Чарльз Локвуд - Морские дьяволы
Все больше людей и кораблей, все больше надежд и драгоценных фишек ставилось в игру в полной уверенности, что мы располагаем лучшими картами и должны выиграть партию. Все это повторилось и на третий день, 29 мая. Гонимые сильным ветром облака время от времени закрывали солнце, когда третья стая «морских дьяволов» во главе с Бобом Риссером на «Флайинг Фиш» исчезла в западном направлении.
Итак, они ушли. Ушли девять подводных лодок океанского типа, оснащенных новой секретной аппаратурой, которая показала многообещающие результаты на испытаниях, но в боевых условиях еще не была в достаточной степени апробирована, — ее суровая и напряженная проверка была впереди. В грозную стаю входило 800 опытных подводников. Только офицеры были посвящены в детали «операции Барни». Но члены экипажей чувствовали, что готовится что-то необычное, и готовы были выполнить неведомую задачу. Мне не известно ни одного случая симуляции. На Гуаме в больничных листах матросов с подводных лодок группы «морских дьяволов» были зарегистрированы прямо-таки чудеса выздоровления, едва стали известны даты выхода в море. Один торпедист с «Кревалле», которому в госпитале сделали несложную хирургическую операцию, настоял, чтобы его выписали намного раньше срока.
Объявляя морякам характер боевого задания, каждый командир раскрывал перед экипажем подробности стоявших перед ним задач в той степени, в какой он считал это необходимым. Но почти все командиры посвятили своих подчиненных в сущность операции, как только Гуам остался за кормой. Когда подводные лодки взяли курс на северо-запад и все заняли свои места на боевых постах, командиры кораблей по радиотрансляции неторопливо и подробно рассказали своим людям о цели похода и его особенностях.
Разумеется, эти информации и инструктажи не встречались громом аплодисментов, но приподнятое настроение экипажа чувствовалось во всем. Главное — устранить мучительную неизвестность, которая всегда беспокоит экипажи кораблей, уходящих в море с секретным боевым заданием. Вместе со своими командирами экипажи подводных лодок мечтали о новых успехах. Но японское судоходство резко сократилось, а его районы изменились, поэтому действия подводных лодок могли быть эффективными только в местах, еще не тронутых подводной охотой. И дорога войны повернула на север, в Японское море. В этом районе были такие богатые охотничьи угодья, что даже риск подорваться на минах не мог считаться высокой ценой за вход в корабельный рай Японии.
Хотя план «операции Барни» не предусматривал проведения боевой подготовки на переходе от Гуама до южного входа в Корейский пролив и требовал лишь соблюдать график движения, командиры подводных лодок по возможности отводили время на учебные погружения, обнаружение радиолокатором надводных кораблей и самолетов, на стрельбы по плавающим минам, а также на освоение гидролокатора.
Однажды капитан 3 ранга Гермерсхаузен проводил учения с гидроакустиками своей «Спейдфиш». Лодка шла в подводном положении намного глубже перископной глубины, как вдруг акустик невольно вскрикнул в неподдельном изумлении. Экран гидролокатора неожиданно осветился, словно ночное небо, заполненное летающими блюдцами, и боевая рубка «Спейдфиш» огласилась мелодичным звоном колокольчиков. Настоящий концерт! Билл и гидроакустики подсчитали, что экран гидролокатора зафиксировал по меньшей мере 20 контактов. Каждый из них отмечался не только световым выбросом, но и звуком, похожим на звонок при контакте с миной. Это казалось невероятным, ибо мины окружали «Спейдфиш», по-видимому, со всех сторон — впереди и позади лодки, сверху и с бортов. Гермерсхаузен решил, что остается лишь один способ разобраться пусть в гибельной, но пленительной тайне, вставшей перед ним.
— Всплывать! — приказал он. — Быстро! Продуть носовую! Продуть главный балласт!
Несколько обманчиво неторопливых движений матросов, и «Спейдфиш» пробкой выскочила на поверхность. Ее винты застыли. Поднятые по тревоге сигнальщики заняли свои посты, а вахтенный офицер поднялся на мостик. Вслед за ним через рубочный люк выскочил и Гермерсхаузен. Он должен собственными глазами увидеть скопление мин, обнаруженное гидролокатором. Его острый взгляд внимательно исследовал каждый метр водной поверхности по обеим сторонам подводной лодки.
Но мин не видно. Ни одной. Пусто! Тайна так и не раскрылась. Видимо, встретился косяк рыбы.
В другой раз, когда «Спейдфиш» шла на перископной глубине, был получен четкий гидролокационный контакт с каким-то предметом, находившимся совсем рядом с подводной лодкой. Как рассказал потом Гермерсхаузен, этот предмет оказался кожурой грейпфрута.
