Jean-Baptiste Pérès - Comme quoi Napoléon na jamais existé... = Почему Наполеона никогда не было
В-пятых, говорят, что этот современный Аполлон имел четырех братьев. Но эти четыре брата, как мы сейчас докажем, четыре времени года. Прежде всего не смущайтесь тем, что времена года представлены мужчинами, а не женщинами. Это не должно казаться даже чем-то новым, потому что во французском языке из четырех времен года лишь одно женского рода — осень, да и то между нашими грамматиками мало согласия на этот счет. Но в латинском языке осень также мужского рода, как и названия других времен года, — таким образом, и в этом отношении затруднений нет. Четыре брата Наполеона могут представлять четыре времени года, и последующее докажет, что они их действительно представляют.
Из четырех братьев Наполеона трое, говорят, были королями, и эти три короля — Весна, царствующая над цветами, Лето, властвующее над жатвой, и Осень, царящая над плодами. И подобно тому, как эти три времени года всецело зависят от могучего влияния Солнца, так и нам говорят, что три брата Наполеона получили от него свою королевскую власть и царствовали лишь благодаря ему. И когда прибавляют, что из четырех братьев Наполеона один не был королем, точно так же и из четырех времен года одно не царствует ни над чем: Зима.
А если, чтобы опровергнуть такое сравнение, кто-либо станет утверждать, что и зима не лишена власти и что ей желательно отвести в удел печальное княжение над морозами и снегами, которые в это грустное время года белым покровом устилают наши поля, то ответ у нас уже готов: пустой и смешной княжеский титул, которым, как утверждают, четвертый брат Наполеона[1] был облечен после падения всей этой семьи, имеет самое прямое отношение именно к зиме. Этот титул — «князь Канино» — происходит, как говорят, от некоего сельца Канино, но всем ясно, что «Канино» происходит от «Кани», что значит седые волосы холодной старости, т. е. зимы. Ведь в глазах поэтов леса, увенчивающие наши холмы, являются их «волосами», а когда зима покроет их своей изморозью, то перед нами предстанут седые власы умирающей природы, стареющего года. Так мнимый князь Канино не что иное, как олицетворение зимы, которая начинается тогда, когда не остается ничего от трех прекрасных времен года; когда солнце более всего удалено от нашей страны, подвергающейся бурному нападению детей Севера, — такое имя поэты дают ветрам, которые, являясь из этих стран, обесцвечивают наши поля и покрывают их ненавистным белым цветом. Это и послужило рассказом о баснословном вторжении народов Севера во Францию, где они уничтожили знамя разных цветов, которым она была украшена, чтобы заменить его белым знаменем, которое покрыло Францию всю целиком после удаления легендарного Наполеона[2]. Но было бы бесполезно повторять, что это лишь символ изморози, которую Северные ветры приносят нам зимой на место милых цветов, поддерживаемых Солнцем в нашей стране до тех пор, пока при своем уклоне оно не удалится от нас. Во всем этом легко увидеть аналогию с хитроумными вымыслами, придуманными в наш век.
В-шестых, согласно тем же самым вымыслам, у Наполеона были две жены: точно так же приписывали двух жен и Солнцу. Эти две жены Солнца — Луна и Земля: Луна — согласно верованию греков (во всяком случае, так свидетельствует Плутарх), и Земля — согласно верованию египтян, с той весьма замечательной разницей, что от одной (т. е. от Луны) у Солнца не было потомства, а от другой оно имело сына, причем одного-единственного. Это маленький Горус, сын Озириса и Изиды, то есть Солнца и Земли, как доказывает Дюпюи в своей «Истории неба» (т. 1, с. 61 и след.). Эта египетская аллегория, согласно которой маленький Горус, родившийся от Земли, оплодотворенной Солнцем, представляет собой плоды земледелия. Точно так же день рождения мнимого сына Наполеона создатели легенды поместили на 20-е марта, день весеннего равноденствия, потому что именно тогда начинают произрастать продукты земледелия.
В-седьмых, говорят, что Наполеон положил конец опустошительному бичу, который терроризировал всю Францию и который называл «гидрой революции». Но гидра — змея, не важно какого вида, тем более, что речь идет о вымысле. Стало быть, это легендарная змея, то есть Пифон (Питон), огромное пресмыкающееся, внушавшее грекам крайний страх. Аполлон рассеял этот страх, убивши чудовище, что и стало его первым подвигом. Поэтому нам и говорят, что Наполеон начал свое царствование, задушив французскую революцию. Последняя представляет такую же химеру, как и все остальное. Ведь ясно, что слово «революция» происходит от латинского слова «револютус», что означает змею, свернувшуюся кольцами. Это Пифон и более ничего.
