Надежда Ионина - Стамбул. История. Легенды. Предания
Так как Влахернский дворец был сооружен на крутых откосах, то были возведены огромные своды и широкие стены, чтобы поддерживать многочисленные террасы. За укрепленной оградой нового дворца разместились обширные сады, дворы с портиками, многочисленные помещения для самого императора, его семьи, сановников и стражи, а также часовни и другие церковные сооружения. Все эти здания составляли квартал, который греческие историки называли «Златоверхим дворцом».
Для развлечения императоров около дворца был выстроен цирк. Недалеко от него виднелись (и до сих пор виднеются) две большие башни.
В 1188 г. для защиты Влахернского дворца была построена «Башня Исаака Ангела», вход в которую был устроен со стороны дворца через сводчатый проход[41]. Часть Влахернского дворца прилегала к одной из стен башни, в которой были пробиты три сводчатых окна с широким видом на окрестности. В каждой из остальных стен башни имелось только по одному окну.
Окно со стороны гавани вело на крышу низкой «Башни Анемы», названной по имени арабского принца Михаила Анемы (сына одного из царей Кандии), заключенного в нее при императоре Алексее I Комнине. Позднее башни были соединены между собой внутренним ходом. Под «Башней Анемы» в византийские времена находилась большая подземная тюрьма, сохранившаяся лучше других казематов[42]. В нее проходили через небольшое сводчатое отверстие, пробитое в стене у подножия башни.
Во Влахернском дворце император Алексей I Комнин весной 1097 г. принимал предводителя крестоносцев — князя Боэмунда Тарентского, который казался ему самым опасным противником. Однако, к всеобщему удивлению, тот повел себя не как недруг Византийской империи. Оставив своих рыцарей в пригороде, он прискакал в столицу в сопровождении всего лишь десятка воинов. Посланцы императора, все время низко кланяясь, провели этого ладно скроенного сеньора в приемные покои Влахернского дворца. Придворная челядь выражала восхищение его осанкой, доспехами, легким шлемом, изящно отделанным серебром и венчавшимся гребнем в виде дракона, раскрывшего пасть, а также коротким мечом в ножнах из металла и слоновой кости и серебряными шпорами, позвякивавшими при каждом его шаге.
Когда Алексей I Комнин увидел своего старинного врага, смело и с открытым взором направившегося прямо к его золотому трону, то сам поднялся ему навстречу. Император приветствовал Боэмунда Тарентского так, словно это был его лучший друг и союзник; усадил его радом с собой, долго и сочувственно расспрашивал о трудном пути… Как передает в своих записках Анна Комнина (дочь императора), «дружеской речью он старался уничтожить воспоминания об их войнах и прежней вражде». После беседы рыцаря отвели в предоставленную ему резиденцию в монастыре Космидий…
В этом дворце император Исаак II Ангел в 1204 г. тоже принимал крестоносцев, которые были поражены обширностью садов, великолепием сводов и роскошью стен, сплошь покрытых мозаикой по золотому фону; дворами, вымощенными плитами из драгоценного мрамора; ручьями проточной воды, бежавшими по алебастровым каналам… Владыки франков были ослеплены сказочными богатствами, не без намерения выставленными напоказ: золотой посудой, драгоценными предметами, бесчисленным множеством парадных одеяний, шелковыми тканями…
Латинские императоры Константинополя тоже жили и устраивали приемы во Влахернском дворце. Когда византийский император Михаил VIII Палеолог вновь завоевал Константинополь, ему пришлось поселиться в Большом императорском дворце, потому что Влахерны находились в запустении, были закопчены дымом и полны нечистот и мусора. После восстановления Влахернский дворец вновь стал единственной резиденцией Палеологов и оставался ею до захвата Константинополя турками, а потом в несколько часов утерял свой царственный блеск и превратился в одинокое и пустынное место… Посетивший его султан Мехмед II не удержался, чтобы не повторить изящное двустишие персидского поэта, которое представляло собой надгробную речь над Византийским царством:
Паук стал привратником
в царском дворце,
И совы о славе поют
на башнях Афрасиаба.
В настоящее время от Влахернского дворца сохранились лишь немногочисленные остатки стен и арок, теряющихся среди жилых домов или ставших их частью.