1 июня вскоре после полудня «Сидог» сообщила на «Кревалле», что у нее вышел из строя радиолокатор. Если ей не удастся вовремя закончить его ремонт, она рассчитывала, что «Кревалле» проведет ее через группу островов Нансэй, которые были уже недалеко. Переход был совершен южнее острова Акусэки на самой большой скорости, потому что эти острова серьезно охранялись японцами и ни одной подводной лодке не улыбалась встреча с вечно торчащими тут японскими дозорными кораблями. К счастью, подводные лодки проходили этот район во время сильного шквала с молнией и громом. В час ночи острова были пройдены. Вместе со Стейнмецем проскочил и Хайдмэн, которого с «Кревалле» непрерывно направляли по радиотелефону. Следующей ночью «Кревалле» продолжала вести «Сидог». После этого экипаж Стейнмеца всегда интересовался судьбой маленького флагманского корабля.
Как и планировалось, ночью «морские дьяволы» стаи Хайдмэна прибыли в точку рандеву южнее Корейского пролива. Еще до рассвета они должны были прорваться сквозь минные заграждения в Японское море. Пункта встречи подводные лодки достигли без каких-либо происшествий. Без приключений подошли к Западному проходу, который был избран для прорыва, и подводные лодки стаи Пирса. Спокойствие их было нарушено лишь в полдень 1 июня, когда терпящий бедствие самолет В-29 сделал пару кругов над маленькой флотилией. Пилот тяжелого бомбардировщика радировал, что его самолет терпит аварию и он намеревается найти спасение на борту одной из подводных лодок. Но узнав, что лодки направляются на выполнение задания, которое невозможно отсрочить или изменить, он решил попытаться долететь до своей базы.
2 июня в 14.00 «морские дьяволы» стаи Пирса прошли острова Нансэй. Ночью на подводных лодках впервые была обнаружена работа далеких радиолокаторов противника. Как отметил командир «Скейт», японцы установили свои радиолокационные станции в очень многих местах. Это готов был подтвердить и командир «Сихорс» Гарри Грир.
В ту же ночь командиры подводных лодок стаи Пирса впервые за время перехода увидели японские самолеты. И с этого момента вплоть до достижения намеченной по плану точки прорыва в Японское море началась бесконечная серия срочных погружений, ибо только под водой можно было скрыться от самолетов и кораблей противника.
Живые японцы не особенно беспокоили «Танни» во время ее перехода, но один мертвый все же обратил на себя внимание. Этот случай в вахтенном журнале Пирса описан так: «3 июня. Видели в воде здоровенного японца. Протухшего!»
15. «Тиноса» спасает летчиков с подбитых самолетов
Больше приключений выпало на долго подводных лодок стаи Риссера. Подводные лодки этой троицы отчаянно соперничали между собой в поисках спасательной шлюпки с летчиками самолета В-29, который был поврежден на обратном пути после бомбардировки японской территории. Вот что рассказал мне об этом командир подводной лодки «Тиноса» Дик Латам.
«В радиорубке, размещенной в кормовой части центрального поста, радисты несли обычную вахту. Один приемник они настроили на волну радиопередатчиков самолетов В-29, возвращавшихся после налета на Японию. Радисты благодушно жевали резинку, как вдруг один из летчиков передал своему соединению, что его самолет сильно поврежден огнем зенитной артиллерии и, возможно, совершит вынужденную посадку на воду. Мне немедленно доложили об этом. Когда я пришел в радиорубку, все радиопереговоры летчиков уже были занесены в вахтенный журнал.
Вскоре тот же летчик сообщил, что он приказал своему экипажу прыгать с парашютами, а сам сядет в таком-то месте. Летчик просил выслать самолет со спасательной шлюпкой. Было около 13 часов. Место самолета мы немедленно нанесли на карту. Оно находилось около японского острова Софуган, известного также под названием «Жена Лота», то есть в 200 милях к северу от местонахождения подводной лодки. Корпус «Тиноса» задрожал от мощного рокота четырех дизелей, когда я отдал приказание увеличить скорость до 19 узлов большей скорости развить было нельзя из-за волнения на море. К счастью, море скоро успокоилось, и, несмотря на увеличение скорости хода, мостик лодки не заливало. Спустя четыре часа «Тиноса» и другие подводные лодки, находившиеся в этом районе, получили приказание следовать на помощь потерпевшим аварию. Из радиопереговоров мы узнали, что спасательный самолет уже сбросил пострадавшим летчикам спасательную шлюпку и что, по-видимому, все они теперь находятся в ней. За это время «Тиноса» значительно приблизилась к месту происшествия. Около полуночи мы прибыли туда, но никаких следов спасательной шлюпки не обнаружили.
