Геродот - Терпсихора (История, Книга 5)
27. Лемносцы же, правда, мужественно сражались, но все же после долгого сопротивления были побеждены. Правителем над уцелевшими лемносцами персы поставили Ликарета, сына Меандрия, брата царя Самоса. Этот-то Ликарет затем скончался правителем Лемноса [...]22 Причина же была вот какая. Отан всех их обращал в рабство, обвинял одних за отказ служить персам в походе на скифов, а других в [предательских] нападениях на войско Дария при возвращении.
28. Такие дела совершил Отан как военачальник. Затем для эллинских городов пришли (хотя и ненадолго) лучшие времена. Но вскоре на Ионию вновь обрушились невзгоды из Наксоса и Милета. Наксос ведь был тогда богаче других островов, а Милет в то время процветал как никогда - ни раньше, ни позже. Это была жемчужина Ионии. За два поколения до этого Милет раздирали гражданские распри, пока паросцы не примирили [враждующие партии]. Милетяне выбрали в посредники именно паросцев из всех эллинов.
29. А примирили их паросцы вот как. Когда знатнейшие жители Пароса прибыли в Милет, то увидели там дотла разоренных жителей и объявили, что желают обойти их поля. Так паросцы и сделали: они обошли всю Милетскую область из конца в конец. Если им случалось заметить в опустошенной стране хорошо возделанный участок, то они записывали имя хозяина. Лишь немного таких участков им удалось найти при обходе всей страны. По возвращении в город паросцы созвали народное собрание и передали управление городом тем [немногим хозяевам], чьи участки были хорошо возделаны. [Сделали же они так] потому, по их словам, что тот, кто заботится о своем участке, будет так же хорошо заботиться и об общем достоянии. Прочим милетянам, которые раньше бунтовали, паросцы приказали подчиняться [назначенным ими] людям.
30. Так-то паросцы примирили милетян. А теперь невзгоды, вновь разразившиеся над Ионией, начались из-за этих двух городов. Произошло же это вот как. Из Наксоса народ изгнал несколько богатых граждан. Изгнанники прибыли в Милет. Правителем же Милета был тогда Аристагор, сына Молпагора, зять и двоюродный брат Гистиея, Лисагорова сына, которого Дарий удерживал у себя в Сусах. Гистией ведь был тираном Милета и, когда эти наксосцы - прежние гостеприимцы23 Гистиея - прибыли в Милет, как раз находился в Сусах. Они стали просить Аристагора дать им какой-нибудь [отряд] войска, чтобы [с его помощью] вернуться на родину. Аристагор же сообразил, что, возвратив изгнанников, он может стать владыкой острова24, и сказал им вот что (прикрывая свой замысел дружественными связями их с Гистиеем): "Сам я, конечно, не могу обещать вам выставить столь большое войско, чтобы вернуть вас из изгнания на Наксос против воли господствующей в городе партии. Ведь, как я слышу, у наксосцев есть 8000 гоплитов и много военных кораблей. Впрочем, я хочу сделать все, что возможно, и думаю действовать вот как. Артафрен - мой друг, а Артафрен, как вы знаете, сын Гистаспа и брат царя Дария. Он повелевает всеми народами и городами на побережье Азии. Под его начальством большое войско и много кораблей. Этот-то человек, как я думаю, уж, конечно, сделает все, что мы его ни попросим". Услышав эти слова, наксосцы поручили Аристагору устроить это дело наилучшим образом. Артафрену они велели обещать подарки, а расходы на содержание войска, по их словам, они возьмут на себя. Они совершенно уверены далее, что появись только [персы] у острова, как наксосцы тотчас же выполнят все их приказания так же, как и прочие островитяне. Тогда ведь ни один из Кикладских островов еще не был под властью Дария.
31. Итак, Аристагор прибыл в Сарды и рассказал Артафрену об острове Наксосе: "[Остров этот], правда, небольшой, но красивый и плодородный и находится поблизости от Ионии; здесь большие богатства и много рыбы. Поэтому выступи в поход на эту землю и возврати на остров изгнанников. И если ты только это сделаешь, то у меня есть много денег и помимо [сумм], назначенных на содержание войска (ведь эта-то обязанность по справедливости должна лежать на нас, предводителях). Затем ты сможешь завоевать царю не только Наксос, но и зависимые от него острова: Парос, Андрос и другие, так называемые Киклады. Отсюда ты легко сможешь напасть на Евбею - большой богатый остров, не меньше Кипра - и без труда его завоевать. Сотни кораблей довольно, чтобы захватить все эти острова". Артафрен же отвечал ему так: "Ты пришел в царский дом с добрыми вестями. Все, что ты советуешь, - хорошо. Только вместо сотни весной у тебя должно быть готово две сотни кораблей. Впрочем, на это следует испросить согласие самого царя".
