Дмитрий Винтер - Дневники Берии подтверждают: Виктор Суворов прав!
Как бы то ни было, Кремлеву приходится признать, что Хрущева не было в кабинете Сталина в ночь на 5 июля 1951 г., когда проходил «первичный разбор» с Абакумовым.
Приходится признать и то, что «объективные основания для обвинений против Абакумова тоже имелись» и он «мог быть замешан в дрязгах ряда представителей «молодой» части советского руководства» (3. С. 128–129). Ага, значит, среди «молодой» части (к которой Хрущева уж никак не отнесешь) дрязги таки были и после расстрела Кузнецова с Вознесенским (и до прихода к власти Хрущева)? Уже прогресс, г-н Кремлев!
Сам Берия пишет, что от барахольства через разложение, безответственность и манкирование делом — прямой путь к измене и выполнению заданий врага (3. С. 185) — никак не оправдывая барахольщиков, хочется в этой связи напомнить анекдот о ссоре молодых супругов: «Значит, я не понимаю, да? Я ничего не понимаю? Я дура, да? Собака, да? Мама, он меня сукой обозвал!»
Если в кране нет воды…
Не обходится дневник, и особенно комментарии, естественно, и без «вечной» темы. Вспомним: еще в мае 1939 г. Берия писал о Литвинове: «Он хитрый еврей, осторожный. В самом деле, половина полпредов была в заговорах, а на Литвинова никаких материалов нет» (1. С.121). Отметим: простое соображение, что Литвинов не был в заговорах замешан вообще (как и большинство других «признавшихся» дипломатов), в голову ни автору, ни комментатору не приходит вообще.
Итак, от евреев страну тоже надо было чистить; Кремлев не отказывает нам в объяснении, почему. Например, когда в октябре 1948 г. приехала в Москву Голда Меир, первый посол Израиля, то, если верить его комментариям, собралась толпа в 50 тыс. чел. и кричала: «Шолом, Голда! Живи и здравствуй!» (3. С. 134).
Ну, понятно, за такое им, поганцам, новый Бабий Яр устроить мало, а их всего только в Биробиджан собрались депортировать! Ну там половина должна была не доехать до места, пав жертвой «стихийного гнева советских трудящихся». Не говоря уже о том, что сам факт 50-тысячной демонстрации в сталинские времена вызывает, мягко говоря, большие сомнения.
А еще «евреи в Чехии копали под Готвальда, тут сомнений нет. А кто должен был Готвальда заменить? Сам Сланский» (это уже не Кремлев, это сам Берия, запись 4 декабря 1952 г.). Ну, и у нас они, естественно, «копали под Кобу». И полсотни тысяч евреев — это потенциальная уже не пятая, а по крайней мере 50-тысячная антигосударственная колонна (3. С. 134).
Так и хочется добавить: а еще они Бога распяли, и украли, я знаю, они у народа весь хлеб урожая минувшего года! Далее Берия рассуждает: «Если они хотят убрать Кобу, то какой-то кандидат должен быть. А кто?» Он перебирает Молотова, Маленкова, Ворошилова, Кагановича, Микояна, Хрущева и приходит к выводу, что никто из них. Кстати, вот мнение Берия о Хрущеве: «Мужик простой. Ума нет и работает все хуже, но не подлец». Естественно, Кремлев комментирует последние слова: как, мол, Лаврентий Павлович ошибался… (3. С.171).
Да и родственники у московских евреев были не только в Жмеринке и Бобруйске, но и на Западе (это опять Кремлев). Из последнего, по мнению Кремлева, неопровержимо следует, что «объективные корни у дела врачей» были (3. С. 176–177). Что же, железобетонная сталинская логика (мы с ней уже сталкивались на примере репрессий в послевоенной Грузии): родственников за границей имеешь — значит, враг.
Впрочем, в данном случае еще хуже: если даже не сам имеешь родственников за границей, а твои соплеменники. Хотя это общий подход антисемитов: у каждого народа есть свои мерзавцы, только евреям в этом праве отказано, и за преступления (или просто некрасивые поступки) каждого должен отвечать весь народ. Впрочем, разве Сталин такой подход применял только к евреям? А другие репрессированные народы? А раскулаченные крестьяне? А многочисленные другие спецпоселенцы, лагерные «члены семей врагов народа» (ЧСВН), «члены семей изменника Родины» (ЧСИР)? Ведь ограничения в правах распространялись и на тех, кто родился уже в ссылке и кого по-любому репрессировать было не за что.
Еще вопрос: а зачем при этом евреев держали в СССР? Казалось бы, чего проще: не хочешь терпеть тут — разреши уехать (даже Гитлер до начала Второй мировой войны выезду евреев и прочих недовольных режимом из Германии препятствий не чинил…). И в СССР, начиная с Брежнева, правители примерно так и делали.
