Георгий Листвин - Хроника Сибирского Ледяного похода белых армий адмирала Колчака в Красноярском и Канском уездах Енисейской губернии
«…Каппель и Войцеховский решили не переходить Енисея, а идти вниз по нему на север, чтобы затем по его правому притоку Кану или, в крайнем случае по Ангаре повернуть на восток и снова выйти на Транссиб».
Генерал-майор Пучков:
«Принятоерешение впоследствии оказалось совершенно неправильным. Преследования со стороны Красноярска не было в течение нескольких дней; головные части красной армии, сравнительно слабого состава, буквально утонули в том море людей и повозок, которое осталось в районе Красноярска; город сам по себе, с огромными складами имущества, особенно артиллерийского, представлял собой слишком лакомую добычу, чтобы оставить его без надёжного прикрытия. Красноярский гарнизон пёстрого состава со свежесформированными частями мог действовать только накоротке и, безусловно, не был пригоден для операций в поле. Это делало наш отход вдоль железной дороги безопасным на несколько дней и избавляло нас от тяжестей похода по реке Кану; однако, в ночь на 7-е января обстановка представлялась нам совершенно иначе, и всякое иное решение, кроме принятого, казалось невозможным».
Во всяком случае, боевым столкновениям с противником белые предпочли борьбу с суровой сибирской природой. Дезорганизованных и уставших белых спасала неорганизованность и усталость красных.
7 января 1920 г. — Рождество Христово
Войсковая колонна Каппеля — на север по Енисею
Рано утром 7 января войсковая колонна Каппеля в составе остатков четырёх дивизий 2-й Сибирской армии Войцеховского выступила из Частоостровского на север, «следуя по левому берегу Енисея или же, временами, по льду реки». «Вслед уходившим из [соседнего села] Есаульского летел колокольный звон. Было Рождество Христово».
Генерал-майор Петров:
«Колонна направилась вниз по Енисею. Ещё не решено окончательно, где свернуть на восток, по Кану или севернее. Собираются сведения о реке Кан — определённого мало: собираются карты, планы. Кто-то достал описание военного округа: в нём есть краткие сведения, что-то вроде „по разведкам офицеров Генерального штаба, р. Кан от устья до Канска 105 вёрст; на протяжении 90 вёрст от дер. Подпорожной нет жилищ, кроме нескольких охотничьих сторожек. Три порога, река замерзает в конце декабря“. Не удаётся узнать, что представляют пороги; знают только ближайший к устью, который надо обходить, так как он во всю ширину реки».
Группа продвигалась по маршруту: Частоостровское Серебрякова Барабаново Шиверская Атаманово Большой Балчуг. В деревне Барабаново на ночлеге стоял отряд 2-й кавалерийской дивизии князя Кантакузена, пришедший сюда ранее от Берёзовки. Ему был дан приказ двигаться в арьергарде, прикрывая отход армейской колонны по Енисею. О выходе на этот маршрут остатков 3-й армии ещё ничего не было известно. Обязанности командарма-3 временно исполнял полковник Барышников. По соединению с частями 2-й армии в командование ею должен был вступить генерал-майор П. П. Петров.
Основные части 2-й армии остановились на ночлег в пустом селе Атаманово, спешно оставленном местными жителями под воздействием пропаганды красных. Вечером 7-го января штабы и конвои Каппеля и Войцеховского прибыли в село Большой Балчуг. Здесь предстояло определиться с дальнейшим направлением движения — на Кан или на Ангару. Главнокомандующий армиями Восточного фронта созвал оперативное совещание начальников частей. О месте совещания участники похода вспоминают по-разному, одни утверждают, что оно проходило в с. Большой Балчуг, другие — в д. Подпорожной. Наиболее вероятно, что было проведено два совещания: первое состоялось в Большом Балчуге, где было принято принципиальное решение о походе армий по Кану, вто-рое — в Подпорожной, где с учётом оперативной обстановки данное решение было подтверждено.
Полковник Вырыпаев:
«Дойдя до деревни Подпорожной, Каппель созвал военное совещание начальников двигавшихся по этому пути частей. Они раскололись на две группы: одна настаивала двигаться по Енисею дальше на север почти до самого Енисейска, чтобы сделать глубокий обход по Северной Ангаре, что удлиняло наш путь на восток по снежной и почти безлюдной пустыне на 2000 вёрст. Другая группа, во главе с генералом Каппелем, допускала обход только по реке Кан, впадающей в Енисей около деревни Подпорожной.
