Николай Костин - Десять покушений на Ленина. Отравленные пули
Дзержинский… Он сидел за столом и машинально набрасывал на лист бумаги неведомый профиль. На душе было тревожно. Слухи о готовящемся покушении на германского посла росли, их подтвердил из Наркоминдела Л.М.Карахан.
— Феликс Эдмундович, на графа Мирбаха готовится покушение.
— Откуда это известие?
— Сведения получены из германского посольства. Там утверждают, что против Советской власти готовится заговор… Есть фамилии, адреса…
СВИДЕТЕЛЬСТВА ВРЕМЕНИ Из показаний Я.Г.Блюмкина по делу убийства германского графа Мирбаха"Германский посланник в Советской России граф Вильгельм Мирбах был убит в Москве, в Денежном переулке, в одной из гостиных посольского здания около 3-х часов дня 6 июля 1918 года. Убийство было совершено при посредстве револьвера и толовой бомбы бывшим членом ВЧК, членом партии левых эсеров Яковым Блюмкиным и фотографом подведомственного ему отдела ВЧК, также членом партии Л С Р Николаем Андреевым".
III съезд партии левых эсеров проходил в Москве.
Он постановил "разорвать революционным способом гибельный для русской революции Брестский мир".
Подготовка к убийству Мирбаха была поспешной. За два дня до террористического акта Блюмкин не имел ни малейшего представления о покушении. Но ему приказали, и он выполнил решение диктаторской тройки ЦК. Подпись Ксенофонтова подделал Блюмкин, а подпись Дзержинского — один из членов ЦК ПСР. Александрович поставил печать. Шофер автомобиля не был посвящен в курс дела. В германском посольстве были в 2 часа 15 минут.
— Я ответственный сотрудник ВЧК, — надменно процедил Блюмкин, — а это, — указал на Андреева, — член революционного трибунала. Нам необходимо видеть посла по весьма важному делу.
Блюмкин и Андреев предъявили удостоверения, подписанные Председателем ВЧК Ф.Э.Дзержинским и секретарем И.К.Ксенофонтовым. На удостоверении стояла печать Всероссийской Чрезвычайной Комиссии.
— Я — доверительное лицо господина посла и уполномочен вести любые, в том числе и секретные переговоры, — заявил доктор Рицлер. Блюмкин упрямо качнул головой:
— Мы должны говорить с графом Мирбахом. Дело касается только его. Граф Мирбах осторожничал. Долго советовался с помощниками. В конце концов уступил: как-никак представители высоких государственных органов. Принял их в каминной. Здесь же находились лейтенант Мюллер и советник Рицлер.
— ВЧК недавно арестовало венгерского офицера Роберта Мирбаха, — сказал Блюмкин. — Вашего племянника, посол. Что вы думаете по этому поводу?
Мирбах удивленно поднял бровь:
— Не имею чести знать этого офицера, а родственников в России у меня нет.
— И все же, это ваш племянник, — настаивал Блюмкин.
Мирбах холодно произнес:
— Судьба этого человека меня не интересует.
— Полагаю, господин посол хотел бы знать какие меры мы примем, — произнес Блюмкин условную фразу.
Террористы выхватили револьверы. Загремели выстрелы. Лейтенант Мюллер схватился за плечо. Посол бросился к двери. Блюмкин за ним. Выстрелил послу в затылок. Швырнул гранату и выпрыгнул из окна на улицу. Граф Мирбах был убит наповал. Лейтенант Мюллер и советник Рицлер ранены.
Это случилось в 14 часов 32 минуты. Дзержинскому позвонил Ленин. Инцидент чреват серьезными политическими осложнениями: убит посол, ранены его ближайшие сотрудники. Убийцы назвали себя официальными представителями ВЧК. Хрупкий мир, так нужный Советской республике, повис на волоске.
Дзержинский немедленно отправился в Германское посольство. Лейтенант Мюлллер с рукой на перевязи холодно поклонился:
— Ну, что вы теперь скажете, господин Дзержинский?
— Провокация! Наши противники хотят поссорить Германию с Россией.
— Но это же сделано по вашему указанию, господин Дзержинский! Террористы — ваши сотрудники. Вот их мандат. Не угодно ли взглянуть?
"Это не забывчивость, не спешка террористов… Специально оставили как вещественное доказательство причастности к покушению ВЧК", — подумал Дзержинский, а вслух сказал:
— Бланк и печать подлинные, но этот документ я не подписывал…
Дзержинский подошел к окну. Внимательно рассмотрел удостоверение.
— Подписи перерисованы, скопированы…
Приехали в германское посольство В.И.Ленин и Я.М.Свердлов. Выразили искреннее соболезнование. Заверили, что по делу будет проведено тщательное расследование. Виновные понесут суровое наказание. Вернувшись на Лубянку, Дзержинский вызвал своих помощников.
