Игорь Липовский - Библейский Израиль. История двух народов
Нараставший кризис власти и общее ослабление Египта позволили Моисею не только вернуться туда, но и возглавить борьбу за исход своего народа из этой страны. Однако до начала гражданской войны в Египте Моисей мог выставлять только самые «безобидные» и естественные требования, которые не подвергали сомнению ни авторитет египетской власти, ни лояльность ей древнееврейских племен. Таковыми стали просьбы о восстановлении права западных семитов на паломничество к горе Господа, где раньше устраивались торжественные богослужения. Гора Господа находилась на Синае, в трех днях пути от восточной границы нильской дельты, и план Моисея предусматривал не возвращение оттуда в Египет, а бегство в горные районы Синая или Мидьяна, где с помощью мидьянитян древнееврейские племена могли бы укрыться от преследования египетской армии. Эта просьба, касавшаяся выполнения религиозной обязанности «дома Иакова», казалось, не должна была быть отвергнута египтянами, почитавшими как своих, так и чужих богов. Однако, пока царица Таусрет и ее фаворит, канцлер Бай, достаточно прочно держались у власти, они отвергали подобные прошения, видя в них попытку восстановить прежние права и вольности западных семитов. Естественно, что разгневанные вожди древних евреев интерпретировали все природные катаклизмы, обрушивавшиеся на Египет, как кару Господа за отказ отпустить Его народ, чтобы служить Ему.
Ситуация стала меняться, когда после смерти царицы Таусрет новым фараоном объявил себя канцлер Бай, принявший при восшествии на престол имя Ирсу. При дворе, а тем более в армии, многие не признали сирийца-самозванца. Нашелся и еще один претендент на престол — Сетнахт, который при поддержке части египтян начал военные действия против бывшего канцлера. Разгоревшаяся борьба за власть поставила под вопрос авторитет и полномочия фараона Ирсу и тот, чувствуя, что теряет поддержку своих сторонников, был вынужден маневрировать. Не желая усугублять свое положение новым конфликтом с западными семитами, он выразил готовность отпустить их к горе Господа, но, подозревая их намерение уйти навсегда из Египта, запретил им брать с собой свои семьи. Позднее, по мере ухудшения ситуации в стране, он дал согласие и на уход их семей, но без скота и имущества. Это шло вразрез с планами Моисея, ибо без скота и запасов пищи и воды в пустыне было нечего делать. Переговоры снова прервались, и древнееврейские вожди вступили в контакты с Сетнахтом.
Последняя казнь, приведшая к смерти «первенцев», по своему характеру полностью отличалась от предыдущих наказаний. Если нашествия саранчи, вшей, жаб, мор скота или опустошительный град, вредоносную пыль, покраснение воды в Ниле можно объяснить природными катаклизмами, которые не раз отмечались в истории Египта, то гибель «первенцев» была либо результатом вмешательства сверхъестественных сил, либо деянием рук человеческих. Вероятно, в ночь, ставшую известной как пасхальная, противники самозванного фараона попытались устроить переворот и физически устранить его и всех тех, кто его поддерживал. Не следует забывать, что под библейскими «первенцами» понимались тогда главы родов и семейств, то есть те, кто обычно имел власть и богатство, кто правил страной. Против них-то и была устроена своего рода Варфоломеевская ночь. Заговорщики рассчитывали на помощь армии Сетнахта, войска которого были на подходе к дельте Нила. Не исключено, что посланцы Сетнахта обещали порабощенным семитам свободу или какие-то существенные послабления, если те помогут им в момент штурма столицы. В любом случае, противники фараона Ирсу рассматривали древнееврейские племена, недовольные своим положением, в качестве своих потенциальных союзников, поэтому «ангел-губитель» обошел их дома. Не зря Моисей предупреждал, что «будет вопль великий по всей земле египетской, какого не бывало и какого не будет более. А на всех сынов Израиля даже пес не залает — ни на человека, ни на скот, дабы знали вы, что разделяет Бог египтян и Израиль» (Исх. 11:6–7).
Вероятно, часть древних евреев жила по соседству, а может быть, и вперемешку с египтянами, поэтому, чтобы не спутать «своих» и «чужих», заговорщики посоветовали вождям «дома Иакова» отметить жилища своих соплеменников. Этим объясняется приказ Моисея вымазать кровью жертвенных животных косяки и притолоки входных дверей и не выходить из дома своего до утра. Скорее всего, попытка переворота не удалась, но жертв было очень много! «…И был великий вопль в Египте, ибо не было дома, где не было бы мертвеца» (Исх. 12:30). Перепуганный кровавой баней двор фараона спешно готовился к сражению с приближающейся армией Сетнахта, поэтому торопился удалить всех, кто мог помочь ей в решающий момент.
