Соня Кошкина - Майдан. Нерассказанная история
«Мы — я и еще несколько ребят — стали перетаскивать скамейки и мусорные баки на проезжую часть Крещатика. К нам присоединилась почти тысячная толпа, до этого не понимавшая, откуда ждать наступления милиции. Нашей задачей было не пропустить «Беркут».
Мэрия — внушительное десятиэтажное здание, возведенное вскоре после войны. Взять приступом его не так-то просто, но для подготовленного «Беркута» это был вопрос времени. Забаррикадировавшиеся внутри это понимали. Понимая — прибегли к крайним мерам. Когда прибывший в автобусах «Беркут» начал штурм, они свесили с окон второго этажа рукава пожарных брандспойтов и щедро принялись поливать водой атакующих. Других средств зашиты просто не было. «Беркут» вынуждено попятился. Крыльцо мэрии — широкая гранитная платформа, прихваченная утренним морозом, моментально превратилась в каток.
Взявшись за руки, люди стеной пошли на «Беркут»: применили излюбленную тактику силовиков, попросту оттеснив их от мэрии. На видео хорошо видно, как «Беркут» отступает под напором толпы. Применять грубую силу средь бела дня наглости у бойцов не хватило.
«Командир «Беркута» понимал, что против его бойцов — пять тысяч народу, и в случае столкновения последствия могут быть самые непредсказуемые. Лично мне кажется, начальники сознательно направили «беркутовцев» под КГГА, чтобы их там «порвали» «для картинки».
Этот командир все время созванивался с начальством, запрашивал команду отойти, но ему говорили: «Ждите, ждите». И это при том, что мы сделали им коридор. Они отступили только тогда, когда кто-то из митингующих бросил под один из автобусов, заграждавших вход в мэрию, дымовую шашку. И водитель, уже не особо оглядываясь на приказы, просто бросился спасать технику — вскочил в кабину и отогнал машину прочь», — говорит Андрей Шевченко.
«Силовики вынуждены были отступить. Это была первая серьезная победа. Люди это почувствовали. С этого момента опять начался подъем в протесте, который до этого уже понемногу шел на спад», — резюмирует события ночи 10 и утра 11 декабря Александр Турчинов.
Smoke screenРеакция мира на ночные события в центре украинской столицы не заставила себя долго ждать.
Уже в 8 часов по киевскому времени госсекретарь США Джон Керри выступил с резким заявлением. Автором этого заявления была Виктория Нуланд, которую среди ночи, как мы знаем, разбудил звонок Петра Порошенко.
«Соединенные Штаты Америки выражают возмущение в отношении решения украинской власти задавить мирный протест на киевском Майдане спецслужбами, слезоточивым газом и дубинками, а не уважением к демократическим правам и человеческому достоинству», — говорилось, в частности, в тексте.
Сама Нуланд совершила беспрецедентный — как для дипломата ее уровня — поступок: в сопровождении посла США в Украине отправилась на Майдан раздавать печенье и пирожки митингующим.
Что это значило в переводе с дипломатического языка на обычный, было понятно всем, кроме Виктора Януковича, который на встрече с сенатором-республиканцем Джоном Маккейном (через несколько дней) в ответ на реплики гостя относительно необходимости соблюдения демократических принципов ответил просто: «Вы же нас в футболе засудили!». Дескать, о чем с вами вообще можно разговаривать!
Очевидно, Виктор Федорович имел ввиду матч Франция — Украина, состоявшийся 19 ноября, в ходе которого ФК «Шахтер» проиграл со счетом 3:0. Причиной поражения, как многие тогда полагали, стали в том числе спорные решения арбитра.
Какое все это имело отношение к американскому сенатору — вопрос риторический. В картине мира Виктора Януковича футбол занимал место куда большее, чем народ родной страны.
Сам Янукович попытку разогнать Майдан никак не комментировал. Вместо него это сделал Николай Азаров. Власть «не применяла и никогда не будет применять силу к гражданам», — сказал премьер-министр, а ночные события были продиктованы необходимостью… расчистить улицы от снега. О том, что после ночных событий 15 человек оказались в больницах (в том числе правоохранители. — С. К.), Николай Янович умолчал.
Ситуация складывалась шизофреническая. Всем вокруг Янукович твердил, что не хочет применения силы, но действовал с точностью до наоборот.
Чуть позже, перед Новым годом, тот же Маккейн метко охарактеризовал «мирные» мантры Виктора Федоровича как smoke screen.
