку. Именно тогда Аугусто Пиночет стал главнокомандующим сухопутными войсками. В силу какого-то мистического совпадения, в тот же день, 22 августа, парламент принимает "Соглашение палаты", где правительство Альенде было по сути дела объявлено вне закона, а сам президент обвинен в нарушении конституции. Особенно серьезным было то, что "Соглашение" практически призывало вооруженные силы к неподчинению властям, пока те "не встанут на путь законности".
В "Соглашении" говорилось, что правительство Сальвадора Альенде стремится захватить всю власть, установить самый жесткий экономический и политический контроль со стороны государства и таким путем утвердить тоталитарную систему. Правда, документ этот не имел юридической силы, поскольку собрал в Палате депутатов лишь простое большинство и даже не был направлен для утверждения в Сенат. Однако, учитывая тогдашнюю сложную внутриполитическую ситуацию, оно обладало мощным пропагандистским воздействием.
Социалисты, в ответ на нападки оппозиции (по их терминологии, "происки контрреволюции"), активизируют "революционную деятельность" в армии. Страна все увереннее двигалась к катастрофе. Между тем генералы внимательно следили за ходом событий, все более сознавая, что Альенде и стабильность - "две вещи несовместные".
2. Армия
История свидетельствует, что в Латинской Америке армия нередко вмешивалась в политическую жизнь. Поэтому вряд ли стоит события 11 сентября 1973 года считать чем-то неожиданным. Таковыми они были только для стороннего наблюдателя. "Неожиданными" события эти стали и для тогдашней советской общественности, отрезанной от объективной информации. За последние 150 лет в Латинской Америке совершено примерно 550 (!) военных переворотов, не считая неудавшихся путчей.
Когда в Чили произошел военный переворот, во многих латиноамериканских странах у власти уже стояли военные режимы. Летом 1973 года военные Уругвая, сформировав Совет генералов (действовал до 1985 года), установили контроль над правительством. В Никарагуа с 1936 по 1979 годы была диктатура Самосы. С 1977 по 1982 существовал военный режим в Сальвадоре. Перечень этот можно продолжать и продолжать. В свое время Никколо Макиавелли заметил: "Заговор представляет собой самое опасное и рискованное предприятие, где затруднения и опасности встречаются на каждом шагу; так что из многих затеваемых заговоров удается очень мало". Однако в Латинской Америке заговоры и перевороты - дело привычное, по крайней мере еще в недавнем прошлом. Как, впрочем, и в Африке.
Нигде армия не обладала столь существенными традициями участия в политической жизни, как в Латинской Америке. Недаром здесь говорят: "Если армия и не управляет сама, она решает, кто управляет". Именно армия нередко рассматривалась и рассматривается как единственная сила, способная обеспечить порядок и стабильность, предотвратить хаос и анархию. Армия осознает себя как верховного носителя идей национализма и выразителя общих интересов. Если конституционная власть не в состоянии обеспечить стабильность и порядок, то армия как общенациональный институт способна вмешаться в политическую жизнь и отстоять "единство нации".
Здесь офицерский корпус объединен чувством профессиональной корпоративной солидарности. В беседе с журналистом лейтенант запаса чилийской армии говорил, что, офицеры "чувствуют себя вне социальных классов. Они - офицеры армии, а это повыше, чем что-либо другое. Это максимум престижа - быть офицером чилийской армии, - армии, оставшейся непобежденной во всех ее войнах, армии прусской выучки (они не забывают напоминать об этом, и это для них самое важное), армии традиционной старой выучки".