32. Аристагор же, услышав такой ответ, чрезвычайно обрадованный, возвратился в Милет. А Артафрен поcлал [вестника] в Сусы сообщить царю предложение Аристагора. Дарий дал согласие, и Артафрен снарядил тогда 200 триер и большое войско из персов и союзников. Во главе войска царь поставил Мегабата, перса из рода Ахеменидов, двоюродного брата Артафрена и Дария. С его-то дочерью впоследствии обручился Павсаний, сын Клеомброта, лакедемонянин (если только верен слух), так как он [Павсаний] захотел стать владыкой Эллады. Итак, назначив Мегабата военачальником, Артафрен послал войско Аристагору.
33. Мегабат же вместе с Аристагором, ионийским флотом и наксосскими изгнанниками отплыл из Милета, держа курс якобы к Геллеспонту. Дойдя до Хиоса, он бросил якорь у Кавкасов, чтобы с северным ветром переправиться оттуда на Наксос. Однако Наксосу не суждено было погибнуть при этом походе, и вот какой случай его спас. Обходя однажды сторожевые посты на кораблях, Мегабат на одном миндийском корабле вовсе не нашел стражи. В яростном гневе он приказал телохранителям схватить капитана этого корабля, по имени Скилак, связать его и просунуть через бортовой люк25 таким образом, чтобы голова торчала снаружи, а туловище находилось внутри. Когда Скилак был уже связан, кто-то сообщил Аристагору, что Мегабат, мол, велел связать его гостеприимца из Минда и подвергнуть позорному наказанию. Аристагор явился к Мегабату и стал упрашивать простить Скилака. Но перс оставался неумолим, и тогда Аристагор пошел сам и освободил Скилака. Узнав об этом, Мегабат пришел в негодование и [теперь] обратил свой гнев на Аристагора. А тот сказал: "Что тебе до моих дел? Разве Артафрен не послал тебя, чтобы повиноваться мне и плыть, куда я прикажу? Зачем ты суетишься и суешься не в свое дело?". Так сказал Аристагор. А Мегабат в бешенстве с наступлением ночи отправил корабль на Наксос сообщить наксосцам все замыслы против них.
34. Наксосцы вовсе не ожидали, что этот флот нападет на них. Но теперь, получив такое известие, они немедленно перенесли все запасы хлеба с полей в город, заготовили для осады продовольствие и воду и восстановили городские стены. Так они подготовились к предстоящей войне. А когда враги из Хиоса переправились на кораблях к Наксосу, то нашли там все готовым к защите и осаждали город четыре месяца. Израсходовав, наконец, все привезенные с собой деньги (да и самому Аристагору пришлось также истратить огромные средства, а осада между тем поглощала все больше денег), персы построили наксосским изгнанникам крепость и с большим уроном вернулись в Азию.
35. Итак, Аристагор не смог выполнить своего обещания Артафрену. К тому же его угнетали еще и расходы на содержание войска, которые нужно было оплачивать; затем его беспокоили тяжелое состояние войска и тревожные опасения, что его ссора с Мегабатом будет стоить ему владычества над Милетом. Все эти опасения внушили Аристагору мысль поднять восстание против персов. А как раз в это время прибыл к Аристагору из Сус вестник от Гистиея (на голове у вестника были написаны письмена) с советом отложиться от царя. Ведь Гистией желал склонить Аристагора к восстанию, но не мог найти другого безопасного способа [передать свой совет], так как все дороги [из Сус] охранялись. Тогда Гистией велел обрить голову своему верному слуге, наколол на голове татуировкой знаки, а затем, подождав, пока волосы отрастут, отослал его в Милет. Гистией дал слуге только одно поручение: прибыв в Милет, просить Аристагора обрить ему волосы и осмотреть голову. Знаки же на голове слуги, как я уже сказал, призывали к восстанию. А Гистией поступил так, потому что вынужденное пребывание в Сусах было для него великим несчастьем. В случае же восстания он определенно надеялся, что его отпустят к морю. Не решись же Милет на восстание, Гистией не мог бы рассчитывать когда-нибудь опять попасть туда.
36. Так вот, эти-то соображения и заставили Гистиея послать упомянутого вестника, и именно как раз в то время в силу стечения всех этих обстоятельств Аристагор решился на восстание. Аристагор собрал своих приверженцев на совет, изложил им свой замысел и рассказал о предложении Гистиея. Все остальные [присутствующие] соглашались с ним и советовали начать восстание. Только один логограф Гекатей был вообще против войны с персидским царем26. При этом Гекатей сначала перечислил все подвластные Дарию народности и указал на персидскую военную мощь. Затем, когда ему не удалось убедить совет, он предложил добиться по крайней мере хотя бы господства на море. По его словам, он не видит иной возможности успеха, так как ему прекрасно известна слабость военной силы милетян, как только взять из святилища в Бранхидах сокровища27 посвятительные дары лидийского царя Креза. Тогда-то, он совершенно уверен, Милет добьется господства на море, и таким образом и сокровища будут в их руках, и враги не смогут их разграбить. Сокровища же эти были весьма велики, как я уже рассказал в первой части моего труда. Этот совет милетяне также не приняли; тем не менее они решили начать восстание. Один из милетян должен был отплыть в Миунт к флоту, возвратившемуся с Наксоса, и попытаться захватить военачальников на кораблях.
