Матвей Захаров - Генеральный штаб в предвоенные годы
Таким образом, мероприятия Советского правительства и военного командования имели широкий размах. Всего в боевую готовность было приведено: 60 стрелковых, 16 кавалерийских дивизий, 3 танковых корпуса, 22 отдельные танковые, 17 авиационных бригад и другие. В армию было призвано в общей сложности до 330 тыс. человек командного, политического, младшего командного и рядового состава запаса. Кроме того, десятки тысяч младших командиров и рядовых, выслуживших установленные сроки службы и подлежащих увольнению, были задержаны в рядах армии.
Информируя о некоторой части этих мероприятий, Народный комиссариат обороны еще 25 сентября 1938 года телеграфировал в Париж для передачи французским военным властям:
"Наше командование приняло пока следующие предупредительные меры:
1. 30 стрелковых дивизий придвинуты в районы, прилегающие непосредственно к западной границе. То же самое сделано в отношении кавалерийских дивизий.
2. Части соответственно пополнены резервистами.
3. Что касается наших технических войск - авиации и танковых частей, то они у нас в полной готовности"{89}.
28 сентября 1938 гола эта информация была повторена французскому военному атташе в СССР Палассу.
Следует напомнить, что Советский Союз в указанный период не имел общей границы с Чехословакией. Поэтому сосредоточение наших войск происходило у советско-польской границы. В период мюнхенского кризиса правящие круги буржуазной Польши начали сосредоточивать свои войска у границ Чехословакии. В связи с этим 23 сентября 1938 года Советское правительство сделало заявление польским властям о том, что если их войска вторгнутся на территорию Чехословакии, то правительство СССР признает это актом невызванной агрессии и вынуждено будет денонсировать польско-советский пакт о ненападении от 25 июля 1932 года{90}. Это своевременное заявление заставило польское правительство отказаться от опрометчивых решений в отношении Чехословакии.
Мюнхенское соглашение правительств четырех держав - Англии, Франции, Германии и Италии, - политику которых активно поддерживали США, сразу же было оценено мировой общественностью как небывалое по вероломству попрание правящими кругами этих стран жизненных интересов чехословацкого народа. С тех пор слово "Мюнхен" в политическом словаре всех народов стало синонимом предательства, олицетворением политики попустительства фашистской агрессии и натравливания агрессоров на миролюбивые страны.
О мюнхенском сговоре написано много книг, опубликовано большое количество документов. Они убедительно изобличают неприглядную роль творцов Мюнхена, покрывших себя несмываемым позором, и неопровержимо свидетельствуют о последовательной, твердой и честной позиции Советского Союза, который в те трагические дни оставался надежным другом чехословацкого народа, готовым оказать ему помощь всеми имеющимися средствами, в том числе и военными.
Результаты мюнхенского соглашения, безусловно, развязали руки Гитлеру в Европе и ускорили развертывание второй мировой войны.
Уже отмечалось, что обстановка в Генштабе ко времени моего вступления в должность была довольно сложной. Шел третий год, как Штаб РККА был переименован в Генеральный штаб. Однако многие стороны деятельности этого высшего органа военного управления были еще недостаточно четко выражены. Разработка Положения о службе Генерального штаба по целому ряду причин затягивалась. На основании постановления ЦИК и СНК СССР от 10 апреля 1936 года проект этого документа должен был быть представлен на утверждение к 1 июня 1936 года{91}. Однако ввиду большой важности и сложности многих вопросов, затрагиваемых этим Положением, как писал заместитель Наркома обороны армейский комиссар 1 ранга Я. Б. Гамарник, было возбуждено ходатайство о выделении дополнительного срока для его доработки{92}.
Члены Политбюро ЦК и правительства (В. М. Молотов, Г. К. Орджоникидзе, В. И. Межлаук, И. В. Сталин) удовлетворили эту просьбу.
В феврале 1937 года проект Положения о службе Генерального штаба РККА был готов и представлен начальником Генштаба А. И. Егоровым на рассмотрение Наркому обороны К. Е. Ворошилову.
