Георгий Вернадский - Русское масонство в царствование Екатерины II
6) Протоколы лож. От XVIII века их дошло незначительное число. Протоколы ложи Урании 1772–1775 годов, находящиеся в собрании гр. Уварова, использованы Лонгиновым. Протоколы той же ложи за 1775–1788 годы, находящиеся в архиве Gr. Landesloge в Берлине, отчасти затронуты Фридрихсом. Протоколы 1781–1793 годов на немецком языке находятся в собрании гр. Уварова. Протоколы рижской ложи М. Света за 1790–1791 годы находятся среди бумаг Елагина в Государственном архиве. Протоколы Вологодских «теоретических собраний» хранятся в Румянцевском музее. Почти протоколами орловских «теоретических собраний» являются сборники речей, произнесенных на этих собраниях.
7) Списки членов лож. Для XVIII века имеем список членов московской ложи Астреи 1783 года, петербургской ложи Пеликана (Благотворительности), ок. 1785 года, петербургской ложи Скромности, рижской ложи Малого Света (при ее протоколах). Кроме того, списки масонов различных систем приведены Новиковым в его показаниях.
8) К официальной масонской переписке должны быть отнесены письма, которыми обменивались московские и петербургские масоны по поводу учреждения в России VIII провинции ордена; они использованы Ешевским; того же типа письма Коловиона к начальнику; несколько писем подчиненных Елагину лож находятся в Государственном архиве.
IIIПри рассмотрении масонской литературы я выделял живую, действенную ее часть, которая оказывала влияние на ход масонской мысли и деятельности. Целью рассмотрения являлась для меня не столько книга сама по себе, сколько книга в действии, в том, как она отразилась на сознании читателя. Отсюда естественно стремление выяснить, какие книги распространялись особенно интенсивно и прямо включались в особые списки книг, наиболее желательных и полезных для масона; при этом переводам также отдано предпочтение перед подлинниками, так как перевод есть уже новый факт жизни книги. Особо существенными представлялись специальные руководства к премудрости, «ручные» и «карманные» книги и «экстракты» мыслей. Весьма интересны и речи, произнесенные в ложах и по большей части составленные под впечатлением прочитанных книг (таковы, например, речи З.Я. Карнеева)[14]. Тщательно переписанные, расходившиеся во многих копиях, эти речи главным образом и составляли оригинальную русскую масонскую литературу.
Известны следующие речи XVIII века: а) речь кн. Г. П. Гагарина при открытии ложи Феникса в 1778 году; б) речь ритора шведской Провинциальной Ложи (В. Рослякова?) на открытии ее в Москве в 1780-м; в) речи И. И. Панаева[15] 1780–1781 годов в ложе Горусаи 1783 года — в пермской ложе Золотого Ключа; г) С. И. Гамалеи[16] 1782–1783 годов в ложе Девкалиона; д) А. М. Кутузова в шотландской степени, ок. 1785-го; е) О. А. Поздеева в ложе Орфея, ок. 1785 года;
ж) речи орловских «теоретических братьев» 1789–1791 годов З.Я. и И.Я. Карнеевых, В.М.Ржевского, В.М. Милонова, Г. Н. Нелединского, Д.Л. Боборыкина; з) речи московских «теоретических братьев» 1791 года.
Новиковым задумано было издание периодических сборников речей под названием «Магазина свободно-каменщического». В печати появился лишь I том, в двух частях (1784 год); II том не был напечатан до конца; остальные сохранились в рукописном виде в позднейшей копии члена ложи Умирающего Сфинкса В. В. Романовского.
К речам, произнесенным в масонских ложах, примыкают лекции, читанные Шварцем; некоторые его курсы предназначались для той же публики, какая посещала и ложи.
1) В университете Шварц читал курс эстетической критики. Эти лекции «возвышали необделанные и грубые чувства» слушателей, приводили их «к справедливости физиогномии и хиромантии, к чудесному открытию магии и каббалы, к превращению естественного в сверхъестественное».
2) Публичные лекции 19 и 26 июня, 3 июля, 17 июля; лекции превратились затем в особый курс «философской истории», который прочитан был Шварцем с 17 августа 1782 года по 5 апреля 1783 года.
3) Особый курс (отчасти повторение предыдущего) Шварц читал в «Дружеском ученом обществе» начиная с 23 августа 1782 года.
4) Приватный курс Шварца у него на дому с 3 сентября по 31 декабря 1782 года по воскресеньям, всего 17 лекций, «О трех познаниях — любопытном, приятном и полезном».
IVПервое место в кругу интимных масонских документов принадлежит переписке московских масонов с А. М. Кутузовым. Эта переписка может быть отнесена к таким же основным источникам для изучения русского масонства XVIII века, как и «дело» Новикова.
Из масонских дневников и записок от XVIII века до нас дошло очень немногое.
1) Дневник А.Я. Ильина (1775–1776) — драгоценный для психологии и языка среднего русского образованного человека 1770-х годов — касается масонства лишь отчасти, тем не менее и в этих отрывках встречаются важные фактические указания; наивный и легкомысленный двадцатилетний канцелярист Ильин, служивший под начальством кн. М. М. Щербатова, отражает в дневнике настроения именно малозаметного, рядового русского масона; почти все отрывки, которые непосредственно касаются масонства, напечатаны проф. В. И. Савва.
