Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 5. Мощеные реки.
Город шел на работу пешком. В редакцию, как всегда, первыми явились уборщицы. На этот раз, кроме бумаги и пыли, они выносили во двор вороха штукатурки.
Характерные разрушения.
Нариман Нариманов (рабочий-электрик):
Мое дело холостяцкое. Выбежал в трусах на улицу. Жив? Жив! Домишко пополам треснул. Черт с ним, думаю. Новый будет. Была бы голова на плечах. Потом вижу, дело не очень веселое. Кто-то стонет за стенкой. В две минуты оделся, завожу «Ижака», привез соседку-старуху в «Скорую помощь», а потом — к родственникам за город. Живы ли? Они там хоть бы почуяли. Даже и не проснулись.
Юрий Турсункулов (милиционер): Я только сменился, лег. И вдруг пошло, как будто на арбе по большим камням. Треск, гул. Ну, думаю, бомба. Человек выскочил из дома напротив. Я к нему: «Что, бомба?» — «Какая бомба, дурак. Землетрясение! Беги от стены!» Но все уже стихло. Сразу — гимнастерку, сапоги, и бегом в отделение. Вам, наверное, уже говорили: вся милиция в полчаса собралась. Бегом ребята бежали, с разных концов города. Прибежали. И сразу — кто куда. Мало ли что может быть в такие часы…
Сулейман Сатыев (начальник отдела уголовного розыска): Я, признаться, думал: во много раз прибавится работенки. Шутка ли: город — больше миллиона людей. Кому беда, а кто на беде поживиться захочет. И вот факты: уголовных преступлений за эти дни в пять раз меньше, чем было. В пять раз! Давайте вместе анализировать: почему? Да, мы сказали: за мародерство и воровство обернем самую суровую грань закона. Это подействовало? Возможно. Но только отчасти, потому что не всегда суровая мера предупредит преступление. К нам на помощь в борьбе за порядок сразу пришли две тысячи комсомольцев. Большая сила. Но главная сила в другом. Беда сплотила людей.
Я знаю Ташкент. Честное слово, за эти десять дней мы стали ближе друг другу. У меня двор по соседству. Обычно — ссоры, жалобы друг на друга. А тут гляжу: на одеяле понесли соседа в «Скорую помощь», ребятишек пострадавшего к себе в квартиру забрали…
Миллион людей в городе. В час беды каждый нашел свое место среди других. Заботился не о себе только. «Человек человеку товарищ, друг и брат». Утром 26 апреля ташкентцы увидели вдруг: это не пустые слова в нашей жизни.
* * *
Самый занятый, самый не выспавшийся и задерганный сейчас человек в Ташкенте — Валентин Уломов. Две недели назад никто не знал, что есть такой Валентин Уломов. Сидел он с десятком своих сотрудников в маленьком домике, мерил приборами колебания земли. Народному хозяйству от этой науки не выпадало ни мяса, ни молока. И если бы домик с вывеской «Сейсмостанция» вдруг исчез, город не сразу бы и заметил пропажу. И вдруг Уломов стал самым заметным в городе человеком. В первый же час только он мог сказать городу, что случилось и чего надо ждать. На высоком совещании, где были прилетевшие в Ташкент Косыгин и Брежнев, Уломов повесил старенькую карту с ему одному понятными линиями и толково объяснил причину того, что случилось. С того часу он, кроме круглосуточных занятий наукой, вынужден выступать по телевидению, принимать журналистов, отвечать на беспрерывные звонки: «Сегодня будет землетрясение?», «А спать уже можно ложиться?..»
Я тоже с полчаса мучил Уломова. Вот ответы сейсмолога на вопросы:
«В Ташкенте каждый год бывали землетрясения, но часто их замечали только приборы.
На земле же за год бывает до миллиона толчков. На равнинах землетрясения не бывают, только в горах. В Москве? Да, в ноябре 1940 года в Москве было землетрясение в четыре балла, но это был отзвук из района Карпатских гор».
«Нынешней силы землетрясение в Ташкенте было сто лет назад. На этот раз толчок случился прямо под центром города. Толчок, равный семи с половиной баллам, был направлен вертикально вверх. Восемнадцать лет назад в Ашхабаде толчок был сильнее, и вслед за ним были горизонтальные колебания. В этом разница. Ашхабад полностью рухнул, Ташкент пострадал, но остался стоять».
«Убытки? Подсчитают, конечно… Землетрясение 23-го года за восемь секунд принесло Японии убытков в пять раз больше, чем расходы в русско-японской войне».
В разговоре о прогнозах землетрясений Уломов сказал: «Можно знать, какой силы будет землетрясение, можно сказать, где будет. Нельзя сказать, когда будет».
Я прочитал ученому несколько записей из блокнота и просил сказать свое мнение. Вот эти записи.
