Евгений Кукаркин - Мы оба очень разные
Я в благодарность отделываюсь легким поклоном. Редко, красивая женщина бывает умной.
- Очень жаль, что я попал в ряды ваших врагов. Честно говоря, я бы этого не хотел.
- Я бы тоже, но сами посудите, господин Инженер, разве бывает приятно, когда из вашего кармана ежегодно воруют сотни тысяч долларов...
- Наверно нет.
- А ведь вам предлагают великолепные условия, деньги, мой папа согласен даже на ежегодную ренту в пол миллиона долларов. Что вам еще надо?
Я решил пошутить.
- Вас...
- Меня?
От удивления она приоткрыла свой ротик.
- Я ему действительно рога обломаю, - зашевелился амбал.
- Стоп. Я сама могу с ним расправиться, - высокомерно сказала она.
Пошутил называется. Эта мадам еще и удавить меня сможет, если захочет.
- Тогда не видать вам изумрудов, - поспешно сказал я.
Она резво подала свое туловище вперед и закатила мне пощечину. Хорошо вкатила, моя голова даже от неожиданности мотнулась...
- Вот вам, за наглость.
Ах, ты... Меня понесло.
- Теперь мое последнее слово, так и передай своему папочке. Месторождение будет раскрыто Баеру только в том случае, если вы выйдете за меня замуж. Да, да, по полной программе, со свадьбой, свадебным путешествием, приданным и неограниченной... любовью.
Ее носик высокомерно задрался.
- Размечтались. Такому не бывать...
- Тридцать килограмм кристаллов, причем за одну вылазку в эти лесные дебри, которые скупил ваш иностранец, я действительно продаю за несколько сотен тысяч долларов, когда их доводят перекупщики до продажи, - это уже миллионы. Ваша фирма теряет в год по несколько миллионов, сделка с нашей свадьбой стоит этого. Как видите, я вас не продешевил и при разумном подсчете, в выигрыше были все.
- Вы..., - она задохнулась, - вы... вор...
- Баер бы эту идею наверно поддержал.
- Заткнитесь, иначе я плюну на изумруды и прикажу вас... выкинуть с поезда.
Ее парень зашевелился и демонстративно сжал кулаки.
- Я нем, как рыба...
Удар кулаком в ребро, успокоил меня окончательно. Амбал, скосив рот от удовольствия, потирает руку.
- Еще слово, щенок, и я переломаю все твои кости.
В купе наступила тишина. Маша завернула голову к окну и напряженно думает. Ее провожающий, сумрачно смотрит на свою хозяйку и чешет свой затылок, ожидая поощрения. Вдруг она резко повернула головку ко мне.
- Я не собираюсь разрушать свою собственную жизнь, ради какого то бородатого охламона. Кроме этого, я вас, видно, не дооценила... и теперь поняла, что плохо знаю..., плохо информирована.
- Как хотите, вы предлагали сделку от имени фирмы, я согласился и выложил свои условия. Я тоже не знаю вас, но первый разговор между нами, мне очень понравился и я подумал, что мы стоим друг друга. Если у нас что то выйдет и договор состоится, ваших хахалей и любовников, я перестреляю как перепелок, а вас, за измену мне или попытку..., придушу как Дездемону.
Так ее. Побольше угрозы. Посмотрим, что ты теперь скажешь.
- Мария Кирилловна, - это опять ее спутник, - он же наглец, чего с ним церемонимся. Давайте я его еще раз... Прибьем здесь и все, никто вас оскорблять и воровать изумруды больше не будет...
- А камешки, эти изумруды, ты их найдешь? Тебе Баер голову свернет за этого типа, - поспешно сказала девушка и прижала ладонью его локоть.
Опять в купе тишина. Нудно стучат на стыках колеса. Я не выдерживаю и пытаюсь подлить масла в огонь.
- Маша, вы лучше не горячитесь и не говорите сразу - нет, обдумайте мое предложение, посоветуйтесь... кое с кем, может быть с вашим отцом и... позже, скажите ответ.
На ее милом личике выползает гримаса ярости. Я понимаю, ехала она с одной миссией, теперь появился сбой... Сейчас она больше мучается в том, рассказать ли об этом разговоре папочке или нет. Хорошо если папочка прикажет своим парням со мной разделаться, а если нет... А тут еще ее глупый пес, который сидит рядом, сумеет ли она его уговорить или он доложит все Баеру...
- Вы кажется хорошо информированы обо мне. Мой адрес или телефон знаете в Петербурге? - спрашиваю ее.
- У меня есть эти сведения.
- Прекрасно.
Маша запахнулась в манто и опять уставилась в окно, похоже она не ожидала такого разговора и потеряла свою агрессивность...
В Архангельске я постарался от них отделаться и стал петлять по городу, пытаясь определиться, есть за мной слежка или нет. Похоже нет. Тогда нанял любителя- шофера и он подвез меня на Трефолевскую улицу. В хрущевской пятиэтажке у меня назначена встреча с Герасимом.
