Кейстут Закорецкий - День-М - 2 или Почему Сталин поделил Корею
Подтверждением тому - невероятная мощь Советской Армии на фоне очередей за колбасой, изготовленной непонятно из чего. Подтверждением тому - ракеты, спутники, космонавты на фоне парней и девчонок, которые возле гостиниц "Интурист" выпрашивали у иностранцев рваные штаны.
На фоне грандиозных достижений в военной промышленности в Советском Союзе постепенно терялись основные, жизненно необходимые навыки. В стране разучились растить хлеб. Из страны, его продающей, СССР превратился в страну покупающую, потеряв способность самому себя кормить. Советский Союз первым в мире создал межконтинентальные баллистические ракеты, первым запустил искусственный спутник Земли. "Мы вас похороним!" - кричал Хрущев американцам... и просил у них хлеб. Если американцев похоронить, то кто же будет кормить? За хлеб расплачивались золотом, нефтью, газом. Хлеб у американцев вырастит новый, а отданное золото назад не вернется.
В СССР строились гигантские авианосцы, но у него не было средств, чтобы обеспечить достойную жизнь инвалидам и пенсионерам. Мы бороздили космос, а наши деревни вымирали. Мы отдавали бесчисленным "друзьям" танки, ракеты, самолеты, не получая ничего взамен. Мы развернули в Европе восемь танковых армий в то время, как во всем мире не было ни одной. У нас было восемь воздушно-десантных дивизий, а во всем блоке НАТО - одна. И все это на фоне прискорбного факта - славянское население СССР перестало себя воспроизводить: смертность в МИРНОЕ ВРЕМЯ превысила рождаемость. Сопоставляя эти простые и всем известные факты, мы неизбежно приходим к выводу: для советских руководителей уничтожение капиталистов было более важной задачей, чем сохранение своего собственного народа.
Завершив Вторую Мировую войну, Сталин немедленно занялся подготовкой новой войны. Тема эта огромная и интересная как детектив. Она меня всегда влекла, но знал: мне ее не поднять. У меня просто не хватит времени. Я раз и навсегда погрузился в 1941 год, исследовать который не хватит и десяти жизней. И было жалко: неужели никто не займется изучением подготовки Сталиным новой мировой войны ?
Но один нашелся. Он написал великолепную книгу "День-М-2". По духу и замыслу это как бы продолжение моей книги, развитие той же идеи, но с другой стороны - это исследование проблемы, которой никто до него не занимался. У нас с ним много общего. Он бывший офицер, я тоже бывший. Он учился в Москве и служил рядом с ней, я тоже прошел через это. Он служил в "придворной" дивизии, и в моей биографии есть подобная строка. Я рад, что такое исследование сделал не профессор-историк, а наш брат-офицер. Книга "День-М-2" несомненно заслуживает самого серьезного внимания как специалистов, так и широкой читающей публики. В ней открыта еще одна, никем ранее не прочитанная страница нашего прошлого. Желаю автору успеха. Уверен: он напишет еще много хороших книг, его талант исследователя и писателя совершенно четко проявился уже в первой работе.
Виктор Суворов, 1 июня 1997 г.,
Бристоль, Англия.
МЕТОДИКА НАУЧНОЙ ФАЛЬСИФИКАЦИИ
(Вместо вступления)
Предлагаемая книга не случайно названа "День-М-2". Толчком к работе над ней явилась книга Виктора Суворова "День-М", посвященная событиям 1939-1941 годов с точки зрения разведчика-аналитика. Изложенные в ней выводы, мягко говоря, очень отличаются от тех, которых многие годы придерживались официальные историки не только в СССР, но и в других странах, в т.ч. и до последнего времени. Это вызвало резкое неприятие работ В. Суворова и попытки его опровержений. Между тем он только применил к одному из исторических периодов правила, которым учат любого разведчика в любой разведшколе: во-первых, точные даты; во-вторых - учет мелких деталей (мельчайших); в-третьих - сопоставление разных событий и т.д.
Продолжением "День-М" и своего рода ответом на некоторую критику стала другая работа В. Суворова - "Последняя республика", в которой он сделал интересный научный вывод о том, что методов исследования у официальных историков два: наряду с "нормальным научным" (близким к методам разведки) имеется еще и метод "лепки" (фактически - "научная фальсификация"). Это происходит потому, что историки обязаны не только описывать события, но и делать ВЫВОДЫ, которые часто могут касаться политических интересов. Ну а политика чистой науке не всегда разрешает действовать нормально. В связи с этим и возникает раздвоение научных методов, разницу между которыми можно выразить так: в "научном" - выводы и гипотезы обязательно базируются на подробном изучении событий, дат, фактов. А в методе "лепки" основную роль играет правдоподобная сказка, которую и должен подтверждать исторический обзор. Соответственно, в "научном" методе и в методе "лепки" применяются разные способы анализа событий: или те, что изучают в разведшколах; или специфические способы "слепливания" (их список приводится ниже).