Обновление МайданаМайдан тем временем зализывал раны. С самого утра на площадь съехались десятки тысяч рядовых киевлян. После ночного штурма люди затеяли уборку территории — разбирали остатки баррикад, очищали от снега тротуары. Мужчины разбивали лотами наледь, женщины собирали все это в мешки. Соседние с Майданом улицы, на которых привычно орудовали коммунальщики, были отнюдь не так чисты.
Уже к обеду на месте прежних выросли новые баррикады — выше «крепче. Особенно постарались с наклонной баррикадой на Институтской. С внешней стороны ее привалили мешками с песком, которые облили водой. Получилась неприступная ледяная стена.
Те, кто не мог заниматься физическим трудом, упорядочивали медпункты, хлопотали на кухне. Женщины и пенсионеры несли Майдану провиант, теплые вещи. Еды было столько, что можно было кормить целую армию, причем довольно долго.
В регионах формировались автоколонны для движения на Киев. Со всех концов страны люди ехали на Майдан — поддержать протест. В Львовском горсовете прекратила свое существование фракция ПР — ее покинули все депутаты. В Донецке собирали теплые вещи и респираторы для Майдана. Мобилизацию объявили харьковчане. И только парламент Крыма призвал жителей полуострова «сплотиться и дать отпор антигосударственным силам в Киеве».
«После той ночи мы поняли, что в следующий раз дубинками силовики больше не ограничатся, что нужно готовиться к серьезному штурму и серьезному противостоянию, — говорит Турчинов. — Мы закупили тогда огромное количество строительных касок, противогазов, средств индивидуальной защиты. Также заказали щиты — Андрей Иванчук с этим помог, организовав кустарное производство. Эти первые щиты, конечно, были простейшей конструкции — из материала, который обычно используют для сооружения заборов, — тем не менее это была защита от дубинок «Беркута». Их украшали красные кресты наподобие рыцарских (очевидно, в мирной жизни сходная амуниция предназначалась для игр по историческим реконструкциям. — С. К.).
Самооборона начала усиленные тренировки: как отражать атаки «Беркута», как вести себя в случае столкновений. Майдан напоминал большой тренировочный лагерь».
Власть реагировала в свойственной ей манере. Партия регионов тоже объявила о мобилизации своих сторонников. Бюджетников и «профессиональных демонстрантов» везли отовсюду. Из одного только Запорожья в столицу выехал спецпоезд с «митингующими». Общая численность пассажиров — более тысячи человек.
Одновременно наращивалось количество силовиков. По информации депутата-оппозиционера Виктора Чумака, по состоянию на 13 декабря в столице сконцентрировались 14 тысяч правоохранителей. «Это четыре тысячи сотрудников «Беркута», восемь тысяч представителей Внутренних войск и полторы — две тысячи ППС (патрульно-постовой службы)», — говорил тогда Чумак. «Титушек» он насчитал 1,5–2 тысячи.
Силовиков размещали в домах отдыха и пансионатах под Киевом, причем официальные лица этого даже не скрывали.
Антитеррористический центр СБУ был приведен в состояние повышенной боевой готовности.
На выходные, 14–15 декабря, в Киеве анонсировался двухсоттысячный провластный митинг — «альтернатива» Майдану. Причем задачи по обеспечению его питанием и топливом возложили на Министерство обороны. Палатки и полевые кухни, установленные в Мариинском парке, обслуживала Госслужба по чрезвычайным ситуациям.
Было понятно, что в случае появления в центре Киева большого количества сторонников власти, пусть даже «наемных», возможны их столкновения с майдановцами. А это чревато непредсказуемыми конфликтами, которые, в свою очередь, могут стать поводом для жесткой «зачистки» демонстрантов и даже для последующего введения ЧП.
Впоследствии регионалы сумели собрать в свою поддержку только пять тысяч приезжих. По завершении акции, проходившей в тесном кольце из «Беркута», митинг бело-голубых был объявлен бессрочным и переместился в Мариинский парк.
Глава 15. ПОСЛЕДНИЙ ТРИУМФ ВИКТОРА ЯНУКОВИЧА
Протесты набирали обороты, колосс власти шатался. «Регионалы», члены парламентской фракции ПР, находившейся в большинстве, это чувствовали и заметно нервничали. Особо нервничали потому, что вышестоящее руководство никак с ними эту тему не обсуждало, не пыталось наметить дальнейший план совместных действий и т. д. «Большевики» пребывали в полной информационной изоляции. Они не знали, что отвечать журналистам; не знали, как вести себя с коллегами; не понимали, как планировать собственное будущее. И это их порядком злило.
