Константин Пензев - Великая Татария: история земли Русской
Единство и борьба
«Собрание множества мелких полусуверенных политических единиц в унитарное государство, управляемое абсолютным монархом, было осуществлено в России методами, отличными от тех, которые знакомы из западной истории» (Р. Пайпс «Россия при старом режиме»).
Итак, выше я сформулировал следующее правило:
Там где есть экономико-географическое единство, там, в конечном итоге, складывается единая хозяйственная система. Единая хозяйственная система, рано или поздно, будет обеспечена и политическим единством.
Географическое устройство европейской части России можно рассматривать как своеобразный диполь. Северная часть этого диполя представляет собой лесную территорию, южная часть — степные пространства. Осью диполя, пронизывающей лес и степь, представляется Волга, которая служит транспортной артерией, соединяющей север и юг.
Кочевое животноводство юга требует торгового обмена на ремесленные и земледельческие продукты. Лесной Север, где травостой сильно уступает степному, требует обратного обмена ремесленной и земледельческой продукции На продукцию животноводства. В общем и целом лес и степь взаимно дополняют друг друга, предоставляя необходимые товары. Монополией лесного севера, к примеру, являются меха. Степной юг может поставлять в большом количестве лошадей, разведение которых в степи является гораздо менее трудоемким процессом, т. к. заготовка фуража или не требуется совсем, или требуется только для подкормки.
Н. С. Трубецкой дает следующую географическую характеристику России:
«Географически территория России… может быть определена следующей схемой. Существует длинная, более или менее непрерывная полоса безлесных равнин и плоскогорий, тянущаяся почти от Тихого океана до устьев Дуная. Эту полосу можно назвать системой степи. С севера она окаймлена широкой полосой лесов, за которой идет полоса тундр. С юга система степи окаймлена горными хребтами. Таким образом, имеются четыре тянущиеся с запада на восток параллельные полосы: тундровая, лесная, степная, горная. В меридиональном направлении, т. е. с севера на юг или с юга на север, вся эта система четырех полос пересекается системами больших рек. Такова сущность внутреннего географического строения рассматриваемой географической области. Внешние очертания ее характеризуются отсутствием выхода к открытому морю и отсутствием той изорванности береговой линии, которая так типична, с одной стороны, для Западной и Средней Европы, с другой, — для Восточной и Южной Азии. Наконец, в отношении климатическом вся рассматриваемая область отличается как от Европы, так и от собственно Азии целым рядом признаков, которые можно объединить под выражением „континентальность климата“: резкое различие между температурой зимы и лета, особое направление изотерм и ветров и т. д. Все это, вместе взятое, позволяет отделять рассматриваемую область от собственно Европы и собственно Азии и считать ее особым материком, особой частью света, которую в отличие от Европы и Азии можно назвать Евразией» («Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока»; http://www.kulicki.com).
Важной характеристикой является однотипность климата. Не секрет, что климат влияет на количество издержек при производстве любого продукта, хоть сельскохозяйственного, хоть промышленного. Политическое объединение двух территорий с резко различным уровнем трудовых общественных издержек вряд ли возможно. В таком случае часть страны будет работать меньше, а потреблять больше, другая же часть — наоборот, больше работать и меньше потреблять. Данное обстоятельство будет являться источником всяческих конфликтов между территориями с разным уровнем издержек.
Еще один важный фактор — транспортные артерии. В системе Русь—Орда таковой являлась Волга.
Н. С. Трубецкой утверждает следующее:
«… системы больших рек на территории Евразии идут большей частью в меридиональном направлении, тогда как система степей проходит через всю Евразию с востока на запад. При этом речных систем много, а система степи в принципе одна. Отсюда следует, что путь сообщения между востоком и западом — один, а путей сообщения между севером и югом — несколько, причем все эти (речные) дороги между югом и севером пересекают и (степную) дорогу между востоком и западом. С точки зрения исторической задачи государственного объединения Евразии отсюда вытекает следующий важный факт: всякий народ, овладевший той или иной речной системой, оказывался господином только одной определенной части Евразии; народ же, овладевший системой степи, оказывался господином всей Евразии, так как, господствуя над протекающими через степь отрезками сех речных систем, он тем самым подчинял себе и каждую из этих речных систем в ее целом. Итак, объединить всю Евразию могло только государство, овладевшее всей системой степи» («Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока»).
