Евгений Кукаркин - Грязная бомба
Уже проверили около трех сот грузовиков, я отупел от этой психованной работы, милиционеры же молодцы, держатся как — будто новенькие. По шоссе прется на большой скорости грузовичок типа Соболь. Пряничников задерживает его. Я подношу к кузову дозиметр и… стрелка прибора помчалась к красным делениям. Усталость мгновенно испарилась. Выхватываю пистолет и подбегаю к кабине. Майор почувствовал тоже опасность и, отскочив от открытой дверцы в сторону, стал поспешно вытаскивать пистолет из кобуры. Ствол моего оружия смотрит в перепуганное, небритое, опухшее лицо шофера.
— Руки за голову, — командую я.
И пока человек медленно тянет вверх волосатые руки, я хватаю его за ремень брюк и сбрасываю на асфальт. В кабине больше никого нет. Пряничников уже вытащил пистолет и неуверенно смотрит на меня.
— Держи его на мушке, будет шевелится стреляй, — командую ему.
К нам бежит капитан Сароян. Я рукой показываю ему, чтобы не приближался. Рву боковую дверцу грузовичка в сторону и вскидываю пистолет в темное пространство. В кузове пусто. Возвращаюсь к скрючившемуся на асфальте человеку.
— Где твой пассажир?
— Вы про… про… кого?
— Кавказец, смуглый такой.
— Он слез в городе…
— Груз с ним был?
— Ящик такой… тяжелый. Еле снял.
Вытаскиваю из кармана радио телефон и пытаюсь связаться с Шкловским.
— Але, товарищ майор… Это я…
— Что у тебя?
— Попался шофер, который перевозил нашего пациента.
— Он сейчас с тобой?
— Да.
— Не отпускай его. Мы сейчас прибудем.
Убираю телефон и командую лежащему.
— Встать.
Шофер поднимается. Хватаю его за шиворот и отвожу за автобусик к канаве.
— Сядь здесь и не шевелись. Только поднимешься пристрелю.
Ко мне подходит Сароян и Пряничников.
— Так это ваш клиент? — спрашивает майор.
— Мой. Только главный ушел раньше, вышел в городе.
Вертолет прибыл через минут сорок, он сел недалеко, на скошенном поле. Шкловский с группой военных спешат к нам. Шофера сразу уводят на пост ГАИ, а двое человек с чемоданчиками, начинают обследовать автобусик. Вскоре из дверей будки ГАИ показался Шкловский, он подходит ко мне.
— Придется нам ехать в город.
— А этот?
— Левак. Перевозил за деньги попутчиков.
— Чего нибудь еще выяснили?
— Только одно, Самиров свой груз везет в обыкновенном деревянном ящике, на котором есть надпись: "Осторожно! Стекло."
— То есть запихнул туда свинцовый контейнер.
— Вот именно. Сейчас берем машину ГАИшников и поедем…
— А сами ГАИшники?
— Возьмем одного, другой пусть здесь караулит автобус.
В городе подняли всю милицию и другие силовые органы. Перекрыли все дороги и водную артерию. Майор сумел выбить мне машину с двумя солдатами и отправил в северные районы. Сам на машине ГАИшника укатил в южную часть города. Мы останавливались у кафе, ресторанов, различных забегаловок, клубов, гостиниц, даже у общественных туалетов, где я спрашивал служащих или просто посетителей, не видели ли они кавказца с тяжелым ящиком. Пока… ничего. Зазвонил радио телефон.
— Лейтенант, это Шкловский. Выезжай на улицу Беренга и гони по ней до упора. Я на берегу реки, там увидишь.
— Нашли?
— Нет.
Связь прервалась.
Я сразу же увидел машину ГАИшника у старого, бревенчатого, покосившегося дома. Попросил солдат остаться в машине, а сам побежал к нему. Без стука врываюсь в горницу. На скамейке сидит Шкловский, капитан Сароян, напротив за столом старик.
— Знакомьтесь, лейтенант, — говорит мне майор, — вот Василий Иванович, хозяин этого дома, помог нашему клиенту выбраться из города.
— Откуда я знал, что нельзя, — загудел вдруг старик и закашлялся.
— Расскажите, Василий Иванович, вновь прибывшему товарищу, еще раз свою историю.
— Значит подъехал на Гошкином тракторе мужик, черноволосый такой. Гошка мне и говорит, помоги мол другу, хорошо заплатит. Я и помог…
— А вы мне не говорили, что Георгий назвал его другом, — перебивает его Шкловский.
— Запамятовал значит.
— Сколько же он вам за лодку заплатил?
— Да полторы тысячи рублев.
— А где высадили незнакомца?
— Да говорил же я вам. Поднялись мы на лодке вверх по течению, до железнодорожного моста, здесь и остановились. Гошка вместе с черноволосым ящик поперли вверх на насыпь, а я вернулся домой.
