Галина Петреченко - Рюрик
Если бы в одрине его второй жены обрушился потолок, он бы поразился меньше, чем тому, о чем и как его спросила Хетта. Он сел, встряхнул головой, так что волосы его откинулись назад, открыв его удивленное лицо. Затем он покачал головой и задумчиво произнес:
- Ну, Хетта! Ну, женщина с вересковой пустоши, ты... способна, оказывается, удивить... "Кто это заставил ее выпустить в меня такую ядовитую стрелу?" - хмуро и зло подумал Рюрик, и выжидательно закусил губу.
Он искоса глянул на свою вторую жену и перехватил ее взгляд. Она смотрела на него с тем испугом, с которым врачеватель смотрит на больного, ожидая рецидива. Почувствовав его растерянность, Хетта решила действовать только ей доступными средствами!
- Ты пойми меня правильно, мой повелитель! - горячо заговорила Хетта, припадая к груди Рюрика и целуя его. - Не прерывай меня! Выслушай!..
Рюрик погладил ее черные, гладкие волосы и, приподняв лицо, поцеловал в лоб. Хетта что-то хочет сказать ему? Что ж, пусть скажет! Он кивнул ей и закрыл глаза, боясь увидеть в лице своей второй жены то, что когда-то так поразило его в лице Руцины.
- Рюрик! - нерешительно начала взволнованная кельтянка, как только убедилась, что он в состоянии выслушать ее. - Юббе просил передать тебе, что князь рарогов должен быть стоек!
Рюрик открыл глаза и внимательно посмотрел на вторую жену, но ничего не сказал, а только снова кивнул ей головой: продолжай, мол, я тебя слушаю...
Хетта вспыхнула. "Неужели его и это не тронуло? Молчит, как истукан... И эти закрытые глаза!.."
- Рюрик! - решительно начала она снова. - Ты слишком молод, чтоб вот так сразу забыть про все на свете из-за...
- Из-за чего? Тебе помочь, Хетта? - вяло спросил он, не открывая глаз и лениво развалясь на подушках.
- Нет! - разозлилась Хетта. - Я справлюсь сама. - Она отошла от постели и запахнула плотнее большой убрус. - Тебя никто не предал, князь рарогов! Ни старый верный Верцин! Ни Бэрин! Никто из них не посмел дать дорогу своему смятению! Слышишь?! - крикнула Хетта и остановилась, чтоб посмотреть на его лицо.
Он кивнул ей, но глаза так и не открыл. "Милая женщина с вересковой пустоши, - вздохнув, подумал Рюрик. - Да разве можно остановить... смятение души?"
- Ты думаешь, что смятение души остановить нельзя? - словно прочитав его мысль, спросила кельтянка, угадав по закрытым глазам и ленивому кивку головы, что попала в точку. - Ошибаешься! - твердо заявила она.
Он повел плечами: "Как это?"
- Да очень просто! - заявила она, разведя руки в стороны. - Кругом столько забот! Надо просто жить этими заботами! И все!
Хетта тяжело вздохнула и пытливо уставилась в лицо своего обожаемого мучителя.
- Да-да, жить заботами и молить Святовита о его милости к нам! убежденно добавила она немного погодя.
Князь открыл глаза. Сел. Тяжело вздохнул.
- Спасибо, Хетта! - грустно сказал он и глянул на нее исподлобья. - Я понимаю, что молчание мое затянулось и пора хоть как-то объясниться с советом племени, - тихо начал он.
- Ты не понял меня. - Лицо Хетты приняло обычное свое задумчивое выражение. - Не надо ни с кем объясняться! Юббе ждет тебя! - как заклятие повторила она. - Верцин поручил Дагару с Юббе занять дружину, пока ты болен, на постройке жилья для воинов Геторикса. А у Юббе нога разболелась. Он устал заменять тебя всюду, - добавила она глухо и виновато осеклась.
Рюрик удивленно смотрел на нее.
- Не волохам же доверять дружину! - Она пожала плечами и мягко улыбнулась ему. И в этой улыбке было столько любви и понимания, что у князя защемило сердце. Он грустно улыбнулся, наблюдая за быстро меняющимся выражением красивого, смуглого ее лица. Своим поведением она напомнила ему знаменитую ее тезку Хетту - отважную предводительницу одного из германских отрядов, служившую у датского короля Харальда Хильдетанда. "Но та Хетта - из племени фризов, а эта..." - прищурившись, он хитро улыбнулся своей "молчунье" и протянул к ней руки. Счастливая Хетта бросилась в его объятия, дав себе слово больше не бередить ни его, ни свою душу...
* * *
- Юббе! - хриплым голосом, пряча смущение, окликнул Рюрик друга, который что-то объяснял десятку воинов, стоящих возле одного из строящихся домов на городище.
Юббе обернулся, и лицо его искривила легкая гримаса: видимо, движение было слишком резким и он потревожил свою больную ногу. Рюрик покраснел, не зная, куда деваться от стыда, увидев болезненную гримасу на лице знаменитого пирата. Ни разу Юббе не напомнил о своей тяжелой ране, ни разу не посетовал на то, как давно он оставил свою семью и свой промысел, а ведь его заждались в родных местах. И самого его, и воинов-фризов, пришедших вместе с ним.