Вот запись трехлетней давности: «В поезде сосед по купе достал семейные фотографии. Среди портретов я увидел снимок овчарки. «Почти как человек дорога эта собака… — сказал сосед. — Мы с женой работали в Ашхабаде. В ту ночь поздно вернулись домой. Спать не сразу легли. Я копался в бумагах. Жена читала. Дочка в коляске спала. Вдруг — чего не бывало ни разу — собака рванулась с места и, схватив девочку за рубашку, кинулась в дверь. Сбесилась! Я за ружье. Выскочили с женой. И тут же сзади все рухнуло. И весь город обрушился на глазах…»
На этом месте был кинотеатр «Искра». Танки помогают расчищать руины.
Несколько фактов, записанных только что.
Корреспондент «Советской торговли» Олег Бычков рассказал: «26-го я проснулся от неприятного чувства: кто-то скребется в постели.
Глянул — котята под одеялом. Кошка понатаскала. Я поддал кошку, а котят перенес на кухню, где они и были всегда. Подошел к крану ополоснуть руки, и вдруг меня кинуло так, что ударился головою о стену…»
Аркадий Забровский (живет по Невскому переулку в доме 12) рассказывает: «У меня четыре десятка разных пород голубей. За полминуты до первых толчков голуби вдруг с шумом покинули голубятню и, полетав в темноте, уселись на крышу. Никогда ночью такого не было. Я еще подумал: что это значит? И вдруг началось… И теперь перед каждым толчком стая взлетает…»
Уломов пожал плечами: «Я доверяю только приборам». Но согласился: факты есть факты. Очевидно, живая природа за миллионы лет припасла какой-то «прибор», какое-то чутье к подземным толчкам. И, может быть, человеку стоит получше приглядеться к природе.
* * *
Сейсмологи после первого же толчка предсказали: будет много более слабых толчков. Все было обосновано, вычерчен был даже график.
И действительно, толчки состоялись. Две недели город живет в положении осажденного — почти триста толчков. Одни мало заметны, другие не дают спать и прибавляют новые и новые разрушения. В ночь на 10 мая город проснулся от толчка, чуть-чуть уступавшего по силе первому.
В эту ночь многие уже не решились зайти в дома. На улицах горели костры, люди спали на скамейках в парке или сидели у костров, прижавшись друг к другу. Утром считали новые разрушения. В больницу поступили больные с расстройством сердца и психики.
Прибавьте к этим бедствиям ураган, ломавший 5 мая деревья, валивший шаткие стены и крыши, срывавший палатки, и вы поймете: Ташкент выдержал тягчайшие испытания. Сейчас все утихает. Толчки стали слабее. Продолжается жизнь. У города сотни проблем.
Первая: как расселить людей? Никто не должен быть обиженным и обойденным. Для каждого должны быть найдены кров и доброе слово.
С раннего утра до ночи работают исполкомы и всякого рода комиссии. Выплачиваются пособия, ставятся новые палатки, распределяется жилье. Студенты на лето переселяются в школы — оставляют общежитие для семейных.
Комсомол взял шефство над тысячами детей — готовят для детей детские бесплатные летние лагеря. Студенты решили не уезжать на каникулы, решили работать на стройках. Комсомолу город сделал заказ: быстро подготовить шоферов для пяти тысяч автомобилей, которые страна выделила Ташкенту. Газеты каждый день выходят с аншлагом: «Строим новый Ташкент».
А пока надо хоть как-нибудь расселить всех, кто нуждается в крыше над головой. Все, кто может, потеснились, чтобы принять пострадавших.
Вот характерная заметка в газете: «Мы живем в первом квартале массива Чиланзар, дом 66, квартира 12. С большой радостью примем любую семью. Приходите. Семен и Варвара Морозовы, пенсионеры». Люди спешат протянуть руку друг другу.
* * *
И вся страна протянула руку Ташкенту.
Узбекские города пригласили к себе сотни семей, отдают им только что отстроенные квартиры.
В первый же день из разных районов страна послала в Ташкент транспортные самолеты с палатками. В первый же день на беду откликнулись Москва, Краснодар, Украина, Минск, Дальний Восток: «Мы построим гостиницу». «Построим целый жилой квартал». «Посыпаем десять строительных поездов. Везем проекты, рабочих, строительные материалы»… Архитекторы уже определяют место для будущих кварталов. Они названы: Московский, Минский, Ленинградский, Киевский. Станция Шумилова под Ташкентом едва-едва успевает принимать грузы. Сегодня пришел состав самосвалов из-под Мытищ, составы с уральским лесом, вагоны с посудой, цементом, продуктами. На всех вагонах надпись: «Срочно — Ташкент». В разных концах страны чьи-то руки писали эту спешную надпись.