А может, в свете подготовки к мировой войне не хотели усиливать врага притоком к нему «еврейских мозгов», потому и планировалось уничтожить (или как минимум нейтрализовать) их «дома» в биробиджанской тайге?
И в самом деле, Гитлер и Муссолини сделали подарок Америке, разделив даже физику на «арийскую» и «еврейскую», в результате чего самые продуктивные ученые-ядерщики оказались в США. Но ведь десять лет спустя такой же подарок Америке сделал и Сталин. Вернее, созданная Сталиным атмосфера национальной нетерпимости, вопреки тому, что не разрешали уехать — просто гнобили мозги.
Антисемитская кампания, развязанная в последние годы жизни «вождя народов», привела к тому, что нашлись научные работники (в основном группировавшиеся в МГУ), утверждавшие, что теория относительности Эйнштейна «чужда советской науке». (А ведь и Гитлер против этого возражал…) Есть основания думать, что на самом деле этих товарищей просто раздражало обилие еврейских фамилий среди разработчиков атомной бомбы. Подтверждением тому служит, например, реакция генерала госбезопасности Павлова на предоставленный ему И. Е. Таммом список талантливых молодых физиков, которых академик планировал привлечь к разработкам ядерного оружия. Генерал спросил, почему в списке так много евреев. И работники МГУ, зная о таких настроениях, писали и писали «наверх» в надежде, что их услышат…
Советскую атомную бомбу спас Курчатов. Когда Берия (курировавший, как мы уже знаем, создание советского атомного оружия) обратился к нему с запросом, Игорь Васильевич ответил, что в случае если квантовая механика и теория относительности будут объявлены «лженаучными», то об атомной бомбе придется забыть. Берия, понимавший, что с ним сделает Сталин, если атомная бомба не будет создана, сумел по своим каналам остановить намечавшееся «осуждение» теории Эйнштейна.[205]
Кстати, в дневнике Берия в записи от 10 февраля 1953 г. (правда, очевидно, из-за технических погрешностей не совсем ясно, писал это сам Берия или это комментарий Кремлева. Так или иначе, 13 июля 1952 г. в газете «Красный флот» была опубликована статья члена редколлегии журнала «Вопросы философии» A.A. Максимова «Против реакционного эйнштейнианства в физике».
В. А. Фок ответил на этот опус статьей «Против невежественной критики современных физических теорий»; группа физиков (в т. ч. И. В. Курчатов, И. Е. Тамм, Л. Д. Ландау, А. Д. Сахаров и т. д.) направила эту статью Берия, который, если верить Кремлеву, передал ее Маленкову — не в свои сани, мол, Лаврентий Павлович никогда не садился (3. С. 196–197). Непонятно только, почему для персонально ответственного за судьбу Бомбы Берия физика — «не свои сани».
Атомную бомбу спасли — Лаврентий Павлович помог, точнее, помогло то обстоятельство, что он лично головой за нее отвечал. Но сколько спасти не удалось! И почему? Да потому, что принцип концентрации власти в одних руках порочен сам по себе. Не может один человек, даже такая личность, как Сталин, все знать и во всем разбираться.
Подарки
А подарков своим демократическим противникам тоталитарные режимы и в самом деле наделали. И не только в плане Новой Швабии или выдавливания в Америку «еврейских» мозгов.
Гульермо Мар ко ни (тот самый, который оспаривал у A.C. Попова изобретение радио) евреем не был — он был убежденным фашистом. Настолько убежденным, что когда он в 1930 г. после нескольких лет пребывания в США вернулся на родину, то сразу стал членом Большого Фашистского совета. Шесть лет Маркони и Муссолини жили, что называется, душа в душу. И естественно, Маркони работал. Например, в июне 1936 г. он провел очередной опыт — с генератором, который мог останавливать моторы машин на большом расстоянии.
А потом Маркони разругался с Муссолини и 20 июля 1937 г., как принято считать, скончался от обиды и разочарования. Но вот мертвым Маркони никто не видел. Были пышные похороны и вообще «все, что положено» в таких случаях, только вот гроб был закрыт. И есть серьезные основания думать, что изобретатель просто инсценировал свою смерть, чтобы ускользнуть от рук дуче. А может быть, он понял, что служит «дьявольскому» режиму, и решил тайно предложить свои услуги кому-то на Западе (скорее всего, в США)?
А может, и не в США? Есть версия, что вместе с Ландини (итальянский физик) и еще сотней европейских ученых Маркони основал колонию в джунглях Южной Америки — не то на юге Венесуэлы (в кратере потухшего вулкана), не то на востоке Перу. А может, колония была и не одна, а две или больше. Помимо всего прочего, Маркони строил там те же «летающие тарелки»[206].
