Михаил Маслов - Утерянные победы советской авиации
Михаил Громов, который вполне мог рассчитывать, что именно он отправится в дальний перелет на РД, совместно со штурманом Иваном Спириным разработал в этот период еще один маршрут – в Австралию.
Между тем рассчитывать новые трассы можно было сколь угодно долго. Все предполагаемые направления осложнялись необходимостью получения разрешения на пересечение территории целого ряда иностранных государств. Первые попытки ведения переговоров показали, что все не так просто, в частности, Бразилия не дала своего согласия на пролет советского самолета ни в 1935–м, ни в 1936 г.
Еще одним обстоятельством, принижающим все советские усилия на практически любые рекордные достижения, было то, что СССР не входил в международную авиационную федерацию – ФАИ (Federation Aeronautique Internationale, FAI). Согласно уставу ФАИ общепризнанными мировыми рекордами являлись лишь рекорды, зарегистрированные Национальными аэроклубами – членами ФАИ с соблюдением всех установленных на этот счет условий. Таким образом, для того, чтобы заявить о достижении любого авиационного рекорда, Советскому Союзу требовалось не просто вступить в ряды ФАИ, но прежде организовать свой Национальный аэроклуб. Такая организация, получившая наименование Центрального аэроклуба (ЦАК) СССР, была создана в марте 1935 г. с базированием на аэродроме в Тушино, ее начальником и главным спортивным комиссаром был назначен комбриг Макс Дейч.
В 1935 г. после прохождения всех необходимых процедур Советский Союз стал являться полноправным членом международной авиационной федерации, в которой был представлен Центральным аэроклубом СССР им. А. В. Косарева (тогда первого секретаря комсомола, фактически главного организатора аэроклуба). Следствием вступления в ФАИ явилось постановление Совнаркома Союза ССР № 645 от 5 апреля 1936 г., устанавливающего новый порядок регистрации мировых и международных авиационных рекордов в Советском Союзе.
АНТ-25 после внесенных изменений и усовершенствований полностью подготовлен к перелету по маршруту Москва – Сан-Франциско. Снимок выполнен за несколько дней до старта 26 июля 1935 г.
Перечисленные обстоятельства в основном были известны, однако маловероятно, что они могли стать решающей причиной отказа от задуманного перелета в начале 1935 г. В частности, 2 марта состоялось совещание о рекордных перелетах 1935 г., на котором продолжали обсуждаться дальние «южные маршруты». По причинам, которые будут названы далее, указывался первый опытный экземпляр АНТ-25 – РД № 1. Вообще, не известно, как сложился бы летный сезон 1935–го, если бы не внезапное обострение язвы у Михаила Громова в самом конце апреля. Вопрос с его болезнью разбирался на самом верху. По указанию Сталина лечением пилота занимались лучшие специалисты, однако по причине нездоровья Громов на несколько месяцев выбыл из игры.
Самолет АНТ-25 с опознавательными знаками URSS-N025.
Тем временем параллельно развивались новые события. Еще в начале года о своих притязаниях на использование АНТ-25 неожиданно заявил Сигизмунд Леваневский. Этот уже известный пилот полярной авиации за участие в спасении экипажа парохода «Челюскин» в 1934 г. был удостоен звания Героя Советского Союза. Леваневскому не удалось вывезти с места гибели парохода ни одного человека, однако Иосиф Сталин лично внес его кандидатуру в список первых героев. Данное обстоятельство, по личному мнению Леваневского, поставило его в положение должника, поэтому он обратился в правительство с предложением выполнить на АНТ-25 в 1935 г. беспосадочный перелет Москва – Сан – Франциско через Северный полюс. Предложение поддержали, 26 января 1935 г. принимается постановление Политбюро ЦК ВКП (б) о подготовке такого перелета в США. В состав экипажа Леваневского вошли второй пилот Г. Ф. Байдуков и штурман В. И. Левченко.
Самолет РД № 2 соответствующим образом доработали – радиатор охлаждения разместили под двигателем, отчего внешний облик носовой части изменился, ручку управления первого пилота заменили штурвалом, увеличили эффективность элеронов и площадь руля направления, заменили приборы. В кабине экипажа оборудовали отопление и усовершенствованную внутреннюю вентиляцию. Кроме того, самолету обеспечили дополнительную плавучесть на случай вынужденной посадки на воду, в окончательном варианте установили трехлопастной металлический винт.