— Не могли бы вы, Василий Иванович, отвезти нас туда, где вы их высадили?
По роже старика вижу, что ему очень не хочется это делать, но видно старый пень немножко испугался и кивает головой.
— Ну чего ж… Раз надо, значит надо. Пошли к реке.
На улице прощаемся с ГАИщником, я отправляю солдат обратно в город и вместе со Шкловским и стариком по тропочке спускаемся к реке.
У дощатых подмостков стоит большая деревянная лодка с подвесным мотором. Василий Иванович подливает в бак бензина и приглашает нас сесть. Прежде чем в нее залезть, я дозиметром проверяю дно лодки.
— Товарищ майор, ящик стоял здесь.
— Понятно. Крепкая посудина, хорошую тяжесть выдержала.
Старик стал заводить двигатель и мы поспешно расселить на сидения.
Недалеко от железнодорожного моста лодка остановились, заехав носом на песчаную отмель.
— Вот здесь мы встали, — говорит старик.
— Спасибо вам, Василий Иванович. Дальше мы пойдем сами.
— Вас не ждать?
— Не надо.
Поднимаемся на насыпь и сразу становится понятным, почему Самиров повез ящик сюда. Перед нами возникла панорама большого железнодорожного сортировочного участка. Сотни грузовых вагонов растащены по десяткам рельсовых путей.
— Опоздали, — говорит Шкловский. — Почти сутки прошли. Конечно для страховки мы все обойдем, но я уже уверен, что тот состав, в который сел наш клиент, давно ушел. У этого гада, видно все хорошо рассчитано.
— Как же мы не перекрыли эту сортировочную?
— Перекрыли, только со стороны железнодорожной станции.
— Неужели Самиров Георгия взял с собой?
— Может быть. Здешние жители живут небогато, может он посулил ему золотые горы, тот и клюнул.
— А вычислить состав можно?
— Конечно будем вычислять. С этой сортировочной ветки идут в трех направлениях на запад и одна на восток. Вот что, лейтенант, начинайте осматривать составы с левой стороны, а я пойду в диспетчерскую. Потом вам помогу.
— Захватите в диспетчерской фонарики, наступает темнота и трудно будет потом что либо рассмотреть.
— Хорошо.
Иду вдоль вагонов и проверяю пломбы на дверях. Когда пролезал по буферам на другую сторону эшелона, мое внимание привлек черный предмет торчащий из кустов у стрелки. Я подошел поближе и увидел грязный сапог. Раздвигаю кусты… В скрючившейся позе застыла фигура парня. Прижимаю палец к шее. Он мертв. Выдернул радиотелефон и стал срочно вызывать майора. Шкловский соединился мгновенно.
— Что у вас, лейтенант.
— Здесь труп.
— Сейчас иду.
Майор пришел не один. С ним приперся толстенький гражданский. Шкловский обшарил карманы неизвестного и вытащил водительское удостоверение.
— Гусев Георгий Матвеевич.
— Товарищ майор, это не наш, — сразу заявил неизвестный мужик, — у нас такие не работают.
— Значит вы его не знаете?
— Нет.
— У вас городской телефон в диспетчерской есть?
— Да, конечно.
— Тогда идите, вызывайте милицию.
Гражданский уходит.
— Ну вот, у нас уже первый погибший, — задумчиво говорит Шкловский. Спешил видно Самиров, раз пришлось бросить Гусева на видном месте.
— Сколько же он пролежал здесь? Видно сцепщики и диспетчера здесь давно не были.
— Вот это нам и предстоит выяснить, а также какое время ушли от сюда составы и куда.
Мы не стали задерживаться у трупа, обошли с майором все составы и уже в полной темноте вернулись в диспетчерскую. Здесь встретились со следователями, которые просматривали всю документацию по отправлению поездов. Шкловский подойдя к старшему тихонечко представился.
— Майор Шкловский из ФСБ. Это мой помощник лейтенант Коновалов. Не могли бы вы представить нам информацию об убийстве.
— В принципе… можно, но мне…
— Мы вам дополним некоторые данные, а также подскажем, кто убил Гусева.
— Вы знаете, кто его убил? Покажите ваши документы.
Старший рассмотрел наши удостоверения и кивнул головой.
— Значит так. Убили Гусева около семнадцати — двадцати часов назад. За что, пока не ясно, деньги и документы остались на месте. Убийца нанес удар сзади по голове железным прутом, потом оттащил труп в кусты.
— А от куда оттащил?
— Рядом, метрах в четырех и убил. Потом, похоже, убийца сел в ближайший состав и уехал.
— В какой состав выяснили?
— Пока под подозрением три направления, один на Дальний Восток, один в Казахстан, один в Минск. Это пока все, что мы можем сказать.