В-восьмых, знаменитый воин XIX века имел, говорят, 12 маршалов своей империи, стоявших во главе армий. Они, как это всем понятно, являют собой всего лишь двенадцать знаков Зодиака, шествующих по приказаниям солнца-Наполеона; каждый из них командует одной дивизией в бесконечной армии звезд, которая именуется в Библии «небесным воинством» и оказывается разделена на двенадцать частей, соответственно двенадцати знакам Зодиака. Таковы те двенадцать маршалов, которые, согласно нашим баснословным хроникам, были на действительной службе при императоре Наполеоне: существа чисто символические.
В-девятых, нам говорят, что вождь стольких блестящих армий прошел со славой страны Юга, но, проникнув слишком глубоко на Север, не смог там удержаться. Все это вполне характеризует движение Солнца. Как хорошо известно, Солнце неограниченным государем властвует лишь на юге — именно так говорят и об императоре Наполеоне. Однако столь же известно, что после весеннего равноденствия Солнце стремится к северу, удаляясь от экватора. К концу своего трехмесячного движения к северным странам Солнце встречает северный тропик, который вынуждает его податься назад, к югу, следуя знаку Рака. По свидетельству Макробия, латинского писателя V века нашей эры, тропик этот и был назван так, чтобы отразить попятное движение Солнца на этом месте небесной сферы. С этого движения и был скопирован авторами легенды мнимый поход Наполеона к Москве, на север, и унизительное отступление, которое, как говорят, за этим последовало.
В-десятых, наконец, и это не требует никакого объяснения, Солнце, как все это знают, восходит на востоке и заходит на западе. Но для зрителей, расположенных по краям земли, Солнце утром кажется выходящим из восточных морей и погружающимся вечером в моря западные. Кроме того, таким именно образом все поэты рисуют нам его восход и закат. Вот все, что надо разуметь, когда нам говорят, что Наполеон явился с моря восточного (из Египта), чтобы царствовать над Францией, и что он исчез в морях западных[3] после царствования в течение 12 лет, которые не что иное, как 12 часов дня, в течение коих Солнце сияет на горизонте.
«Он царствовал лишь один день», — подтверждает автор «Новых Мессенских песен» о Наполеоне[4], — и способ, которым он описывает его возвышение, склонение к упадку и падение, доказывает, что этот прекрасный поэт видел, подобно нам, в Наполеоне лишь образ Солнца. Да он и не представляет собой ничего иного. Это доказывается его именем, именем его матери, его тремя сестрами, четырьмя братьями, двумя женами, его сыном, маршалами и его подвигами; это доказывается местом его рождения, страной, откуда, как говорят, он явился, вступая на путь своего владычества, временем, которое понадобилось ему, чтобы пройти те страны, над которыми он властвовал, странами, в которых он потерпел неудачу, и областью, в которой он исчез.
Итак, доказано, что мнимый герой нашего века — не что иное, как аллегорическая фигура, все атрибуты которой заимствованы от Солнца. Следовательно, Наполеон Бонапарт, о котором столько говорили и писали, просто никогда не существовал, и ошибка, в которую вдались столько людей, происходит от qui pro quo (путаницы) — то есть они приняли за историю мифологию XIX века.
Послесловие
Имя Жана-Батиста Переса (умер в 1840 году) мало знакомо сейчас даже специалистам. Впрочем, каким специалистам? Из тех ничтожных данных, которые дошли до нас, известно, что он был профессором математики и физики в Лионе, затем исполнял обязанности прокурора Королевского суда в Ажане, был городским библиотекарем в том же городе и там умер.
Однако своей известностью в Европе второй четверти XIX века этот талантливый и многосторонний человек обязан был не точным наукам, не юриспруденции и не своему книголюбию, а тоненькой брошюрке под интригующим названием «Почему Наполеона никогда не было, или Великая ошибка, источник бесконечного числа ошибок, которые следует отметить в истории XIX века».
Историю появления своего маленького трактата Перес рассказывал так. Как-то летом, живя за городом, он познакомился с молодым человеком, ярым приверженцем Ш.-Ф. Дюпюи (1742–1809) — философа, адвоката, математика, астронома, любителя древностей, который выдвинул и обосновал идею, что все мифы прошлого возникли под влиянием различного рода астрономических (шире — космических) явлений. Одним из ответвлений этого течения, господствовавшего довольно долго в европейской науке XIX века, стал так называемый «солярный миф», согласно которому верховные божества, эпические и даже исторические герои разных народов оказывались земным отражением космических объектов, прежде всего — Солнца.
