Лин Паль - Все тайны Третьего Рейха
Вся беда в том, что европейские границы не отличаются стабильностью, поскольку не раз были искусственно перенесены и не всегда удачно, то есть без научного обоснования, из-за чего эти границы разрезали нации и языки, становились тормозом для развития народов и становления наций. Границы Германии в этом плане, конечно, должны быть пересмотрены. Но для Германии важную цель представляют не только правильно проведенные границы. Но и выбор правильной политики, поскольку для создания естественного равновесия в Европе ей нужно правильно выбрать себе союзников.
«Там, где люди живут в уплотненном до предела, слишком тесном жизненном пространстве, вынужденные терпеть перегруженность земли, которая их кормит, — как с начала века в Центральной Европе и Италии, издревле в Китае, Индии, Японии, — там быстро крепнет понимание необходимости беспрестанной „вспашки“, включения всех пригодных к севу и жатве земель ради всех тружеников. По-иному там, где дерзкое насильственное действие и умное предвидение подготовили в минувшие эпохи большие резервы пространств, которые сам владелец, вероятно, никогда не сможет использовать, но и не позволит это сделать другим прилежным, работающим в поте лица… Державы с наибольшими пространствами метрополии — Советский Союз и США — в силу своей государственной идеологии уже давно испытывают колебания: к какой из двух групп им следовало бы примкнуть.
Россия тем временем сделала выбор, вступив в Лигу Наций, и своим выбором, столь сурово порицавшимся маршалом Фошем, встала рядом с традиционными колониальными державами, чьи жизненные основы она одновременно стремится подорвать с помощью Коминтерна… Однако ради этого стражам сохранения существующего положения следовало бы переступить или перепрыгнуть зияющую бездну и не цепляться за статус-кво. Прокладка коридора для Красной Армии к сердцу Центральной Европы — отнюдь не подходящий для этого путь. Скорее всего, такие шаги подтолкнут к центрально-европейскому оборонительному блоку, к чему не стремятся ни Италия, ни Великая Германия, ни Венгрия и чего, как утверждают, хочет избежать каждый благоразумный британец. Однако невозможно подготовить поле к возделыванию, если по нему вдоль и поперек проходят борозды. Линия Киев — Буковина — Прага обусловливает оборонительный рубеж Рим — Будапешт — Варшава — Кёнигсберг, который рассекает Чехословакию в узком месте. Такой представляется самая новая „вспашка“ в Центральной Европе — с точки зрения пахаря-практика, действующего на международно-политическом силовом поле. 1938 год принес доказательства этому».
В то же время Хаусхофер не видел для Германии лучшего выбора, чем союз с Россией и Японией, поскольку таким образом формировалась естественная геополитическая структура — страны оси. Если Гитлер мог согласиться со всеми вышеприведенными мыслями Хаусхофера, то его стремление опереться на Россию против стран атлантического союза вызывало у него негодование.
На Россию Сталина?
На Россию еврейских комиссаров?
Да лучше удавиться!
Можно использовать Россию, чтобы ослабить и затем разгромить… но опираться?
Нет!
Геополитик твердил, что в историческом смысле Россия не враг, а друг. Он продолжал отстаивать эту точку зрения, даже когда на столе фюрера лежал план завоевания России путем блицкрига. Естественно, из уважаемых людей, гордости нации, Хаусхофер тут же переместился в лица неблагонадежные и нежелательные! Гитлер наотрез отказался от оси Берлин — Москва — Токио. Он создал другую ось: Берлин — Рим — Токио. Эта ось стоила ему жизни, как и его детищу — Рейху. Расовый и идеологический принципы восторжествовали. А по Хаусхоферу должен был торжествовать один только принцип — географический.