Влахернская церковь
После великого храма Святой Софии ни одно религиозное сооружение не играло такой роли в византийской истории, как церковь Пресвятой Богородицы во Влахернах. Византийская императрица Пульхерия (супруга императора Маркиана), не верившая в воскрешение Пресвятой Богородицы, писала Иерусалимскому патриарху Ювеналию о том, чтобы вскрыть место погребения и прислать в Константинополь мощи Богоматери. Патриарх Ювеналий нашел в гробнице только одежды Божией Матери, часть которых и отправил с посланием, в котором горько укорял императрицу за неверие. И Пульхерия немедленно воздвигла во Влахернах храм, в котором и положила присланные святыни. Храм прилегал к стене Влахернского дворца, а двери его выходили внутрь дворцовой ограды. В описании одного французского путешественника о храме сказано следующее:
«Внутренняя дверь Влахернской церкви по интересу, ею представляемому, могла бы сравниться с лестницей Версаля! Сегодня там император на носилках, окруженный то своими знаменитыми варягами, то свитой евнухов или длинным рядом священников и монахов, бросающий беспокойный взгляд на сановников, среди которых он ежеминутно ищет грядущего убийцу и счастливого своего заместителя, который прикажет бросить на арену цирка его изуродованный труп. Завтра тут поспешно с трепетом идет патриарх с длинной седой бородой в своем золотом одеянии. Он знает, что царь, охваченный своим мрачным богословским духом, призывает его во дворец, чтобы предоставить ему выбрать между ересью, которая погубит его душу, и убийственной ссылкой на какую-нибудь скалу Мраморного моря. Сегодня тут торопливо ведут в церковь принцесс, матерей, жен или дочерей какого-нибудь убитого или свергнутого императора, чтобы остричь им волосы, сорвать с них пурпурные, расшитые золотом туники и отвести в темных монашеских одеждах в какой-нибудь монастырь — их новое жилище до конца дней».
Впоследствии император Лев Макелл пристроил к Влахернскому храму круглую церковь, а император Юстин расширил храм, прибавив к нему две абсиды, и украсил его колоннами из паросского мрамора. Широкий и длинный храм получил, таким образом, крестообразную форму с двумя нишами по концам и особым зданием под куполом. В священной раке в нем хранились риза, пояс и скуфья Пресвятой Богородицы.
* * *В царствование благочестивого императора Льва и супруги его Вероны жили в Константинополе два родных брата Гальбий и Кандид, весьма важные сановники. Желая поклониться святым местам Иерусалима, они с разрешения императора отправились в путь. Когда братья проходили по Галилее, они зашли в небольшое селение Назарет, чтобы поклониться дому, в котором жила Пресвятая Дева Мария и где явился Ей ангел Гавриил, возвестивший о рождении от Нее Сына Божиего — Спасителя мира. Гальбий и Кандид остановились в небогатом доме одной благочестивой незамужней еврейки, где увидели комнату, в которой стояло множество свечей и курился фимиам, издававший ароматное благоухание. В этой комнате находилось много больных людей — хромых, слепых, глухих… И братья стали расспрашивать хозяйку, что за святыня хранится в этой комнате. Смутившись, она ответила, что на этом месте некогда явился Господь. Изумившиеся братья стали расспрашивать подробнее, и тогда хозяйка сказала им так: «Мужи благочестивые! Узнайте, какая великая святыня хранится здесь! Ее силой все больные получают исцеление от своих недугов: слепые начинают видеть, глухие слышать, хромые ходят, немые обретают дар речи, прокаженные очищаются, бесы из людей изгоняются… И творят эти чудеса хранящиеся здесь ризы Пресвятой Богородицы, которые достались мне от прародительницы моей — одной из тех вдов, что были при Успении Божией Матери и по Ее завещанию получили по ризе. По завещанию прародительницы ризы переходят от девицы к девице, прославившейся жизнью честной и благочестивой. В нашем роде, кроме меня, не осталось более девиц, и я открываю вам эту тайну с тем, чтобы вы не разглашали об этом до моей смерти».
Пообещав сохранить тайну, братья были допущены в комнату, и увидели они там ковчег, окруженный свечами и кадильницами, в котором лежали пречистые ризы Девы Марии. Испросив разрешения пробыть на всенощном молебне около этой святыни, братья между тем задумались о том, кому после хозяйки достанутся погребальные одежды Пресвятой Богородицы. И решив иметь столь бесценное сокровище в стольном граде Константинополе, они ночью измерили длину, ширину и высоту ковчега и определили, из какого дерева он сделан. Утром поклонились они пречистым ризам Богородицы и пошли в Иерусалим, пообещав хозяйке зайти к ней на обратном пути.