- Все в порядке? - спросил он меня, в дверях квартиры.
- Да. А у тебя?
Герасим тянет меня в прихожую и закрываю дверь.
- Нормально. Я тут немного разнюхал, да и Нюшкин мужик мне подбросил идейку. Зачем тебе на поезде до Петербурга светится, когда большегрузный транспорт может тебя чуть ли не за дарма подвезти. От Архангельска до Петербурга пол суток ходу.
- Я не против.
- Тогда завтра утром и поедете. Ты камешки так и не распаковывай, в сумке и рюкзаке, легче тащить будет.
- Спасибо, Герасим.
Петербург встретил меня дождем. Прежде всего я заехал к другу, Витьке.
- Игорек, - обрадовался он. - Черт этакий, ни слуху, ни духу. Ушел а отпуск и исчез. Как отдохнул, бродяга?
- Прекрасно.
- Ну и бородищу отрастил, совсем лесной сыч. Давай за стол, мама тебя покормит. Забыл наверно, что такое горячая пища. Мама! Игорь приехал.
Из комнаты выплыла старушка и обняла меня.
- Игорек, как хорошо, что ты вернулся. Где тебя носило?
- В отпуске я был, тетя Оля.
- Очень похудел. Пойдем на кухню.
- Сейчас. Витя, я сброшу в твоей комнате вещички.
- Конечно.
В комнате Витьки я заталкиваю под кровать рюкзак и сумку. После отправился на кухню. Здесь меня тетя Оля кормит горячими щами и гречневой кашей. Мы обмениваемся новостями.
- Рассказывай, где был, что видел? - теребит Витька.
- Был в тайге, нашел красивую девушку, ну просто очень красивую. Предложил ей выйти за меня за муж.
- Где же ты нашел в лесу такое место, где есть красивые девушки?
- На изумрудном прииске...
- Опять...?
- Опять.
- Не надоело шататься?
- Вот женюсь на ней и больше не буду.
- Ты шутишь или как?
- Сам не знаю. Сделал ей предложение, а вот согласна ли она, узнаю попозже.
- Давно тебе пора, Игорек, остепенится, - говорит мне тетя Оля.
- Вот окрутят на лесной красавице, тогда уже все. Чего все обо мне, да обо мне. Что нового у нас на работе? - обращаюсь к Витьке.
- Ты еще не знаешь? Нас обхаживает Баер...
- Баер?
- Ну да, Баер, немецкий концерн, занимается от химии, фармакологии до геологии. Хотят нас купить?
- Как купить? Мы же государственники.
- Были. Государство нас в основном и спихивает. Денег на нас в бюджете больше нет, прибыли тоже.
- Не мы же в этом не виноваты.
- Все это понимают. Через неделю должны подписать контракт. Если он выгорит, то можно считать, нас продали.
- А что будет с нами, те, кто пока числятся?
- Кого сократят, кого оставят. Как решит новый директор.
- Да, положенице. Ты, Витя, случайно работу новую не ищешь?
- Вроде бы есть место.
- Не темни...
- Хочу устроится в топографический, преподавателем.
- Но это же военное училище?
- Вот туда. Жить то надо. Еще не известно, как с новой компанией получится, оставят - не оставят, раз место есть, лучше подстраховаться.
- Во какие изменения и всего то за месяц, за мое отсутствие. Витя, я прошу тебя, пока пусть мои вещички останутся в твоем доме.
- Конечно, о чем разговор. Когда на работу выходишь?
- Через неделю отпуск кончится. Вы извините, но мне еще надо домой, там привести себя в порядок, потом отоспаться.
- Может останешься у нас? - просит тетя Оля.
- Нет, нет. Еще столько дел...
Я начинаю прощаться.
Маркович, отозвался сразу, как будь-то все время сидел на телефоне.
- Привет, Сизиф.
- Кто это? - не узнал он меня.
- Это я, Соловей.
- А... Явился значит.
- Я с товаром.
- Понял. Что предложишь?
- Камешки. Те же самые, что и в прошлый год.
- Сколько?
- Двадцать пять по десять тонн...
- Ох, ты. Может скинешь на пару тысяч?
- Нет. Если не можешь, лучше не бери.
Он понимает, что сейчас изумруды пользуются спросом и у меня не только он один.
- Грабишь ты меня. Черт с тобой, приноси камни завтра к шести вечера. Надеюсь знаешь куда?
- Знаю.
- Тогда до встречи.
Теперь надо обезопасить себя. Перекупщики хоть народ и молчаливый, но то, что мне рассказала дочка директора прииска, весьма настораживает. Она назвала всех моих клиентов.
Обстановка вокруг дома Марковича мне сразу не понравилась. Несколько машин замерли у парадной. Напротив в кафетерии, через стекла видны только одни мужики. Я небрежной походкой прохожу в парадную и спокойно покатил на лифте к шестому этажу.
На мой звонок, дверь сразу открылась. Две руки вцепились в мою одежду и втянули меня в темный коридор. Дверь мгновенно захлопнулась.
