Корнелий Тацит - История
18 сентября 96 г. Домициан был убит. Императором был провозглашен престарелый сенатор Нерва.
Сенатская аристократия - и не одна она - встретила переворот с ликованием. Как и другие перевороты в Риме I в. н.э., он проходил под знаком восстановления попранной свободы. Однако уже давно ни одна общественная группировка в Риме не ставила своей политической целью возвращение к республиканским порядкам. Сенатские круги мыслили свободу лишь как смягчение деспотизма верховной власти, как согласие между императором и сенатом. Казалось, что теперь наступает такое время. Однако император был стар и не пользовался популярностью в войске. Преторианцы (императорская гвардия) восстали. Нерва нашел удачный выход из положения. Он объявил о том, что усыновляет известного полководца М. Ульпия Траяна, командовавшего тогда армией в Верхней Германии, и делает его своим соправителем (октябрь 97 г.). Вскоре Нерва умер (январь 98 г.), и Траян остался единоличным императором (98-117 гг.).
При Нерве Тацит был консулом. Эта высшая магистратура времен республики при империи осталась почетной должностью, которая по традиции увенчивала карьеру сенаторов, но давала только некоторые права представительства. Консулов было одновременно лишь два, и уже Август сократил срок консульства до немногих месяцев, чтобы дать возможность большему числу сенаторов занимать эту должность. В каждом году после первой пары консулов, имена которых служили для обозначения года, последовательно отправляли консульские обязанности еще несколько пар "добавочных" консулов. Тацит был одним из таких добавочных консулов (consul suffectus) во второй половине 97 г. Единственный известный нам акт Тацита в месяцы его консульства - похвальная речь на похоронах сенатора Луция Вергиния Руфа, который - в паре с императором Нервой - был в третий раз консулом в начале 97 г.
Сведения о позднейшей жизни Тацита, о годах его литературной деятельности крайне отрывочны. Из писем Плиния Младшего мы узнаем, что Тацит пользовался репутацией блестящего оратора и писателя, что вокруг Тацита собирались молодые поклонники его таланта, учившиеся у него искусству красноречия (IV, 13, ок. 104 г.). Плиний и Тацит посылали друг другу свои труды до их выхода в свет для взаимной критики и стилистической правки (VII, 20; VIII, 7). Однако из конкретных фактов биографии Тацита после 97 г. Плиний сообщает только о том, что в 100 г. он и Тацит выступали по поручению сената на процессе проконсула Африки Мария Приска, разграбившего свою провинцию, как адвокаты жалобщиков-провинциалов.
Мы ничего не знаем о взаимоотношениях Тацита и Траяна. Заметный рост автократизма при новом императоре не мог его радовать. Похвалы Траяну содержит только самое раннее произведение историка "Агрикола"; в "Германии" его имя однажды упоминается в специальном хронологическом контексте, а в сохранившихся частях позднейших исторических произведений оно уже больше не встречается. Нет сведений, чтобы Тацит занимал какой-нибудь пост, открывавшийся в императорских провинциях для консуляра (сенатора в консульском звании). По сенатской линии он получил традиционное годичное наместничество (проконсулат): Эту должность он отправлял в провинции Азия в 112-113 или 113-114 гг.
Основное содержание жизни Тацита в последомициановский период составляла литературная деятельность; он стал историком императорского деспотизма и подобострастия сената. Как мы увидим в дальнейшем, есть все основания предполагать, что последний исторический труд Тацита "Анналы" был закончен уже во времена императора Адриана (117-138 гг.).
Год смерти Тацита неизвестен.
II
В Риме издревле было принято произносить на похоронах значительного лица хвалебную речь в честь покойника (laudatio funebris); впоследствии к древнему обычаю стала присоединяться публикация жизнеописания в форме книги. Для Тацита составление биографии его тестя Агриколы являлось семейным долгом, которого он не мог выполнить при жизни Домициана. Первым литературным произведением историка стало "Жизнеописание Юлия Агриколы" (начало 98 г.)4- De vita Julii Agricolae (сокращенно "Агрикола"). Вместе с тем "Жизнеописание Юлия Агриколы" представляет собой политический памфлет. Сенатская аристократия первого столетия империи выработала особый вид биографии оппозиционных деятелей, мучеников "свободы", погибших от императорского террора. Прообразом таких героев был Катон младший, противник Юлия Цезаря, считавшийся идеальным воплощением республиканских "добродетелей". После Домициана интерес к биографиям этого рода снова оживился. Плиний Младший называет в своих письмах 2 сборника таких произведений (V, 5 и VIII, 12), главной темой которых было прославление погибших, как защитников свободы сената и врагов деспотизма.