Библия особо подчеркивает, что древние евреи не просто ушли или самостоятельно вырвались из Египта, а были с большой поспешностью высланы оттуда самими египтянами. «И призвал [фараон] Моисея и Аарона ночью и сказал: встаньте, выйдите из среды народа моего, как вы, так и сыны Израилевы, и пойдите, совершите служение Господу, как говорили вы. И мелкий и крупный скот ваш возьмите, как вы говорили, и идите! И понуждали египтяне народ, чтобы скорее выслать их из страны. И понес народ тесто свое, прежде чем оно сквасилось, квашни свои, завязанные в одежды свои, на плечах своих… И пекли они тесто, которое вынесли из Египта, лепешками пресными, ибо оно не сквасилось, так как они изгнаны были из Египта, и не могли медлить, и даже пищи не приготовили себе на дорогу» (Исх. 12:31–34, 39). То, что речь идет не об уходе, а о насильном изгнании, говорилось не раз и до пасхальной ночи: «И сказал Господь Моисею: теперь увидишь ты, что Я сделаю с фараоном, ибо, сильной рукой моей принужденный, отошлет он вас и насильно изгонит вас из страны своей» (Исх. 6:1).
Заслуживает внимания еще один интересный факт. Библия неоднократно и настойчиво напоминает о золотых и серебряных вещах, о дорогих одеждах, которые «дом Иакова» заберет с собой из Египта. Первый раз об этом сказано в уже упомянутом вещем сне патриарха Авраама (Быт. 15:13–14). Позднее об этом многократно говорится и Моисею. Сначала в эпизоде возложения на него миссии по спасению народа из Египта: «И дам народу этому милость в глазах египтян; и когда пойдете, то пойдете не с пустыми руками; каждая женщина попросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных, и вещей золотых, и одежд, и вы нарядите ими и сыновей ваших, и дочерей ваших, и опустошите Египет» (Исх. 3:21–22). Потом — накануне и, наконец, после пасхальной ночи: «И сделали сыны Израилевы по слову Моисея и взяли в долг у египтян вещи серебряные, и вещи золотые, и одежды. Господь же дал милость народу [Своему] в глазах египтян: и они давали ему, и опустошил он Египет» (Исх. 12:35–36). Чисто внешне этот поступок кажется не только этически некрасивым со стороны «дома Иакова», но И нелогичным с точки зрения египтян: как они могли отдать ценные вещи народу, который они сами изгоняли из своей страны? То обстоятельство, что составители Библии сделали акцент на этом факте, включив его несколько раз в библейский текст, свидетельствует в пользу его достоверности. Поэтому, хотя он и представляет собой второстепенную деталь в истории эксодуса, он может помочь установить точное время и обстоятельства ухода племен Моисея.
На сегодняшний день у нас есть только два древнеегипетских источника о времени правления фараона Сетнахта. Первый из них, папирус Харриса, самый большой по величине древнеегипетский документ, написанный в период правления Рамсеса IV, внука Сетнахта. К сожалению, он дает очень скудную информацию об основоположнике XX династии и трех годах его правления. Вторым источником наших сведений об этом периоде является стела, воздвигнутая самим Сетнахтом на острове Элефантина в Верхнем Египте. Оба этих документа повествуют о борьбе Сетнахта со смутами и мятежами, охватившими тогда страну, а главное, говорят о восстании в Египте «азиатов» — так называли тогда западных семитов. Но самое интересное, что оба они сообщают о факте, много раз упомянутом в Библии: о золотых, серебряных и медных вещах, которые отдали или должны были отдать «азиатам» египтяне. Сетнахт называет «мятежниками» тех египтян, кто, ограбив Египет, пытался договориться с «азиатами» с помощью награбленных ранее драгоценных вещей.
Эти внебиблейские свидетельства в некоторой степени проливают свет на события того времени и на причины столь поспешного ухода «дома Иакова» из Египта. Вероятно, в период борьбы за власть между канцлером Баем и Сетнахтом древнееврейские племена стали тем фактором, который влиял на расстановку сил в районе нильской дельты. Каждая из противоборствующих сторон пыталась перетянуть их на свою сторону. Возможно, именно сторонники Сетнахта, устроившие заговор в пасхальную ночь, помогли «дому Иакова» вооружиться. Ведь Библия делает неожиданное признание: «И вышли сыны Израилевы вооруженные из земли египетской» (Исх. 13:18), что само по себе противоречит идее об уходе порабощенных по милости фараона. Таким образом, египетский правитель был вынужден иметь дело не с толпой безоружных рабов, а с вооруженными и организованными племенами, от позиции которых мог зависеть исход борьбы за престол. После событий пасхальной ночи в лояльность древнееврейских племен, как и вообще остававшихся западных семитов-амореев, никто больше не верил. Их нужно было выслать из Египта как можно быстрее, в любом случае — до прихода армии Сетнахта. Не желая открывать новый фронт войны, на этот раз с семитами, двор фараона решил добиться своей цели не силой, а с помощью золота и серебра. Так золотые и серебряные вещи, дорогие одежды, о которых неоднократно упоминает Библия, достались древнееврейским племенам в качестве вознаграждения за их немедленный уход из Египта. Этот эпизод попал в библейские тексты только 200 лет спустя и поэтому претерпел такие изменения, которые сделали его нелогичным и этически некрасивым.
