Юрий Берёзкин - Империя инков
Разумеется, у археологов немало проблем. Археология – сравнительно дорогая наука, так что средств на раскопки никогда не бывает достаточно. Нередко поэтому проводится лишь поверхностное обследование руин с выборочными зачистками и закладкой шурфов. При такой методике хорошо идентифицируются некоторые виды ремесленной деятельности, поддаются отождествлению хранилища, комплексы общественно-культового характера. Труднее бывает определить, в каких помещениях работали и сколь многочисленны были надзиратели и счетоводы со своими «кипу» или временно собранные неквалифицированные рабочие. Отсутствие «очевидных» данных легко принять за доказательство их отсутствия и прийти к ошибочным выводам.
Я уже сказал, что археологические методы исследований постоянно совершенствуются. Однако это не значит, что с раскопками следует подождать, пока способы получения информации станут надежнее. Во всем мире происходит быстрое уничтожение археологических памятников. Их разрушают в процессе хозяйственного освоения территории и военных действий, их грабят «черные копатели» (которых в Андах зовут уакеро), некоторые виды памятников уязвимы и для природных воздействий – цунами и катастрофических ливней. Современные археологи часто следуют по стопам тех, кто разрушал памятники: стараются проследить то немногое, что еще сохранилось, зачищают стенки грабительских ходов, изучают черепки от разбитых сосудов и обрывки тканей. И лишь крайне редко в соревновании ученых и разрушителей первые побеждают. Так случилось в 1987 году в деревне Сипан на севере побережья Перу, где полиция остановила людей, только что набивших мешок драгоценностями, извлеченными из древней гробницы. Последовавшие затем раскопки захоронений культуры мочика, относящихся к III в. н.э., стали мировой сенсацией и придали мощный импульс археологическим исследованиям в Центральных Андах. На протяжении последних 25 лет здесь работали десятки хорошо оснащенных экспедиций – как местных, так и организованных учеными из США, Европы и Японии. Пожалуй, нигде в мире археология не развивалась в последнее время столь быстрыми темпами, как в Перу.
В небольшой книге нет возможности рассказать о всех сторонах жизни обитателей инкского государства. Наша цель – заострить внимание не на этнографических или событийных подробностях, а на том главном, что выделяет инков среди остальных индейцев Америки и ставит в один ряд с создателями величайших империй древности. Инки не оставили после себя такого обилия великолепных произведений искусства, как их предшественники. Широко внедряя уже известные технические изобретения, завоеватели из Куско не сделали, по-видимому, ни одного из них сами. Но зато инки – это творцы продуманной социально-экономической и административной системы, с помощью которой им удалось в невиданных прежде масштабах мобилизовать и целенаправленно использовать трудовые ресурсы своей страны. Обладая многими важнейшими признаками всех империй, с одной стороны, и всех древних обществ – с другой, инкское государство отличается вместе с тем и рядом неповторимых особенностей. Возникает желание назвать его самым развитым из архаических и самым архаическим из развитых. Это государство унаследовало многовековые традиции более ранних цивилизаций, но возникло из конгломерата сражающихся племен, чьи вожди набивали чучела врагов золой и соломой и пили пиво из человеческих черепов. Десятичная административная структура инкского государства оставляет впечатление унылой стандартизации, но за кажущейся простотой скрывается сложный баланс политических и хозяйственных интересов, противостояние столицы и провинций, побережья и гор, юга и севера, приверженцев нового царя и потомков старого и т. п. Короче говоря, инки, осуществив свой исторический эксперимент, продемонстрировали достаточно своеобразный вариант организации коллектива из нескольких миллионов людей. Читатель, разделяющий гуманистическую систему ценностей, может быть, не сочтет подобный вариант особенно привлекательным, однако историки и философы весьма заинтересованы в его изучении. К тому же по сравнению со многими его предшественниками, инкское общество можно назвать почти гуманным – казни и пытки пленников перестали быть рутинной ритуальной практикой.
