Анатолий Терещенко - Колокола тревог
У Михаила Сергеевича нашлось время побывать в швейной мастерской «Дживс и Хаоук», обслуживавшей королевскую фамилию, заказать себе несколько костюмов. Не хватило только времени, как коммунисту и приверженцу марксизма, посетить могилу К. Маркса и возложить цветы.
А в это время Раиса Максимовна, по данным бульварной прессы, шастала по магазинам. В одном из них она купила алмазные сережки стоимостью 1780 долларов. При этом дотошные журналисты вскрыли то, что она оказалась «обладательницей золотой кредитной карточки «Америкэн экспресс». Получается, у скромной четы Горбачевых имелся счет в американском банке.
Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер — умная и властная женщина — пригласила, после глубоких консультаций со специалистами МИ-6, говорливого и часто улыбающегося русского с приятной внешностью в загородную резиденцию британских глав правительств в местечке Чеккерс.
Эта резиденция предназначалась, как вспоминал потом Леонид Замятин, для тех лиц, «с которыми премьер-министр намеревалась провести особо важную и вместе с тем доверительную беседу». А что это значит? Естественно, априори она была оборудована для таких встреч с иностранцами визуальной и звукозаписывающей аппаратурой.
А.Н. Яковлев этот эпизод так описывает в своих мемуарах под претензионным названием — «Омут Памяти»:
«Переговоры носили характер зондажа до тех пор, пока на одном из заседаний в узком составе (я присутствовал на нем), Михаил Сергеевич не вытащил на стол карту Генштаба со всеми грифами секретности, свидетельствовавшими о том, что карта подлинная. На ней были изображены направления ракетных ударов по Великобритании…
Премьерша рассматривала английские города, к которым подходили стрелы, исполненные красным фломастером, предполагаемых ракетных ударов. Затянувшуюся паузу прервал Горбачев:
— Госпожа премьер-министр, со всем этим надо кончать, и как можно скорее.
— Да-а-а! Да-да! — ответила несколько растерявшаяся Тэтчер».
Бывший пресс-секретарь Горбачева — А.С. Грачев, участник визита, описывает это несколько иначе:
«В загородной резиденции британского премьер-министра Чеккерсе у камина, перед которым Горбачев расстелил заготовленные диаграммы и выкладки ядерного «overkil» (многократного взаимного уничтожения), и началась «наша с Маргарет эпопея».
После этих посиделок Маргарет сразу же направилась за океан…
Подтверждает этот факт и сам Горбачев:
«Я разложил перед премьер-министром Великобритании большую карту, на которую в тысячных долях были нанесены все запасы ядерного оружия. И каждой из таких вот клеточек, говорил я, вполне достаточно, чтобы уничтожить всю жизнь на Земле. Значит, накопленными ядерными запасами все живое можно уничтожить тысячу раз!
Что же получается? Тройка чиновников рассказывает о факте несанкционированного перемещения через границу секретной карты, а глава делегации раскрывает сверхсекретные сведения государственной важности и говорит о них, как об обыденных вещах. И никто не среагировал: ни Черненко, ни Устинов, ни Чебриков, ни Романов, курировавший вопросы обороны страны и ревниво отслеживавший все действия Горбачева. Что же это было, в самом деле? Халатность или договоренность? Или самоуверенность будущего генсека? И все же, сам факт переговоров Горбачева и Тэтчер со сверхсекретной советской военной картой почти невероятен, потому что такая «откровенность» могла стоить Михаилу Сергеевичу не только должности, но и «головы».
Генерал-полковник Л.Г. Ивашов, отвечавший в тот период за режим секретности в Генштабе, по этому поводу заметил, что получить такую карту было невозможно. Наличие этих документов проверялось ежедневно. А вот провести мистификацию можно было, изготовив на несекретной карте Европы и европейской части СССР копию «важняка». Большого труда какому-нибудь офицеру-отставнику из Генштаба не составляло нарисовать стрелы, диаграммы, таблицы и поставить гриф секретности — «сов. секретно».
Но Яковлев в 2000 году утверждал, что карта Генштаба была «подлинной».
Что это? Непонимание факта страшного предательства или желание «подставить» бывшего шефа?
Думаю, что ФСБ есть смысл разобраться с этой, теперь уже горбачевской, «закавыкой» и поставить точку в сомнениях. Но у нас же действует закон о неприкосновенности бывших президентов России. А, как говорится, предопределенная безнаказанность, как известно, порождает безответственность.