Работу над "День-М-2" я начал в конце весны 1994 года. Причем, о книге сначала не думал, решил только уточнить свои знания о 1946-1953 годах, "засекреченность" которых я чувствовал еще в детстве. Постепенно это меня увлекло. Обработка собранных материалов на компьютере стимулировала новый поиск. В результате стала формироваться книга. Главный ее вывод тот же, что и в работах В. Суворова, посвященных 1939-1941 годам. Поэтому я и выбрал название "День-М-2".
Кстати, на возврат Сталина к предвоенным планам есть намек и в книге "Последняя республика". В ней автор мельком заметил, что строительство "Дворца Советов" (ДС) в Москве пытались продолжить и после войны. Однако, этот тезис он глубоко не развивает. Но как можно продолжить строить ДС, не имея надежд достичь целей, при которых ДС имел бы смысл? Значит, какие-то надежды (и планы) были. Только к середине 50-х годов они уменьшились до такой степени, что стройку Дворца Советов прекратили.
Кроме того, в подтверждение моего чувства о "закрытости" недавнего прошлого я хочу привести здесь небольшой отрывок из малоизвестной поэмы "По праву памяти", написанной великим советским поэтом Александром Твардовским еще в 60-е годы (школу я заканчивал в 1975 году, но мы о ней понятия не имели).
Забыть, забыть велят безмолвно,
Хотят в забвеньи утопить
Живую быль. И чтобы волны
Над ней сомкнулись. Быль-забыть!
Забыть родных и близких лица
И стольких судеб крестный путь
Все то, что сном давнишним будь,
Дурною, дикой небылицей,
Так и ее - поди, забудь.
Забыть велят и просят лаской
Не помнить - память под печать,
Чтоб ненароком той оглаской
Непосвященных не смущать.
А к слову - о непосвященных,
Где взять их? Все посвящены.
Все знают все: беда с народом!
Не тем, так этим знают родом,
Не по отметкам и рубцам,
Так мимоездом, мимоходом,
Не сам,
Так через тех, кто сам...
И даром думают, что память
Не дорожит сама собой,
Что рясой времени затянет
Любую быль,
Любую боль.
Что так и так - летит планета,
Годам и дням ведя отсчет,
И что не взыщется с поэта,
Когда за призраком запрета
Смолчит про то, что душу жжет.
И кто сказал, что взрослым людям
Страниц иных нельзя прочесть?
Иль нашей доблести убудет
И на миру померкнет честь?
Тогда совсем уже - не диво,
Что голос памяти правдивой
Вещал бы нам и впредь беду:
Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущим в ладу...
Что нынче счеть большим, что малым
Как знать, но люди не трава:
Не обратить их всех навалом
В одних непомнящих родства.
Пусть очевидцы поколенья
Сойдут по-тихому на дно,
Благополучного забвенья
Природе нашей не дано.
Спроста иные затвердили,
Что будто нам про черный день
Не ко двору все эти были,
На нас кидающие тень.
Но все, что было, не забыто,
Не шито-крыто на миру.
Одна неправда нам в убыток,
И только правда ко двору!
(1966 - 1969)
(опубликовано в журнале "ЗНАМЯ", N: 2, 1987)
После длительного периода изучения 1946-1953 годов я могу сделать однозначный вывод: советские историки обращались к нему с широким применением метода "лепки", в котором можно выделить три основных способа.
1. Если о событии умолчать нельзя, а точную дату или подробности почему-то указывать запрещено, то его описание приводилось в сравнении с другими так, чтобы ход событий подразумевался иным. Этот способ можно назвать "затасовыванием" (по карточному термину "тасовать").
2. Какие-то факты вообще умалчивались, причем, очень много. Но если они могли иметь разное толкование, то это приводило к эффекту, известному в радиоэлектронике как "положительная обратная связь" (когда усиливаемый сигнал усиливает сам себя). Т.е., если событие нигде определенно не указано, то историки были вольны интерпретировать его как угодно, в т.ч. неправильно. А затем использовать неверный вывод в дальнейших рассуждениях. Метод "лепки" усиливал сам себя!
