Владимир Рыбников - Сыны Перуна
Нет сомнений, что в дружине Олега, пославшего русских витязей договариваться с греками, были и представители скандинавских народов, с гордостью относивших себя к воинской касте варягов, любителей войны и грабежа. Однако они были в незначительном меньшенстве. Сам Олег называл себя князем русским, а представителей своей дружины – светлыми боярами (14, с. 77). Более того, клялись князь Олег и его дружина не скандинавским Одином, а русскими богами Перуном и Волосом.
Оценивая договор Олега с греками, Н.М. Карамзин с удивлением восклицает: «Сей договор представляет нам россиян уже не дикими варварами, но людьми, которые знают святость чести и народных торжественных условий; имеют свои законы, утверждающие безопасность личную, собственность, право наследия, силу завещаний; имеют торговлю внутреннюю и внешнюю» (14, с. 79). Спрашивается, почему же древних славян Шлецер и его последователи считали дикарями? Кому это выгодно? С другой стороны, если нет каких-либо следов скандинавского права и скандинавских богов в «Договоре», а есть свидетельства развитых правовых отношений у древних славян во времена Рюрика и Олега, то о чем это может говорить? Только о том, что вся норманская теория – это выдумка Шлецера, видившего скандинавские и, если копнуть поглубже, немецкие «корни» у каждой русской березы.
Нельзя сказать, что Н.М. Карамзин полностью «доверился» Нестору и Шлецеру. Стараясь избежать очевидного очернительства эпохи язычества со стороны Нестора, как честный человек, Н.М. Карамзин вынужден был признать: «Народы, из коих составилось государство Российское, и до пришествия варягов имели уже некоторую степень образования: ибо самые грубые древляне жили отчасти в городах; самые вятичи и радимичи, варвары по описанию Несторову, издревле занимались хлебопашеством. Вероятно, что они пользовались и выгодами торговли, как внутренней, так и внешней; но мы не имеем никакого исторического об ней сведения» (14, с. 118).
Отсутствие исторических источников, в первую очередь четырнадцати Новгородских летописей, включая Иокимовскую. Частично их изучал В.Н. Татищев, который выяснил, что в Новгороде существовала династия князей, насчитывавшая ко времени призвания варягов 9 поколений. Как теперь известно, прадед Рюрика, Буревой, вел долгую борьбу с действительными варягами, скандинавскими пиратами. Рюрик был внуком Гостомысла от дочери, выданной замуж за поморского славянина. Вероятно, из племени вагров. В летописях нет деталей этого события, обычного в повседневной жизни, но ставшего очень важным, поскольку Нестор повел повествование от этого времени. Его не интересовала история Новгорода, поскольку он был родом из Киева, но нельзя же не видеть разницу между киевскими и новгородскими летописями. Тем более что речь идет не об истории Киева, а всей Древней Руси, с многовековой культурой и традициями.
Сегодня в распоряжении ученых есть большое количество Новгородских берестяных грамот и других археологических находок. Каждый норманист может поинтересоваться этими находками и задать вопрос: «Почему в Новгороде, как и в Киеве, отсутствует скандинавская керамика времен Рюрика и Олега? Почему нигде не обнаружены ни крепости, ни храмы, ни дома, характерные для Скандинавии?» Нет ничего того, что могло бы подтвердить смутные писания Нестора и самоуверенные утверждения Шлецера.
К сожалению, во времена Щлецера, когда норманская «теория» была признана в качестве благонадежной царским двором, у нее был единственный серьезный критик – это М.В. Ломоносов. Гораздо позже норманская теория подверглась резкой критике не только М.В. Ломоносовым, но и соотечественником Шлецера и Миллера, известным историком и исследователем древних текстов Е.И. Классеном. Оценивая деятельность Шлецера и его последователей, Е.И. Классен писал: «Мы знаем, что история не должна быть панегириком, но не дозволим же и им обращать Русскую историю в сатиру. Может быть, наши русские Шлецерианцы, не разбирая сущности дела, по одному пристрастию вступятся за своего кумира, в чем нет даже никакого сомнения; но чтобы наперед уже охладить жар этой партии, выводившей огромнейшее племя Руссов, занимавшее собою половину Европы, из крошечного племечка скандинавского – выразимся сравнительно: натягивавших басовую струну, чтобы извлечь из нее тон квинты – для охлаждения жара этих партизанов напомним им, что Шлецер – этот, по их мнению, великий критик и филолог, производил славянское слово «дева» от германского «Tiffe» (сука): одного такого производства достаточно, чтобы понять Шлецера без дальнейших исследований его доводов, чтоб уничтожить апофеозу, воссозданную ему ослепленными его поклонниками» (15, с. 9–10).