2) Исповедь П. Я. Титова (1783–1806) ярко характеризует моральные переживания масона.
3) «Из работ моих над диким камнем» неизвестного масона.
4) Дневник бар. Г.Я. Шрёдера (1785–1786) на немецком языке, сообщающий очень много сведений о розенкрейцерах.
5) Записка о масонстве, составленная И. П. Елагиным для прочтения членам Петербургского капитула в 1786 году.
Важны также воспоминания, составленные масонами XVIII века хотя бы и в следующем веке, каковы, например, «Записки» И. В. Лопухина, сведения о масонстве Л — ра, воспоминания Лабзина[17] о Новикове в «Сионском вестнике» в 1818 году; «автобиографические записки» Д. П.Рунича. Много интересного (в том числе — и обрывки воспоминаний) в беседах Руфа Степанова[18] с учениками 1824–1827 годов[19].
VРазработка истории русского масонства протекала в иных условиях, чем на Западе. Там масонство не переставало быть заметным фактом общественной жизни; значение этого факта менялось с течением времени в разных странах; новое, антикатолическое, масонство Франции и Италии совсем не то, что масонство Великобритании, Германии и Соединенных Штатов. В России, по крайней мере за последние три четверти XIX века, масонство не играло никакой роли в политической жизни и всецело могло принадлежать ведению истории. Благодаря этому в России были налицо условия, чтобы создалась традиция научной исторической разработки развития масонства.
После закрытия лож и постепенного вымирания главарей масонства началось собирание всего, что касалось их жизни и учения масонов. Так создались «Материалы для жизнеописания пяти благочестивых мужей в России» — Новикова, Гамалеи, Лопухина и кн. Репнина; пятое жизнеописание отсутствует; оно касалось, вероятно, Шварца или Лабзина. «Материалы» составлены в 1839–1842 годах Д. И. Поповым по рассказам и воспоминаниям названных лиц. «Материалы» эти использованы Лонгиновым, но далеко не вполне; это один из существеннейших источников по истории русского масонства, преимущественно самого конца XVIII или первой четверти XIX века.
Некоторые документы по «делу» Новикова были напечатаны в «Москвитянине», 1842 год, № 2 и 3. В 1855 году к столетнему юбилею Московского университета Н.С.Тихонравов составил биографии Новикова и Шварца. В 1857 году в «Русском вестнике» (№ 19) появилась статья М.Н.Лонгинова «Новиков и Шварц. Материалы для истории русской литературы и просвещения». «Несколько дополнительных замечаний к статье (Лонгинова): Новиков и Шварц» дал С. В. Ешевский в том же «Русском вестнике», 1857, № 21. После увеличения своей коллекции масонских рукописей (архивом Ланского) Ешевский написал две статьи о «Московских масонах восьмидесятых годов прошлого столетия».
Вскоре за статьями Ешевского последовало капитальное исследование Лонгинова «Новиков и московские мартинисты» (М., 1867), надолго оставшееся основным источником и пособием по истории русского масонства. В дополнениях к своей книге Лонгинов напечатал «Ответы Новикова Шешковскому». Новые части следственного дела опубликованы были А. Н. Поповым в 1868 году; по их поводу написана была и статья А. Н. Попова «Дело Новикова и его товарищей». В следующем году появились «Дополнения к истории русского масонства в России XVIII в.» П. П. Пекарского, основанные преимущественно на документах Государственного архива.
Трудами названных исследователей собран был значительный материал по русскому масонству. Обработку и освещение этот материал получил в статьях А. Н. Пыпина, надолго установившего общий взгляд на развитие вольного каменщичества в России. Первая статья А. Н. Пыпина «Русское масонство в XVIII веке» служила ответом на книгу Лонгинова. За ней следовала другая, рассматривавшая «Русское масонство до Новикова». Через некоторый промежуток времени А. Н. Пыпиным собраны были «материалы для истории масонских лож» — обзор масонских рукописей Румянцевского музея — и составлен «Хронологический указатель русских лож». К русским материалам А. Н. Пыпин привлек труды немецких историков и библиографов масонства Финделя, Клосса и др. Соответственно взглядам своим личным и общим для шестидесятых годов А. Н. Пыпин выдвинул рационалистические течения в масонстве, относясь ко всяким проявлениям масонского мистицизма с суровой подозрительностью. К построению А. Н. Пыпина присоединилось и вышедшее в 1875 году исследование А. И. Незеленова «Новиков, издатель журналов». Этим исследованием закончился первый период научной разработки истории русского масонства. После книги Незеленова почти двадцать лет не появлялось новых трудов в этой области. Возобновление исследовательской работы связано отчасти с 150-летним юбилеем со дня рождения Новикова. В январском номере «Русской мысли» за 1895 год появилась под заглавием «Воспоминание о Новикове и его времени» речь В. О. Ключевского, произнесенная 13 ноября 1894 года в актовом зале Московского университета на посвященном Новикову заседании Общества любителей российской словесности. Богатая, как и все труды Ключевского, художественным прозрением в прошлое, речь эта, не изменявшая по существу установленного взгляда наличность и дело Новикова, открыла, однако, собою ряд новых исследований, в которых был разработан новый материал и намечены новые точки зрения.