Князь фризов окинул взглядом смущенного Рюрика. "Что призадумался?.. Наконец-то увидел, что рядом с ним тоже живые люди, со своими бедами и несчастьями. Опять одет как простой рарог". Фриз задержал взгляд на красной рубахе Рюрика, поверх которой не было кожаной накидки с вышитым на груди соколом. "А где же твой великолепный сокол? - хотел спросить Юббе, но передумал. - Значит, обида еще живет в твоей душе? Или ты думаешь, что с принятием новой веры твоему народу не нужен будет князь с дружиной? Дружина нужна и старым и новым богам. Все они нуждаются в защите, в твердой руке, такой, как у тебя, князь! Ну и дитя же ты, князь рарогов!" - Юббе вздохнул, хлопнул широкой крепкой ладонью Рюрика по плечу и пригласил:
- Давай-ка сядем рядом, князь рарогов-русичей, достославный Рюрик, сын конунга Белы!
Рюрик вспыхнул. Вздернул подбородок. Откинул длинные волосы за спину. Нервно провел правой рукой по груди, где висела обычно драгоценная цепь с соколом, которой он любил, разговаривая, слегка позванивать, но тут же колюче, сиротливо опустил руку и молча сел рядом с фризом.
- Почему на тебе нет цепи с соколом? - все-таки спросил Юббе Рюрика, чтобы начать тот серьезный разговор, который он уже давно вел с ним мысленно. - Ты что, ослаб духом? Или головой? - Фриз не отводил сурового взгляда от глаз Рюрика. - Ну, что молчишь? Разве впервые вера твоя подверглась испытанию?
- Нет, - грустно ответил Рюрик и тотчас же быстро добавил: - Но раньше я не принимал все это всерьез. Мне просто понравился семисвечник. Он так красив... В нем есть какая-то тайна. А теперь я, как в паутине, в этих тайнах. Самые близкие мне люди что-то недоговаривают, что-то таят от меня и Верцин, и Бэрин, и Руцина! Я отпустил миссионеров и думал, что на этом все кончилось...
- Нет, не кончилось, - резко оборвал его Юббе. - Семисвечник стоит у тебя на столе до сих пор. Значит, уже тогда, возможно, и не отдавая себе отчета, ты решил, что за словами миссионеров что-то есть, уже тогда тебе захотелось разобраться. Ты задумался, и вот результат! Нужно было сразу гнать их вон!
- Но... я предупреждал их, что разговор наш - просто моя прихоть... растерянно оправдывался Рюрик.
- Пора с детством кончать, князь рарогов, - сердито проговорил Юббе. Мы с тобой воины. Наше дело - биться с врагом. Пусть жрецы решают, чей бог сильнее и от кого из них больше пользы. А миссионеры - они только смущают воинов, отвлекают их от дела.
- Но... это не я позволил им... Это Верцин! - виновато молвил Рюрик и запнулся, поняв, что сказал глупость. Он так растерянно посмотрел на фриза, что Юббе рассмеялся.
- Верцин-то мне понятен. А вот ты со своим семисвечником запутал не только меня, миссионеров, но и старого веждя! Ведь он подумал, что ты сомневаешься в Святовите! - возмущенно пояснил Юббе и вдруг грустно сказал: - Семь свечей говорят о мудрости и стремлении их хозяина познать откровение бога Йогве... Какая же мудрость иудеев неподвластна нам?.. В чем она заключается?.. - хмуро спросил фриз.
Рюрик не знал, что ответить на это, и низко склонил голову. Он уловил непонятную грусть пирата и боялся той правды, которая таилась в ней.
- Ладно, - примирительно сказал знаменитый пират и хлопнул Рюрика по плечу. - Слава Святовиту, все кончилось миром, и мне пора в свою Арконию собираться! - Он испытующе посмотрел на Рюрика. - Так почему ты своего сокола не носишь? Ждешь, когда попросят? Ты что же, решил оставить свою дружину? Да твоя дружина - это награда Святовита и Перуна за твои труды! И если ты забыл об этом, то они быстро тебе напомнят обо всем! Воины преданы тебе, но они ждут того же и от тебя. - Юббе встал, выпрямился, одернул свою княжескую сустугу с изображением горы на груди и с вызовом посмотрел на Рюрика.
"Ты прав во всем, мой дорогой друг, - сконфуженно подумал Рюрик и залюбовался горделивой выправкай пирата. - Но... мне действительно так плохо, что я никому об этом не могу сказать... Мне никто не поверит... Но ты прав! Прав, Юббе! Я не имею права забывать дружину! Отныне и навсегда я буду жить только ее заботами и не буду впускать смуту в свою душу! Да принадлежит она вечно только Святовиту!" - взволнованно думал молодой князь, но вслух произнес только одно:
- Да пошлет тебе Святовит крепкого здоровья, Юббе! Ты настоящий друг!