В заключение своего глубокого анализа деятельности Шлецера, злого клеветника на русскую историю, Е.И. Классен делает собственные выводы и выражает надежду, что «восставленный Шлецером светоч над Русской историей давно догорел и померк и представляет одну головню, марающую священные страницы истории! Но благодаря усердным разысканиям некоторых отечественных тружеников на поприще истории открыто уже много древней славы Руси Славянской, и есть надежда, что скоро воссияет дохристианская Русь во славе Троян, Гетов-Русских (ошибочно названных Этрусками) и Македонцев – в славе наставницы древних Греков и Римлян и перестанет слыть отчим наследием Скандинавов! Настанет время, когда потрясут в основании гнилые столпы, поставленные для славяно-русской истории на скандинавском болоте, и укажут им место на огромном материке от Арала до Адриатики, от Каспия до Балтийского побережья и от Черного моря до Мурманского! Там колыбель этого великого доисторического народа, названного, как бы в насмешку, племечком скандинавским! Там положим и мы свой камень к общему основанию истории древних Славяно-Руссов!» (15, с. 25).
Следует отметить, что Е.И. Классен отлично справился с поставленной задачей, и именно по этой причине о нем и о его разносторонних, ни в чем не опровергнутых исследованиях долго пытались «забыть», как бы «вычеркнуть» из отечественной историографии. К счастью, исторические труды Е.И. Классена снова вернулись к тем, для кого они писались. Это очень хорошо, но сегодня этого мало, поскольку любая наука, в том числе и русская историческая наука, не стоит на месте. Нас интересуют сегодня «истоки» славянской цивилизации. Что было до библейского «потопа»? В «Повести временных лет» у Нестора этот факт служит исходной точкой появления славян-русов: «По потопе, – сообщает летописец, – трое сыновей Ноя разделили землю, Сим, Хам, Иафет» (24, с. 39). В дальнейшем, как утверждается в летописном своде – «Повести временных лет», Иафет стал родоначальником славян-русов. Следует заметить, что Нестор под «русами» понимал все известные ему славянские племена и, насколько мог знать, постарался их перечислить. Однако прародина славян, славянские «истоки» ему были неизвестны, и он ограничился библейским утверждением: «На всей земле был один язык и одно наречие» (Быт. 11, 1). Откуда же взялся этот «язык», где прародина индоевропейских, в том числе и славянских племен? В своей замечательной монографии «Тайны русского народа» (11) известный исследователь истории славян-русов и ведической философии В.Н. Демин определяет прародину индоевропейских племен за полярным кругом, в легендарной Арктиде (Гиперборее). Как уже отмечалось, он в этом мнении не одинок, его в этой теории поддерживала известный индолог Н.Р. Гусева Благодаря ее усилиям в России была издана знаменитая книга известного индийского ученого и брахмана Б.Г. Тилака (1856–1920). Она называлась «Арктическая родина в Ведах» (29), и в этом фундаментальном исследовании уникальных ведических источников утверждается, что прародина индоевропейских племен (арьев) существовала в Арктическом регионе. Последнее оледенение вытеснило арийские племена с севера на земли Европы.
Индийский ученый нашел в Ведах и Авесте точное отражение не только исторических, астрономических, но и геофизических реалий, связанных с Заполярьем. Это открытие позволило Тилаку на десяти летия опередить выводы археологов, филологов, физиков и астрономов и способствовать общему прогрессу знаний об изначальной истории индоевропейских, в том числе и праславянских племен. Б.Г. Тилак в своем исследовании дает конкретную датировку «исхода» арийских племен с арктической прародины и расселения в Евразии. Она выглядит следующим образом: «10000 или 8000 лет до н.э.: разрушение исходной арктической родины последним оледенением и наступление постледниковья. 8000–5000 лет до н.э.: века ухода с земель родины. Выжившие представители арийской расы расходились по северным частям Европы и Азии в поисках земель, подходящих для нового расселения» (29, с. 489).
Именно в этот исторический период от Индии до Великобритании, по всей Евразии появляются мегалитические сооружения, мегалитическая культура, которую, по всеобщему признанию ученых, не способны были создать дикие местные племена. Удивительная точность подгонки грандизных по своему весу плит дольменов и мегалитических обсерваторий, например, сохранившегося Стоунхенджа, говорят о том, что наши далекие предки ведали, т.е. знали, намного больше, чем мы можем сегодня представить. Местные (аборигенные) дикие племена, вероятно, очень многому у них научились. Как утверждал Б.Г. Тилак: «Жизнеспособность и превосходство арийских рас, выявленные через поражения, потери и ассимиляции, принесенные ими другим неарийским расам, с которыми они встречались на путях своих миграций в поисках новых земель от полюса до экватора (если не еще южнее), могли проявиться только как показатели достижения ими высокой степени развития цивилизации на их арктической родине» (29, с. 501).
