Александр Степанов - Порт-Артур (Том 2)
- Он, наверно, отклонит мое предложение... - грустно заявил Смирнов.
"И хорошо сделает", - не мог не подумать Кондратенко.
Смирнов продолжал:
- Отклонит... Не потому, что оно плохо, а как исходящее от меня. Не могли бы вы, Роман Исидорович, от своего имени доложить ему мои наметки?
- Стессель сразу же догадается, что оно исходит не от меня, - сказал Кондратенко вслух, а про себя подумал: "Так как я такой галиматьи никогда не предложил бы".
Генералы помолчали.
- Ваше превосходительство, большинство батарей сильно повреждены и не смогут поддержать стрелков при штурме, - проговорил Белый. - Необходимо просить помощи у флота.
- Помимо Стесселя к морякам обращаться неудобно. Он же наверняка запротестует.
- Я беру на себя доложить ему об этом, - поддержал Белого Кондратенко.
Подъехал Мехмандаров и вновь попросил разрешения отвести батареи на водопой.
- А то уже две лошади пали от жары, - добавил он.
- Нет, нет. Этим вы нарушаете мой вариант номер три отбития японской атаки. Подождите до вечера, - приказал Смирнов.
- К этому времени у меня не останется лошадей в запряжках.
- Полевая артиллерия сейчас нам не нужна. Приготовлений к атаке нигде не видно. Дивизион, по-моему, можно отпустить, - заметил Кондратенко.
- Прошу не возражать, когда я приказываю! - вскинулся Смирнов.
- Слушаюсь! - вытянулся Роман Исидорович. - Василий Федорович, едемте дальше!
- Генерал Белый должен остаться при мне.
Белому оставалось только подчиниться. Кондратенко, ни с кем не прощаясь, вышел.
- Оставьте одну батарею на месте, а две отведите в ближний тыл на водопой, - приказал он Мехмандарову.
- Спасибо, Роман Исидорович! - горячо воскликнул полковник. - С этим упрямцем все равно ни до чего не договоришься. - И обрадованный командир дивизиона ускакал вперед.
Вечером на квартире у Стесселя собрались на военный совет Кондратенко, Белый, Фок, Рейс и адмирал Ухтомский. Не хватало только Смирнова, но он вместо себя прислал Хвостова. Выслушав доклады подчиненных" Стессель предложил высказаться о мерах усиления обороны крепости.
- Комендант представил свои соображения по этому вопросу, - доложил Рейс и протянул смирновские варианты.
Стессель стал читать их вслух. Среди присутствующих раздались отдельные смешки.
- Ерунда, галиматья, чушь! - бросил Стессель записки на стол. - Полковник Хвостов, предлагаю вам посоветовать вашему начальнику воздержаться в дальнейшем от литературы подобного рода, иначе я до конца осады посажу его в сумасшедший дом.
- Давно пора! - с места отозвался генерал Никитин. - Ты еще, Анатолий Михайлович, не знаешь, что по его вине в Седьмом дивизионе сегодня пало от жары и отсутствия воды несколько лошадей.
- Назначаю комиссию для расследования этого дела под твоим председательством. Предлагаю за ночь принять все меры к устранению причиненных укреплениям повреждений, - приказал Стессель, На Электрическом Утесе продолжалась прежняя размеренная жизнь. С утра все были заняты своими делами. Несколько раз батарея открывала огонь по сухопутным целям. Перед обедом ходили купаться. На море до самого горизонта все было спокойно, только непрерывный грохот, доносившийся из-за Золотой горы, свидетельствовал о продолжавшейся бомбардировке. После полудня над городом поднялось огромное облако черного дыма. Борейко приказал телефонистам узнать, в чем дело. Оказалось, что в порту горят склады с маслом, огонь перекинулся на соседние здания, и запылала почти вся территория порта.
- Дюжа горит, вашескородие. Японец по пожару бить стал еще сильнее. Не дает тушить, - окающей скороговоркой доложил старший телефонист Юркин.
- А на фронте что делается?
- Слыхать, японец штурм готовит. Генерал наш находится целый день на позициях.
Во время обеда поручик предложил Жуковскому сходить в город узнать, что там делается.
Капитан согласился и разрешил ему со Звонаревым отправиться на разведку.
Солдаты тоже были обеспокоены происходящим.
- Как бы японец не прорвался в город. Возьмет он нас голыми руками.
- Ишь вы какие трусливые стали, сразу так в руки и дадитесь - вмешался в разговор Блохин. - Нас на Утесе триста человек, да три бабы, да восемь пушек. Чтобы нас одолеть, нужно цельную дивизию.
- Расхвастался ты, Блоха, не к добру, - улыбнулся Борейко - Ежели бы нам каждый день давали по стакану водки, ни в жисть японцу Артура не взять, хитренько улыбнулся солдат.
