Федор Селезнев - Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.)
Б.А. Каменка являлся главой правления и самого Азовско-Донского коммерческого банка. А его племянник, член совета Азовско-Донского коммерческого банка Август Исаакович Каминка был казначеем петербургского городского комитета КДП (с 1906 г.). Он же являлся членом (1906–1916) и казначеем (1906–1907) ЦК Конституционно-демократической партии, а также спонсором партии и ведущей кадетской газеты «Речь»[28].
Предшественник А.И. Каминки в должности казначея петербургского горкома партии кадетов, член кадетской фракции II Государственной думы, где он возглавлял бюджетную комиссию, председатель правления Общества петербургских портовых зерноподъёмников и складов М.П. Фёдоров был главным идеологом российских хлебных экспортеров. Он специально исследовал международную хлебную торговлю и написал по этому вопросу несколько работ[29]. По мнению Фёдорова союз с Англией, представлявшей безграничный рынок для русского продовольствия, был экономически выгоднее для России, чем сближение с Германией, затруднявшей ввоз российских продуктов высокими пошлинами[30].
Наряду с А.И. Каминкой и М.П. Фёдоровым к числу наиболее влиятельных членов Петербургского комитета КДП принадлежал И.В. Гессен, чей отец был крупным хлеботорговцем в Одессе. Он брал на комиссию огромные партии зерна и продавал их в Одессе заграничным экспортным фирмам. Дядья и двоюродные братья И.В. Гессена также занимались хлеботорговлей[31].
Вывоз хлеба из Одессы и других черноморских портов в Англию осуществлялся морским путем через проливы Босфор и Дарданеллы. Свободный проход торговых судов через эти проливы был чрезвычайно важен для российских экспортеров. Отметим в это связи, что такие крупные деятели партии кадетов, как П.Н. Милюков и П.Б. Струве уделяли проблеме статуса черноморских проливов пристальное внимание.
Ещё одной важной коммуникацией российской внешней торговли мог стать Северный морской путь. И конституционные демократы активно лоббировали проекты (в том числе зарубежные) по его освоению.
11 июня 1908 г. кадеты В.А. Караулов и Н.В. Некрасов внесли в Государственную думу предположение об открытии порто-франко в устьях рек Оби и Енисея «как меры оживления севера Сибири и установления северного морского пути»[32]. Однако правительство и парламент не поддержали инициативу конституционных демократов. Тем не менее, кадетские депутаты продолжили её пропаганду.
В 1911 г. Н.В. Некрасов опубликовал большую экономическую статью в «Русской мысли», в которой призвал создать прямой выход для сибирского хлеба на западноевропейские рынки, а для этого «установить прямое сообщение между Лондоном и западной Сибирью через Ледовитый океан, Карское море и Обь-Енисейскую губу». «Чтобы приохотить мореходцев к этому пути и оправдать их первоначальный риск» Некрасов предлагал предоставить им льготы в виде сложения таможенных пошлин на определённые предметы ввоза, либо в виде системы навигационных или вывозных премий[33]. Этого же добивались британские мореходные фирмы, сразу проявившие большой интерес к Северному морскому пути. В 1910 г. соответствующие переговоры с царским правительством вёл X. Суливен, в 1913 г. – Вебстер. Таким образом, Некрасов напрямую лоббировал интересы английского бизнеса.
Наиболее серьёзной попыткой британского капитала освоить Северный морской путь стало создание Норвежской Сибирской компании. Контрольный пакет её акций находился у англичан, а правление располагалось в Лондоне. Компания планировала организовать ввоз английских товаров в Сибирь, а также вывоз оттуда леса и полезных ископаемых[34]. Основатели предприятия привлекли к участию в нём кадетского депутата от Енисейской губернии С.В. Востротина.
Этот золотопромышленник (по образованию ветеринарный врач) был увлечён полярными исследованиями и ещё в 1894 г. совершил плавание из Лондона в Енисейск. В 1912–1913 гг. он вновь прошёл по Северному морскому пути вместе с известным путешественником Ф. Нансеном. Так Норвежская Сибирская компания начала свою деятельность.
Вернувшись из арктического похода, С.В. Востротин выступил на Съезде деятелей биржевой торговли и сельского хозяйства (январь 1914 года), где заявил о необходимости «широкого привлечения иностранных капиталов для эксплуатации Сибирских природных богатств». Он полностью поддержал резолюцию, предложенную его товарищем по партии, профессором Томского политехнического института Е.Л. Зубашевым о предоставлении таможенных льгот пароходным предприятиям, совершающим рейсы в устье Оби и Енисея[35].