Это тоже был удар колокола тревоги за страну.
* * *Но продолжим рассказ.
Пылал камин, отдавая тепло залу. Несмотря на горящий очаг «мерзлячка» Маргарет не могла никак согреться. Она по-простому сняла туфли и с ногами забралась в глубокое кресло, прикрыв конечности теплым пледом.
— Простите, мне так удобно.
В ответ обескураженный Горбачев только пожал плечами и улыбнулся. Он почувствовал, что дама его не стесняется и даже несколько увлечена им, его «завораживающей» говорильней, которую часто называли в народе на Родине — «диареей речи».
Кресло Горбачева стояло напротив. Он пребывал в роли миротворца. Привез ей красочно оформленные и заранее заготовленные диаграммы, схемы, выкладки о вероятных последствиях применения сторонами ядерного оружия, о чем она уже давно была осведомлена и ничего нового от россиянина не услышала. А из уст визави продолжал журчать словесный ручеек. Своего глубокого мнения по состоянию ядерного вооружения и поэтапного плана разоружения, как ей показалось, он не мог раскрыть, так как не понимал, как это делать. Она сразу почувствовала, перед ней не только звенящий «бамбук», а дилетант в этом вопросе — дилетант «пластилиновый», которого можно мять и лепить из него нужную фигурку.
Он же, расстелив на полу привезенные бумаги, тыкал пальцем на разноцветные диаграммы, стрелы и графики на карте.
«Железная леди» явно увлеклась не столько той макулатурой, лежащей на полу, сколько живым общением с этим нестандартным «новым русским». Она в ходе нескольких бесед с другими советским партийным чиновником высокого ранга заметила именно в нем одну человеческую слабость — способность поддаваться внушению. Это было важно, потому что решалась судьба нового назначенца в Кремле. Она знала, что в Москве доживает свой век больной генсек по имени Черненко…
Однако, какой бы карта Горбачева ни была, Тэтчер от нее «обалдела». Она поняла, что перед нею коммунист «новой формации», и он способен пойти на многое в угоду ей и Западу, даже на предательство.
«Вот кандидат в лидеры России, — подумала Маргарет, — надо все сделать, чтобы он оказался у руля в Кремле».
Как уже упоминалось выше, на следующий день она внезапно заказала самолет, и полетела в Вашингтон поделиться впечатлениями и планами, с другом Роном Рейганом, о вероятном в скором будущем появлении нового советского лидера.
Впоследствии госсекретарь администрации Рейгана Дж. Шульц подтвердил, что восторженная характеристика на российского кандидата в советские руководители, услышанная от Тэтчер, а ей американский президент безгранично доверял, оказала на него большое влияние. Он был под впечатлением, что вместе с новым советским лидером, ориентирующимся на новые принципы, завалит «империю зла». Рональд считал, что если принципы берут верх над законами, значит, руководитель может быть разложен. Прогноз он поставил точный…
* * *После визита в Лондон, разведслужбы США и Великобритании существенно обновили информацию о Горбачеве. Так, например, они пришли к однозначному выводу, что горящий камин расслабляет волю «русского коммуниста». Он становится при взгляде на пламя, податливым и откровенным. Английские психоаналитики, несомненно, отметили в нем такие качества как патологическое честолюбие, самолюбование, податливость на лесть, гипертрофированную жажду личного успеха, неумение и нежелание слушать других, претензии на мессианство в мировом масштабе.
Как писал Владислав Иванович Швед:
«В бытовом плане суть Горбачева отражали слова из песенки о Буратино: «На дурака не нужен нож, ему с три короба соврешь и делай с ним, что хошь».
Западные политики решили играть на горбачевском комплексе Буратино. Восхищались его идеями, соглашались с обоснованностью подходов, но добивались, чтобы первым на уступки шел именно Горбачев. Эта тактика себя оправдала. Бывший президент США Буш-старший в своих мемуарах пишет, что основная тактика его поведения с Горбачевым заключалась в налаживании личных, якобы доверительных, отношений — тактика личного шарма. Они должны были скрывать и сглаживать жестокую бескомпромиссную позицию в защите национальных интересов. Благодаря этому, Бушу-старшему, кстати, бывшему директору ЦРУ, удалось добиться от Горбачева существенных односторонних уступок…