- Не подговаривайся, не дам! Хочешь со мной идти в город?
- Так точно, мигом чистое надену. - И Блохин скрылся.
Вскоре все трое шли по шоссе в обход Золотой горы. Впереди шагал Борейко, за ним поспевали Звонарев и Блохин. Дойдя до хребта, поручик на мгновение остановился, чтобы осмотреться.
Город был затянут густым черным дымом. То здесь, то там вспыхивали разрывы. В воздухе беспрерывно шипели летящие во все стороны снаряды. С батареи Золотой горы, как из кратера вулкана, через равные промежутки времени вылетали огромные столбы пламени, и воздух прорезал шум двадцатипудовых снарядов. Слева сквозь дым виднелась ярко освещенная солнцем поверхность рейда со стоящими на нем броненосцами. Канонада достигла высшего напряжения.
- Ну и дела, мать честная! - проговорил Блохин. - Такого мы и под Цзкнджовой не видели.
- Цела! - вдруг громко проговорил Борейко и ткнул рукой в пространство.
- Кто? - спросил Звонарев.
- Пушкинская школа, конечно!
Прапорщик понял, что все путешествие его друг затеял с целью повидать маленькую учительницу с голубыми глазами, и, усмехнувшись, сказал:
- Хитришь ты, Боря, по-детски! Навыдумывал с три короба, а оказывается, надо всего-навсего узнать, цела ли твоя дама сердца.
- Заткнись, не до тебя! - буркнул в ответ поручик и пошел дальше.
Улицы были пусты. Жители прятались в погребах и подвалах, и только неугомонные мальчишки выглядывали из-под подворотен при каждом близком падении снаряда. Блохдан шел, вполголоса ругаясь.
Неподалеку впереди раздался взрыв, и все вокруг заволоклось известковой пылью. В развороченном доме пронзительно завыла собака.
- Жаль пса, должно быть, сильно зацепило. Эх, житуха пошла в Артуре! бормотал солдат Подождав, пока рассеется пыль и упадут последние осколки, пошли дальше.
Тротуар и мостовая были завалены грудами камней и строительного мусора.
Двухэтажный кирпичный дом стоял разрушенный от крыши до фундамента. Была видна внутренность комнат - диван, покрытый ковром, неубранная кровать; в кухне хлестала сода из поврежденного крана. В клетке валялся вверх лапками попугай, кошка испуганно металась по чердаку. Людей нигде не было.
- Вовремя ушли, - заметил Блохин.
Борейко все ускорял шаги, пока не оказался перед двухэтажным зданием Пушкинской школы. Она была цела. Правда, около виднелись воронки от снарядов и во многих окнах не хватало стекол. Офицеров окликнули из подвала.
Нагнувшись, Звонарев увидел толпу перевязанных людей, теснившихся в небольшом помещении.
- Да здесь раненые, - сообщил он, - с ними, верно, находятся и сестры.
За углом обнаружили дверь в подвальное помещение. Согнувшись чуть не вдвое, Борейко шагнул вниз по лестнице. Навстречу шла Мария Петровна.
- Вел ранены? Прибыли на перевязку? - испуганно спросила она.
- Пока все целы и пришли проведать, как вы живете, - ответил поручик.
- Какое уж тут житье, когда ежеминутно ждем смерти. С утра сидим здесь в тесноте и духоте. Скоро ли все это кончится?
- С темнотой, надо думать, наступит передышка. Укрытие бы вам устроить...
Офицеры обошли вокруг дома.
- Я здесь покумекаю на этот счет, а тебя попрошу выяснить обстановку на позиции. На обратном пути зайдешь за мной, - предложил Борейко другу.
- Ладно. Пошли, Блохин, дальше, - согласился Звонарев.
По мере удаления от порта снаряды падали все реже. Дойдя до Нового китайского города, расположенного за окружающей город стеною, путники вздохнули свободно. Улицы были полны любопытных, которые издали наблюдали за бомбардировкой.
- Как вас не зашибло на улицах? - удивленно смотрели они на Звонарева и Блохина.
- Мы заговоренные, нас осколки и пули не берут, только шашкой достать можно, - отшучивался солдат.
Миновав город, они увидели перед собой линию ближайших укреплений. За поворотом дороги открылась Залитерная высота, а за ней чуть выступала батарея литеры Б. Над ней вились дымки шрапнелей вперемешку с черными фонтанами гранат. По дороге в тыл тянулись рикши и извозчики с ранеными, подводы со строительными материалами; пылили зарядные ящики, дребезжали интендантские повозки.
Блохин расспросил о происходящем на позициях.
- Вторые сутки бьет японец, не дает даже кухни подвезти, - жаловались солдаты.
- А штурму не делает?
- Пока не видать, может, к ночи и полезет. Небось понимает, что долго в разбитых окопах не усидишь.