Как видим, кадеты Зубашев и Востротин явно лоббировали интересы Норвежской Сибирской компании. Особенно активен был, естественно, Востротин, крепко связанный с ней личными интересами. Например, немало потенциальных клиентов к этой фирме могло привлечь его сообщение «Из Англии к Енисею по Ледовитому океану», сделанное кадетским депутатом на общем собрании Русско-английской торговой палаты 28 марта 1914 года, в котором он красочно описал требующие разработки богатства севера Сибири (лес, уголь, графит, пушнина, рыба)[36].
Английский бизнес был заинтересован в России не только как в источнике сырья и продовольствия, но и как в рынке сбыта своей продукции. Доля английских товаров в структуре русского ввоза в 1913 г. была довольно велика (12 %). Однако она имела тенденцию к снижению[37]. С российского, как и с других мировых рынков, англичан постепенно вытесняли немцы. К началу XX в. Германия заменила Великобританию в качестве основного заграничного поставщика товаров в Российскую империю. Доля немецкой продукции (машины, прядёная шерсть, железные и чугунные изделия ит.д.) в русском импорте постоянно росла ив 1913 г. достигла 47 %[38].
По ввозу машин и готовой шерсти немцы являлись главными конкурентами англичан. Кроме того к основным элементам английского экспорта в Россию относились каменный уголь, чугун, каучук, морские суда, хлопчатобумажная пряжа, хлопок, чай, кофе. Практически по каждому из этих товаров имеются примеры, когда действия конституционных демократов были направлены на снятие препон для проникновения британской продукции в Россию:
1) В июне 1908 г. кадет Н.В. Некрасов, выступая в качестве докладчика финансовой комиссии Государственной думы, высказался за принятие правительственного законопроекта о продлении беспошлинного пропуска морских судов (существовавшего с 1898 г.). При этом он указал, что сильнейшая таможенная охрана отечественного судостроения, практиковавшаяся до 1898 г. «ни к чему не привела»[39].
2) В мае 1911 г., во время обсуждения в Государственной думе правительственного законопроекта о предоставлении Совету министров временных полномочий по льготному пропуску иностранного чугуна, кадет Н.Н. Кутлер призвал депутатов к резкому снижению пошлин на импортный чугун и внёс соответствующую формулу перехода к очередным делам (резолюцию)[40].
3) В апреле 1913 г. кадет В.А. Виноградов в ходе думских дебатов не только требовал допустить беспошлинный ввоз иностранного угля, но и предлагал казне стать его оптовым покупателем[41].
Особенно важным предметом английского экспорта в Россию были машины для ткацкой промышленности. Еще в середине XIX в. представитель британской фирмы «Де Джерси» Л. Кноп наладил их ввоз. Он строил целые фабрики с оборудованием, обеспечивал их сырьем и английским персоналом[42]. Благодаря деятельности Кнопа британский бизнес застолбил за собой емкий и перспективный рынок.
Клиентами Кнопа являлись в основном купцы-старообрядцы[43]. Они стали ездить в Англию по делам, открывали там конторы, посылали в Великобританию для получения образования своих сыновей. Начиная с 1860-х гг. дети этих предпринимателей под руководством гувернеров стали учить английский. «В итоге говорить по-английски, читать англоязычную литературу для нового поколения купцов – поколения 1860 – х – 1870-х годов стало так же естественно, как пользоваться родным языком»[44].
Репутацию самых ярых англоманов имели Морозовы. Кстати, первая текстильная фабрика на британский манер была оборудована Кнопом именно для них. При Савве Васильевиче Морозове в Орехове-Зуеве появилась Англичанская улица. Тимофей Савич Морозов имел прозвище «Англичанин». Савва Тимофеевич Морозов прослушал курс лекций по химии в Кембридже, знакомился с особенностями текстильного производства в Манчестере и Ливерпуле. Николай Давыдович Морозов (душа Московского биржевого комитета) «любил все английское и считался англичанином». Михаил Абрамович Морозов был известен в Москве под именем «Джентльмен». Арсений Иванович Морозов получил образование в Англии несколько лет жил в Манчестере и говорил по-английски без акцента[45].