Здесь возникает следующее соображение. К XIII веку существовало два речных транспортных пути — по Днепру и по Волге. И тот и другой путь в низовьях пересекали степные территории половцев.
Р. Пайпс утверждает, что Киевская Русь в своей основе имела торговое предприятие, контролировавшее маршрут «из варяг в греки», т. е. по Днепру.
«Варяжское государство в России напоминало скорее великие европейские торговые предприятия XVII–XVIII ее., такие, как Ост-индская компания или Компания Гудзонова залива, созданные для получения прибыли, но вынужденные из-за отсутствия какой-либо администрации в районах своей деятельности сделаться как бы суррогатом государственной власти» («Россия при старом режиме»).
Естественной задачей этого государства-корпорации представляется полный контроль над речной системой пути «из варяг в греки». А зачем этот «полный контроль», — может спросить читатель? Как зачем? Для снижения транспортных издержек. Представьте себе, что дорогу контроляруют двадцать феодалов и каждому нужно платить пошлину. Подобное обстоятельство делает торговлю невыгодной и заставляет каждую экономическую систему вариться в собственном соку натурального хозяйства.
Европейская хозяйственная система требовала товарообмена с Востоком, а что могла предложить транзитная, транспортная система Киевской Руси? Линию, которая упиралась в половцев-кочевников и, следовательно, в дополнительные расходы?
Очевидно именно поэтому Запад, начиная с 1096 года, стал активно проводить политику крестовых походов с целью установления прямых экономических связей с Востоком. Путь «из варяг в греки» начал хиреть.
Итак. Требуется контроль над степью.
Смогло ли государство-корпорация Киевская Русь побиться своих целей? Увы, нет.
Есть такая вещь как диалектика. Семья представляет из собой единое целое, единый хозяйственный механизм, но интересы отдельных субъектов могут не совпадать и даже противоречить друг другу, поэтому политическая власть в семье должна принадлежать кому — то одному, чтобы обеспечить эффективность управления. Лесная и степная зоны представляли из собой целостную экономическую систему, но кому должна была принадлежать политическая власть?
Некоторые историки превращают «борьбу леса со степью» в категорию мистическую, не поддающуюся логическому осмыслению, а подлежащую скорее экстрасенсорному восприятию. Так, например, В. В. Каргалов утверждает:
«Это было столкновение двух различных хозяйственных укладов, во многом исключавших друг друга, — оседлого земледелия и кочевого скотоводства. Стремление кочевников к безграничному расширению своих пастбищ, к уничтожению всего, что мешало земле превратиться в пастбища, угрожало самому существованию оседлых земледельческих народов» («Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси»).
Скажите пожалуйста, каким образом кочевники стремились к «безграничному расширению своих пастбищ»? Систематически вырубали леса? Сносили горные хребты? А каким путем еще можно безгранично расширить пастбища? В. В. Каргалов в своей нелюбви к кочевым народностям иногда переходит некоторые границы. Тем не менее определенный смысл в этих словах есть и мы ими позже воспользуемся.
Могли ли половцы завоевать Русь? Нет, таких возможностей у них не было. Но и Киевская Русь так же не смогла завоевать половцев, хотя надо отдать должное, по, пытки в этом направлении производились и возможности имелись. «Когда же Владимир Мономах навел порядок на Руси и в 1111–1116 гг. перенес войну в степь, половцы были разбиты, расколоты на несколько племенных союзов и нашли себе применение в качестве союзников тех князей…; которые нанимали их за плату. Независимые, или „дикие“.) половцы остались за Доном и стали союзниками Суздальских князей.
Действительно, если бы половцы не капитулировали своевременно, а продолжали войну против Руси, то они были бы начисто уничтожены. Телеги, запряженные волами, движутся по степи со скоростью 4 км в час, а по пересеченной местности еще медленнее. Зато русская конница на рысях могла проходить 15 км, а рысцой (быстрым шагом)— 8–10 км. Знайте, кочевья были фактические беззащитны против русских ударов, тем более что легкая половецкая конница не выдерживала натиска тяжеловооруженных русских, а маневренность не имела значения при обороне жен и детей на телегах. Наконец, половецкие зимовья не были ни мобильны, ни укреплены, тогда как русские крепости надежно защищали их обитателей, а лес всегда удобное укрытие для беглецов. Половецкие ханы были бы неразумны, если бы они не учитывали всех этих обстоятельств» (Гумилев Л. Н. «Древняя Русь и Великая степь»).