Политическая установка монографии Тацита совершенно иная. Его тесть Агрикола отнюдь не являлся мучеником за "свободу"; он был чужд всяких крайностей и стремился ладить со всеми, в первую очередь с императором. Тацит располагал слишком незначительным материалом для того, чтобы изобразить Агриколу как жертву Домициана. В "Агриколе" говорится, что император, справлявший фиктивные триумфы по случаю мнимых побед над германцами, завидовал реальным успехам Агриколы в Британии и не поручал ему новых провинций. В этом утверждении много преувеличенного. Археологические исследования римско-германской пограничной линии (limes) обнаружили, что победы Домициана совсем не являлись вымыслом; с другой стороны, завоевательные операции Агриколы в отдаленной и дикой Британии вряд ли оправдывали те средства, которые нужно было затрачивать на них, - во всяком случае Риму пришлось очень скоро сократить площадь своей британской провинции. Как бы то ни было, Агриколу нельзя было ставить в один ряд с оппозиционными сенатскими деятелями. Сторонники этой группировки, вероятно, упрекали Агриколу в чрезмерной уступчивости и угодничестве перед императором. Такие же обвинения раздавались, надо полагать, и по адресу самого Тацита. Апология Агриколы и его поведения в монографии его зятя тем самым косвенно становится апологией самого автора монографии. Биограф Агриколы признает поведение своего героя положительным образцом. Оппозиционный жест сам по себе бесполезен, и против его поклонников направлена своим политическим острием монография Тацита. Империя, положившая в свое время конец гражданским смутам, стала неизбежностью. Долг сенатора исполнять свои гражданские обязанности по отношению к государству (res publica), невзирая на возможные неудобства императорской формы правления. Пример Агриколы показывает, что, при надлежащих моральных и деловых качествах, сенатор может выполнить этот долг и стать великим человеком даже при дурном императоре, не нуждаясь в "честолюбивой смерти" (42) оппозиционера.
Всем показом жизненного пути своего тестя Тацит создает образ, глубоко отличный от старинного римского аристократа, считавшего себя социально равным цезарям. Агрикола, провинциал, скромно воспитанный в патриархальной Массилии (Марсели), не слишком богатый, деловитый и почтительный в отношении вышестоящих, умеренный в своем образе жизни - образцовый представитель новой римской знати. Траян был деятелем сходного типа. Автор приветствует нового императора не только от собственного имени, но и от лица своего героя. Агрикола будто бы предсказывал, что Траян будет императором, уверяет Тацит, и горячо желал этого (44).
В политической концепции Тацита государственный строй империи внутренне принят. Страшное время Домициана, особенно годы после смерти Агриколы, получают сжатую, но мрачно-выразительную характеристику. Но теперь наступил "счастливейший век", и уже на самой заре этого века Нерва Цезарь сумел соединить дотоле несоединимые вещи - "единовластие и свободу" (3), иначе говоря, империю и соблюдение прав сената.
Биографический жанр установился в греко-римской исторической и ораторской литературе еще с IV в. до н.э. Существовали разные подвиды этого жанра: справочная биография, биография-восхваление, биография-характеристика и т.д. "Жизнеописание Юлия Агриколы" не подходит полностью ни под один из устоявшихся типов; это - биография, переходящая в историческое повествование. Важнейший этап деятельности Агриколы - его наместничество в Британии (68-74 гг.) - рассказан как глава из истории Рима; предшествующая часть его жизни и его последующее бездействие при Домициане трактуются в более узком биографическом плане. Большое место занимает, как это было принято в античной историографии, описание военных действий. Вместе с тем внимание историка привлекают черты характера побежденного народа. Тацит понимает, что военные успехи Рима в значительной мере основаны на внутренних раздорах британских племен (12), что эти племена легче всего порабощать, опираясь на местных князьков (14). Мероприятия Агриколы по романизации британской знати историк считает "спасительными" (21): "у людей несведущих это называлось образованностью, тогда как тут была доля их рабства" (21). Не затушевывает автор и тех насилий, притеснений и поборов, которые приносило британцам римское завоевание. Идеолог рабовладельческого общества несомненно признает эти явления нормальными и возражает только против отдельных эксцессов (19).
