Леон Урис - Эксодус (Книга 1 и 2)
Ханк Шлосберг, американский шкипер, и Иоав Яркони взялись за переделку "Эксодуса" в нелегальное судно. Ларнака была небольшим портовым городком, и Мандрия, конечно, знал, что нужно сделать, чтобы необычная возня у "Афродиты", стоявшей на самом краю пирса, не привлекала ничьего внимания.
Первым делом из кабин, из трюма, с палубы были убраны все шкафы, полки, чуланы и кладовые. Все судно, от кормы до носа, было превращено в голое пространство.
Затем на палубе построили две уборные: одна для мальчиков, а другая для девочек. Столовую превратили в медпункт: ни в столовой, ни в камбузе надобности не будет, так как вся пища будет состоять из консервов, а есть будут прямо из банок. Камбуз был превращен в склад оружия. Каюты разобрали: команда будет спать на мостике. Были смонтированы громкоговорители. Капитально отремонтировали ветхую машину. Поставили запасную мачту и приготовили паруса на случай выхода машины из строя.
Среди трехсот детей были верующие, и возникла новая задача. Яркони должен был снестись с главой еврейской общины на Кипре и достать через него "кошерную" пищу, законсервированную в соответствии с религиозными предписаниями в специальные банки.
Затем тщательно измерили кубатуру трюма и квадратуру палубы. В трюме, на расстоянии 45 см друг от друга, были построены перегородки. Эти 45 см. должны были служить "койками"; дети могли спать только лежа на спине или на животе, но не могли позволить себе роскошь повернуться с боку на бок. Они высчитали средний рост детей и разделили перегородки по длине, оставляя для каждого ребенка пространство в 4 фута и 11 дюймов. Точно так же была разбита вся палуба и мосты. Детям оставлялось не больше одного дюйма свободного пространства, если они начнут ворочаться во сне.
Отремонтировали спасательные лодки. В бортах судна прорезали большие щели, вставили и присоединили к сети вентиляторы, чтобы обеспечить приток свежего воздуха в трюм. Смонтировали также взятые на военном складе установки по кондиционированию воздуха. Свежий воздух будет жизненно необходим в набитых до отказа помещениях, чтобы избежать массовой рвоты.
Работа продвигалась хорошо. Вид полудесятка рабочих на палубе старой лохани был обыденным явлением в ларнакской гавани.
Потруднее было доставить на борт все грузы. Ари не хотел пойти на риск и подогнать свои машины к доку, так как это могло привлечь внимание. Когда работы по переоборудованию "Эксодуса" были почти закончены, судно каждую ночь поднимало якорь и подплывало тайком к обусловленному месту в южной части залива всего в нескольких милях от Ларнаки. Сюда подъезжали грузовики 23-ей транспортной роты ЕВЕВК, до верху набитые грузом, взятым из военного склада. Всю ночь между берегом и судном шныряли резиновые лодки, пока "Эксодус" не был загружен до отказа.
Тем временем Зеев Гильбоа выполнял свою часть операции Гедеон в детской зоне караолосского лагеря. Он тщательно отобрал триста самых выносливых мальчиков и девочек и проводил с ними занятия на детской площадке: обучал рукопашному бою, обращению с легким оружием и т. д. Вокруг площади были расставлены часовые, и как только появлялся надзиратель, учения превращались в мирную игру; всего за каких-нибудь три секунды дети переходили от военных занятий к детским играм и исполнению школьных песен. Кто не был на площадке, тот сидел в классных комнатах, изучал палестинские географические карты и заучивал наизусть ответы на случай допроса в британской контрразведке.
Ночью Зеев приводил всех на площадку, усаживал их вокруг костра и вместе с другими пальмахниками рассказывал им чудеса о Палестине, где им не придется больше жить за колючей проволокой.
Были и осложнения в подготовке операции Гедеон, но они касались, в основном, только ближайших помощников Ари: Давида, Зеева и Иоава.
Хотя Давид был мягкий, интеллигентный молодой человек, но когда он закусывал удила, ему море было по колено. Теперь он закусил удила. Первая экспедиция на английскую военную базу прошла так успешно, что он, Зеев и Иоав считали преступлением оставить там хотя бы один ржавый гвоздь. Он считал, что нужно ездить на базу днем и ночью и вывезти в 23-ью транспортную роту все, что только удастся. Зеев намеревался даже отгрузить пушки. Они так долго испытывали нужду, что обилие на складе просто вскружило им головы.
Ари не соглашался, считая, что жадность может погубить всю операцию. Англичане дремали, но не спали мертвецким сном. Показаться время от времени, так сказать, для соблюдения приличий, это, конечно, можно; но опустошить склад - это означало бы верную виселицу для них всех.