Указывалось, что по сравнению с 1934 г. доработки позволили увеличить аэродинамическое качество до 17 единиц, а дальность полета повысить на 7 %. Рабочие высоты возросли примерно на 400 м, с полетным весом 9 т самолет мог продолжать полет на высоте 3500 м с большим запасом скороподъемности. Отличия в характеристиках выглядели следующим образом:
Уже на заключительной стадии подготовки, 29 июля 1935 г. за подписью начальника ВВС РККА Я. И. Алксниса была подготовлена краткая характеристика самолета: «Самолет типа моноплан с большим удлинением, крылья красные, фюзеляж светло – серый с черными полосами, шасси убираются. Опознавательные знаки самолета написаны белой краской на крыльях сверху и снизу N 25… Капот мотора окрашен в черный цвет».
Старт самолета состоялся в 6.00 утра 3 августа 1935 г. Шел дождь. Через 25 минут с борта АНТ-25 поступила первая радиограмма, подтверждающая благополучное развитие событий. Однако уже в 9.25 утра экипаж сообщил о выбрасывании масла из суфлирующей системы маслобака. Через 7 часов нахождения в воздухе масло продолжало убывать, поэтому последовало решение полет прекратить.
После возвращения было предпринято расследование инцидента, в результате которого подготовили заключение: «…Наиболее вероятной причиной выбрасывания масла из рабочего маслобака наружу могло явиться переполнение верхней части бака горячим маслом в пенообразном состоянии при длительной работе мотора на больших оборотах. Предположительно излишнее образование пены в этих условиях могло быть вызвано особыми свойствами масла, обусловливающими повышенное пенообразование…»
Практически сразу после возвращения в Москву был поднят вопрос о проведении повторной попытки перелета в США уже в том же году, однако она не состоялась. Впрочем, сама идея перелета оставалась, в частности К. Е. Ворошилову на заседании Политбюро ЦК ВКП (б), состоявшемся 20 августа 1935 г., предлагалось подготовить дальнейшие предложения по организации перелета через Северный полюс в 1936 г.
Сигизмунд Леваневский в последующие месяцы на встречах с руководством весьма негативно отзывался о конструкторе самолета А. Н. Туполеве и, косвенно, вообще о специалистах ЦАГИ, ставших, по его мнению, виновниками неудавшегося перелета. Туполев, в свою очередь, считал, что именно слабая подготовка Леваневского не позволила благополучно добраться до Америки. Очевидно, их отношения достигли большой степени неприязни, ибо в начале 1936–го Леваневский заявил уже о непригодности самого самолета АНТ-25 для полетов в Арктике.
«Сталинский маршрут»
Подготовка к дальним перелетам продолжилась в сентябре 1935–го, к летнему сезону 1936 г. планировалось подготовить 4 экземпляра дальних машин АНТ-25. Для этого на авиазаводе № 18 в Воронеже, который строил войсковую серию военного варианта самолета, решили изготовить еще два дальних РД. Отметим, что практически все специально спроектированные рекордные самолеты предполагалось использовать в военных целях, в первую очередь в качестве дальних бомбардировщиков. Не избежал подобной участи и советский рекордсмен АНТ-25. После внесения военных усовершенствований самолет стал именоваться АНТ-36 (ДБ-1), однако внешне изменился мало. Основные нововведения коснулись кабины экипажа, которую разделили отсеком бомбового вооружения для размещения 10 авиабомб калибра 100 кг. Сразу за бомбоотсеком находилась штурманская кабина, в которой на шкворневых установках монтировались 4 оборонительных пулемета ДА (Дегтярева, авиационный). Емкость крыльевых топливных баков уменьшили до 4900 л, полетный вес самолета составлял 7800 кг.
Старт экипажа Чкалова 20 июля 1936 г.
В 1934 г. заказ на изготовление 24 экземпляров ДБ-1 разместили на новом авиазаводе № 18 в Воронеже. Впрочем, построенные в спешке самолеты расценивались как неудовлетворительные, поэтому дальнейшего развития они не получили. Осенью 1935–го, когда облетали первый серийный ДБ-1, военная комиссия отказалась его принять как непригодный для эксплуатации в ВВС. Следующие семь аппаратов требовали кропотливой и длительной доводки. Из 18 построенных экземпляров два не допустили к полетам, две машины отправили в НИИ ВВС, одну в Ленинград и три остались на заводе для проведения доработок. Лишь 10 самолетов передали в 11–ю бомбардировочную авиабригаду, базирующуюся в Воронеже. ДБ-1 эксплуатировались здесь в период 1936–1937 гг., однако заметного следа своего присутствия в ВВС не оставили. По причине множественных недостатков в воздух поднимались редко, отдельные экземпляры за два года налетали всего по 60 часов. В 1937 г. по причине неясности предназначения все эти самолеты законсервировали до лучших времен.