После одобрения, в мае, проект был направлен на утверждение Комиссии обороны, возглавлявшейся в то время В. М. Молотовым, но в силу сложившейся в то время обстановки не был принят.
Варианты проекта являлись ценными документами и содержали интересные и важные положения о штабной службе оперативно-стратегического звена, призванной обеспечить наилучшее управление вооруженными силами в мирное и военное время путем создания сколоченных, четко и безотказно работающих штабов, укомплектованных подготовленными и натренированными командирами Генерального штаба.
На службу Генерального штаба возлагались: разработка оперативно-стратегических планов войны, вопросов организационного строительства вооруженных сил, составление мобилизационных планов; изучение и подготовка театров военных действий; разработка перспектив развития военной техники, совершенствование боевых возможностей видов вооруженных сил; организация оперативной подготовки командного и начальствующего состава; разработка вопросов материально-технического обеспечения вооруженных сил во время войны и т. д.
Для работы в службе Генерального штаба должны были привлекаться прежде всего бывшие слушатели Академии Генерального штаба, а также командиры, которые, работая в больших штабах, показали отличные деловые качества и по своей военно-теоретической подготовке достигли уровня знаний, даваемых Академией Генерального штаба. Третьим источником комплектования должностей, отнесенных к службе Генерального штаба, являлись преподаватели военных академии при условии, если они "успешно провели полный курс по предметам общевойсковых кафедр, сдали зачет по разработке и проведению оперативной игры в масштабе армейской операции и представили научную работу на оперативную или военно-историческую тему"{93}.
В число обязательных требований, предъявляемых к кадрам службы Генерального штаба, включались: беспредельная преданность социалистической Родине и Коммунистической партии; высокая марксистско-ленинская подготовка, широкий общеобразовательный и военно-теоретический кругозор; глубокие и всесторонние знания войск, методов боевой подготовки и всех видов военной техники нашей армии, а также тактики и оперативного искусства армий ведущих капиталистических государств, их истории, географии, экономики и политики. Главными критериями, определявшими годность кандидатов для зачисления в службу Генерального штаба, являлись их деловые и моральные качества: наличие воли, организаторские навыки, трудоспособность и прилежание, способность к самостоятельному, ясному пространственному мышлению с быстрой реакцией на обстановку, аккуратность, скромность. Кроме того, они должны были хорошо владеть техникой штабной службы, уметь организовать и провести учение в оперативно-стратегическом масштабе, участвовать в военно-научной работе, разработке уставов и наставлений, а также вести самостоятельное исследование тем, намеченных Генеральным штабом. Отставание в этих вопросах, указывалось в проекте Положения о службе Генерального штаба, должно учитываться как основной повод для отчисления из Генерального штаба.
Рассмотрение кандидатур для зачисления в службу Генерального штаба намечалось производить специальной комиссией при Генеральном штабе с участием представителей Политического управления РККА, штабов военно-воздушных и военно-морских сил, Академии Генерального штаба и отдела кадров по службе Генерального штаба.
Должности начальников штабов бригад и выше, руководящие посты в штабах военных округов, в Генеральном штабе, главных и центральных управлениях НКО и военных академиях должны укомплектовываться командирами службы Генерального штаба. При этом службу в штабах предполагалось чередовать с периодической стажировкой, то есть направлять на некоторое время штабных работников в войска, для того чтобы они получили практику в командовании частями и соединениями.
Лица, окончившие Академию Генерального штаба и зачисленные в состав службы Генерального штаба, но не имевшие опыта командования полком или отдельной частью, подлежали назначению на командные должности сроком не менее года. Наоборот, лица, имевшие достаточный командный опыт, подлежали назначению на должности в Генштаб или штаб военного округа сроком на два-три года. После этого они опять должны были "покомандовать" соединением.
Командиры службы Генерального штаба имели право по вопросам, связанным с изменением оперативных руководств, наставлений, уставов и штабной техники, а также по военно-научным вопросам обращаться к вышестоящему начальнику службы Генерального штаба, минуя своих непосредственных начальников.