Но ему не удалось убедить своих помощников. Они строили планы - один безумней другого. Иоав дошел в своей наглости даже до того, что пригласил нескольких английских офицеров на ужин в 23-ью транспортную роту. Тут у Ари лопнуло терпение, и ему пришлось пригрозить им, что он немедленно отправит их обратно в Палестину. Это их вмиг отрезвило.
Прошло немногим более двух недель с появления Ари, как все уже было готово. Последняя часть плана - репортаж Паркера и доставка детей в Кирению ждали сигнала самих англичан. Эта последняя часть начнется тогда, когда англичане откроют новый лагерь вдоль ларнакской автострады и начнут перевозить туда беженцев из Караолоса.
Глава 19
Колдуэлл, адъютант Сатерлэнда, вошел в кабинет майора Аллана Алистэра, начальника контрразведки на Кипре. Алистэр, мужчина лет сорока, тихого и застенчивого вида, взял папку со стола и пошел вслед за Колдуэллем вниз по коридору в кабинет Сатерлэнда.
Генерал пригласил Колдуэлла и Алистэра сесть и кивнул в сторону начальника контрразведки в знак того, что тот может начать. Алистэр почесал кончик носа и посмотрел в бумаги.
- В детской зоне караолосского лагеря происходит какая-то странная возня, - начал он полушепотом. - Нам кажется, что готовится не то бунт, не то побег.
Сатерлэнд нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Этот Алистэр всегда раздражал его своим шепотом и таинственностью. Когда он наконец перестанет рыться в бумагах?
- Дорогой майор Алистэр, - сказал Сатерлэнд, когда тот кончил, - вот вы мне прочитали здесь кучу бумаг, а суть всей этой истории сводится к тому, что евреи затевают якобы какой-то грязный заговор.
За последние две недели вы заслали в детскую зону трех осведомителей и пять - в остальные зоны. И что же? Все эти ваши высококвалифицированные шпионы были вмиг разоблачены и им в тот же день пришлось убраться. Вот вы мне прочли две страницы перехваченных радиограмм, которые вы не можете расшифровать и которые, по-вашему, были переданы радиостанцией, которую вы не можете обнаружить.
Алистэр и Колдуэлл обменялись быстрым взглядом, словно хотели сказать друг другу: - старик опять становится невозможным.
- Извините, генерал, - сказал Алистэр, наклоняясь вперед. - В нашем деле многое неизбежно основывается только на догадках. Однако мы уже докладывали о ряде бесспорных фактов, но мер никаких принято не было. Мы знаем положительно, что Караолос прямо кишит палестинскими пальмахниками, и что они проводят с беженцами военные занятия на детской площадке. Нам также положительно известно, что палестинцы высаживают своих людей на Кипр неподалеку от развалин Саламиды. У нас все основания подозревать, что этот грек, Мандрия, сотрудничает с ними.
- Бросьте! Все это я знаю, - сказал Сатерлэнд. - Вы забываете одно: если беженцы давно уже не превратились в дикую ораву, то только благодаря этим палестинцам. Они заведуют школами, больницами, кухнями и вообще всем в лагере. Более того, они заботятся также о дисциплине и предотвращают побеги уже одним тем, что не каждому дают входить и выходить. Уберите этих палестинцев, и мы жизни не будем рады.
- Тогда нужно завербовать и среди них несколько стукачей, - сказал Колдуэлл, - чтобы знать, по крайней мере, что у них на уме.
- Среди них стукачей не завербуешь, - сказал Алистэр. - Они горой стоят друг за друга. Каждый раз, когда мы вот-вот, кажется, завербовали кого-нибудь, он такие городит нам небылицы, что уши вянут.
- В таком случае необходимо покрепче закрутить гайки, - зло бросил Колдуэлл, - чтобы знали, где раки зимуют.
- Фредди, вы говорите чушь, - сказал Сатерлэнд с укоризной и закурил трубку. - Этих людей ничем не запугаешь. Они прошли через огонь и воду, и медные трубы. Вы помните Берген-Бельзен, Фредди? По-вашему, мы можем потягаться с Берген-Бельзеном?
Майор Алистэр уже начинал жалеть, что взял с собой Колдуэлла: все-таки он ужасный тупица.
- Генерал, - быстро вмешался Алистэр, - все мы здесь солдаты. Но я поступил бы нечестно, если бы докладывал вам, что в Караолосе тишь и благодать, и что нам ничего не остается, как сидеть и ждать.
Сатерлэнд встал, сложил руки за спиной и начал ходить по комнате. Подымив немного, он взял трубку в руки и забарабанил мундштуком по зубам.