Генерал Каппель горячо отстаивал этот второй вариант, предоставляя возможность желающим идти северным путём. При этом он сказал:
„Если нам суждено погибнуть, то лучше здесь, чем забиваться на север, где климат более суровый…“».
Достоверных карт местности не было. Проводниками были взяты местные жители, занимавшиеся охотой и нелегальной поставкой на золотые прииски бассейна Кана самогона и продукции Ильинского винокуренного завода (от устья р. Б. Веснины). Но у этих спиртовозов были сомнения в возможности успешного обхода порогов и прохода по шиверам. Возникло сомнение и у части командиров отрядов. Сам Каппель допускал вариант, при котором подтвердится невозможность обхода Большого и Поливного порогов и перехода по Кану, и тогда придётся вернуться на Енисей и продолжить путь на север, чтобы сделать глубокий обход по Ангаре к Иркутску.
Нередко в литературе встречаются упрёки в адрес главнокомандующего генерал-лейтенанта В. О. Каппеля в том, что он якобы не контролировал ситуацию и попустительствовал «самостийным» действиям командиров частей в выборе путей дальнейшего продвижения. Но следует заметить, что продвижение шло не вдоль тракта, а по малозаселённой тайге, где жители редких и небольших селений в лучшем случае были нейтральны к идеологии белого движения.
Полковник фон Лампе:
«Армия белых не была той снабжённой и организованной армией, которую мы привыкли себе представлять, произнося это слово; немедленно по соприкосновении с населением она вынуждена была брать у него подводы, лошадей, запасы и, наконец, и самих людей!» «Война. всегда несёт с собою много лишений и страданий. Война, а в особенности гражданская, сама себя кормит и пополняет! И, конечно, население не могло приветствовать этого».
Генерал-лейтенант Лукомский:
«Вследствие неналаженности снабжения и несвоевременного получения всего необходимого, командный состав армий и войсковые части прибегали к реквизициям у населения. Платные реквизиции в этих случаях были вполне законными; но так как были часто случаи, что войсковые части не получали своевременно причитающихся им денежных средств, то реквизиции производились и бесплатные. В начале случаи бесплатных реквизиций были редкие и при их производстве выдавались населению квитанции на забранные продукты, но впоследствии… они не только участились, но стали обыденным явлением. Войска называли это „самоснабжением“, а фактически эти реквизиции превратились просто в грабёж, возбуждавший население против армии».
Если в условиях утверждения в Восточной России власти Омского (Всероссийского) Временного правительства население безропотно относилось к реквизициям для нужд сибирских армий, то отступление разбитых белых усиливало оппозиционные настроения, нередко переходящие в вооружённое противодействие местных повстанческих дружин, создаваемых ещё вчера «мирными мужиками».
Стремясь поддерживать законность, белые рассчитывались за произведённые реквизиции действующими на территории Сибири «омскими деньгами», а при их нехватке или отсутствии выдавали квитанции-обязательства. Красные же по ходу установления советской власти отменяли обращение «омских денег», аннулировали квитанции, выданные отступающими на восток белыми. Но при этом они производили собственные реквизиции для снабжения ещё более многочисленной Красной армии и рассчитывались с крестьянами мгновенно обесценивающимися «совзнаками» или выдавали квитанции-обязательства РСФСР. По мере укрепления власти на закреплённой территории, большевики начинали осуществлять реквизиционные мероприятия политики «военного коммунизма».
Полковник фон Лампе:
«…получалось совершенно нелепое, но одинаково типичное для всех белых фронтов положение:
Когда уходили красные — население с удовлетворением подсчитывало, что у него осталось.
Когда уходили белые — население со злобой высчитывало, что у него взяли.
Красные грозили и грозили весьма недвусмысленно взять все и брали часть — население было обмануто и… удовлетворено. Белые обещали законность, брали немногое — и население было озлоблено».
Официальным («законным») реквизициям на армейские нужды сопутствовали и неизбежные в условиях гражданской войны грабежи, которые ещё больше настраивали население против отступающих белых.