Каждая из допустимых форм общественного устройства, включая и наименее удачные, позволяет нам лучше определить свои возможности и увереннее ориентироваться в окружающем мире. С этой точки зрения реализация «инкской модели» имела глубокий смысл. Речь, разумеется, не идет об оправдании попыток превратить общество в экспериментальную лабораторию. Любая «социальная инженерия» (излюбленный термин английского историка и журналиста Пола Джонсона) всегда влекла катастрофические последствия и для экономики, и для судеб отдельных людей. Однако есть основания подозревать, что в своих действиях древние и современные экспериментаторы бывали не столь уж свободны. Даже самые неожиданные исторические катаклизмы в немалой степени обусловлены многовековыми тенденциями общественного развития. Будучи следствием случайных, по видимости, обстоятельств, они все же оказываются частью естественного хода вещей. Тем более это относится к таким грандиозным, по любой мерке, событиям, как рождение и гибель целых цивилизаций.
Церемониальная ваза с изображением бога Наймлапа. Наследие культуры Ламбаеке.
Хранится в Музее Золота, Перу
Народы и цивилизации вносят вклад в мировую культуру уже благодаря самому факту своего существования. Это справедливо и в отношении обитателей Анд. Древние перуанцы научились выращивать множество видов и сортов полезных растений. Их изобразительное искусство и фольклорные традиции оказывают серьезное влияние на современных художников, писателей, композиторов. Приток золота и серебра, награбленного в перуанских гробницах и храмах, влил в свое время, как уже говорилось, свежие силы в экономику Европы. Однако более всего ценен социальный опыт индейцев, обогативший историческую память человечества.
Глава I
Предыстория инков
Природные условия центральных Анд
Ведя рассказ о народах, населявших Перу и Боливию в прошлом, некоторые потомки которых живут там и поныне, нельзя не предварить его кратким описанием природы Центральных Анд. Экзотические для нас особенности древнеперуанской культуры могли возникнуть только в тех совершенно необычных ландшафтно-климатических условиях, которые характерны для западных областей южноамериканского континента.
Анды – высочайшая после Гималаев горная система мира. Поскольку она пересекает тропический пояс, хозяйственная деятельность человека возможна здесь вплоть до высоты 4,5 км, то есть на 2 км выше, чем в Альпах или на Кавказе. Своеобразная, нигде больше не имеющая точных аналогов тундро-степь андских плоскогорий называется пуна. Она тянется от северного Чили до центральных районов Перу. Дальше по направлению к Эквадору ее сменяют альпийские луга, именуемые в Южной Америке парамо. Пуна и парамо различаются рельефом, климатом, флорой и фауной, поэтому эти зоны осваивали в древности разные группы людей. Пуна делится на нижнюю, где сажают картофель и другие горные клубнеплоды, сеют каньиуа и киноа (богатые белками растения из семейства маревых), и верхнюю, пригодную лишь для выпаса скота. Чем даль ше к югу, тем пуна засушливее, так что на боливийско-чилийской границе это местами уже настоящая солончаковая пустыня. Лучшие, хотя сравнительно небольшие по площади, пастбища пуны находятся в центральном Перу близ оз. Хунин.
Ниже пуны располагаются более теплые долины и котловины. Центр самой обширной из них и выше других расположенной занимает крупнейшее озеро Южной Америки – Титикака. На дне глубоких долин картофельные поля уступают место посевам кукурузы. В основном долины засушливы, и поля приходится орошать, но на обращенных к востоку склонах гор на высоте 2.5-3.5 км местами выпадает очень много осадков. Эти холодные дождливые районы с бедными почвами покрыты низкорослыми зарослями и ныне почти безлюдны. Называют их «сеха де сельва» – «бровь лесов». Ниже по восточной окраине Анд растет уже настоящий горный лес, постепенно переходящий в тропический. В зону распространения центральноандской цивилизации лесные районы не входили, но их население порой проникало на запад, сыграв известную роль в истории древнего Перу.
Нижний пояс гор, обращенных к Тихому океану, засушлив и рассечен крутыми ущельями. Населения здесь почти нет. Далее начинается прибрежная равнина, которая на севере Перу достигает ширины 50 км. К югу она сужается, так что горы местами вплотную подступают к воде. Холодное течение Гумбольдта определяет особенности климата побережья. Несмотря на близость к экватору, здесь не жарко, лето и зима слабо различаются по температуре. Воздух с океана, оказавшись над сушей, нагревается, и дожди идут только высоко в горах. Жизнь на побережье сосредоточена там, где на равнину выходят горные речки или имеются источники подземных вод. Оазисы отделены друг от друга участками пустыни шириной 20-40 км. Эти оазисы плодородны и густо заселены.