— Имена покушавшихся установлены: Яков Блюмкин, начальник секретного отдела ВЧК, Николай Андреев, наш фотограф. Оба эсеры. Найти и немедленно арестовать!
— Блюмкин сейчас находится в отряде Попова, — сказал комиссар А.Я.Беленький. — Я только что оттуда.
— Отправляйтесь обратно и арестуйте Блюмкина, — распорядился Дзержинский.
С тремя чекистами Беленький уехал к Попову, но вскоре вернулся и сообщил, что Блюмкина в отряде уже нет. Дзержинский резко отодвинул кресло:
— Еду к Попову!
В эти часы в Москве начался лево-эсеровский мятеж. Попов первым примкнул к мятежникам. Эсеровское руководство возлагало на его отряд особые надежды. Расквартированный у Покровских ворот и в районе Трехсвятительского переулка, он стал опорой ЦК левых эсеров, заседавшего в бывшем особняке Морозова: сюда и приехал Дзержинский. Попов встретил его настороженно, хотел даже отрапортовать. Дзержинский прервал его:
— Где Блюмкин?
— Он… Уехал в больницу… Повредил ногу.
— В какой он больнице?
— Не знаю…
Дзержинский нахмурился. Попов побледнел:
— Честное слово революционера…
На столе лежала шапка Блюмкина. Дзержинский покосился на нее
— Проверим, что стоит слово революционера… Товарищ Хрусталев, останьтесь здесь. Остальные — за мной.
Дзержинский вышел в соседнюю комнату. Следом за ним — чекисты А.М.Трепалов и А.Я.Беленький. Позади их плелся Попов. В одной из комнат к ним подошли члены эсеровского ЦК ПСР П.П.Прошьян и В.А.Карелин, окруженные десятком вооруженных до зубов матросов.
— Дзержинский, вы напрасно ищете Блюмкина, — сказал Карелин. — Блюмкин убил Мирбаха по заданию нашего ЦК. Всю ответственность мы берем на себя.
— Ах вот как! В таком случае вы арестованы. Попов, взять их под арест. Если вы не выполните моего приказа — застрелю как предателя!
Попов растерялся. С Дзержинским шутки плохи. Прошьян и Карелин притворились, будто повинуются и бросились в соседнюю комнату, где оказались почти все члены лево-эсеровского ЦК: Д.А.Черепанов, Б.Д.Камков, М.А.Спиридонова, В.А.Александрович, Ю.В. Саблин. Дзержинского окружили матросы.
— Сдавайте оружие, — потребовал Саблин.
— Неужели вы допустите, чтобы на ваших глазах разоружили Председателя ВЧК? — бросил Дзержинский матросам.
Саблин и Прошьян подошли к Феликсу Эдмундовичу вплотную. Дзержинский отшатнулся:
— Товарищи моряки, вас обманывают! Я прислан сюда Совнаркомом. Попытка отнять у меня оружие будет означать, что вы объявили войну Советской власти!
Матросы колебались. Ю.В.Саблин, П.П.Прошьян и помощник Попова Д.Д.Протопопов схватили Дзержинского за руки и отняли револьвер. Матросы разоружили Трепалова и Беленького.
— Брестский мир сорван! — выпалил Саблин. — Война с Германией неизбежна.
— Вовлекая страну в войну, вы помогаете англо-французским империалистам и контрреволюции. Вы предатели! — бросил в лицо мятежникам разгневанный Дзержинский.
— Нет, это вы изменники! — крикнула Мария Спиридонова. — Вы, большевики, лакеи Мирбаха.
Чекистов втолкнули в маленькую комнату. Приставили вооруженную охрану. Вошел Попов. Дзержинский презрительно бросил:
— Предатель?
— Я всегда подчинялся вашим приказам, Феликс Эдмундович, — ответил, заикаясь, Попов. — Теперь с этим покончено. Выполняю приказы только своего ЦК.
Увидев вошедшего в комнату Д.А.Черепанова, Попов приободрился:
— Большевики снюхались с немцами. Декреты СНК написаны под диктовку германского посла. Больше он вам ничего не продиктует: кончилось ваше время!
— Верно, — добавил Черепанов. — У вас были октябрьские дни, а у нас — июльские.
Эсерам удалось захватить отдельные советские учреждения, арестовать несколько ответственных работников — большевиков: заместителя Председателя МК М.Я.Лациса, Председателя Московского Совета П.Г.Смидовича и других — всего 27 человек. Член ЦК левых эсеров П.П.Прошьян обосновался на Центральном телеграфе и передавал оттуда воззвание эсеров. Член ЦИК Всероссийского почтово-телеграфного союза левый эсер В.В.Лихобадин издал приказ, в котором объявлял левых эсеров "правящей в настоящее время партией" и требовал задерживать все телеграммы, подписанные Лениным и Свердловым.