Хаусхофер, как показывал Гесс, пытался бороться с недальновидностью фюрера. На свой страх и риск он внушил Гессу единственно спасительную идею: если Гитлер собирается воевать с судьбой, то есть с Россией, то пусть хотя бы договорится с Англией. Войну на два фронта Германии не выдержать. Из этой затеи ничего не получилось. Гесс улетел в Англию на своем маленьком самолете, вместо стола переговоров получил в Англии содержание под стражей. Он, по Падфильду, должен был переманить англичан на сторону Рейха. Соглашение могло выглядеть так: «Учитывая тот факт, что для Великобритании путь в Индию должен быть, безусловно, сохранен, необходимо признать особую заинтересованность Англии в восточной части Средиземноморья и Ближнем Востоке. С другой стороны, Германия должна сохранить свои особые интересы в юго-восточном европейском пространстве. Урегулирование восточной границы будет рассматриваться Германией как чрезвычайная проблема, которую необходимо решить прямо заинтересованными государствами, без участия других наций. Не должно быть никаких сомнений, что следует использовать возможность мирной конференции о реорганизации Европы…
России в этом соглашении предназначалась такая участь: эта страна должна быть расчленена и поставлена под руководство Германии, а также Великобритании и США после того, как эти нации объединятся с Гитлером. Германия тогда будет контролировать районы до Оби. Англия должна получить район между Обью и Леной. Американцы — области восточнее Лены, включая Камчатку и Охотское море».
Как говорил Гиммлер Керстену, «…Германия не собирается лишать Англию статуса великой державы. Англия должна быть одним из краеугольных камней новой германской Европы». В согласии с немецкой расовой теорией англичане больше всего подходили на роль носителей арийской крови.
Однако сделка не состоялась. А спустя четыре года Германия проиграла войну и сама была разделена на зоны влияния союзников — русскую, английскую, французскую и американскую. Гесс попал в заключение на 46 лет и накануне освобождения покончил с собой (или был убит). Судьба Карла Хаусхофера тоже завершилась трагически: один из его сыновей участвовал в покушении на Гитлера и был уничтожен в концлагере, сам Хаусхофер в 1946 году должен был давать показания на Нюрнбергском процессе. Вместо этого он по японскому обычаю убил свою жену, а затем покончил с собой.
Хьюстон Стюарт Чемберлен
Пока что мы с вами говорили только о немцах и порождениях немецкой мысли. Однако о первостепенном значении арийской расы для развития европейской цивилизации говорили отнюдь не только немцы. Защитником арийской культуры мог оказаться неожиданно и француз, и голландец, и русский. Но, пожалуй, самой яркой звездой на арийском небосклоне оказался англичанин — Хьюстон Стюарт Чемберлен. Нет, не тот Чемберлен, благодаря которому не в последнюю очередь Германия заключила очень выгодное мюнхенское соглашение 1938 года, больше известное как мюнхенский сговор, но его прямой родственник, так сказать — предок. Хьюстон Стюарт Чемберлен так высоко ценил немецкую культуру и немецкую историю, что даже перебрался жить в Германию. Англия хоть и имела легендарного короля Артура, но никак не могла соперничать с героями немецкого эпоса, введенного в мировую культуру в XIX столетии великим Вагнером.
Хьюстон Стюарт Чемберлен имел двух любимых немецких деятелей — Бисмарка, коему приписывал истинное возрождение немецкой политики, и Вагнера.
Последнего он обожал до потери пульса, даже женился в уже преклонные годы на дочке композитора. Трудно сказать, чего в этой женитьбе было больше — любви к Вагнеру или к его красавице-жене, но Чемберлен взял в жены дочь композитора, которая красотой вовсе не отличалась. Такова была сила его страсти.
Однако прославился он не этим всепоглощающим чувством, а своими размышлениями, преданными бумаге. Хьюстон Стюарт Чемберлен свою веру в Германию воплотил в эпохальном труде — озаглавил он этот труд просто: «Арийское миросозерцание». Арийцы в понимании Чемберлена были истинной расой господ.
Англичанин Хьюстон Стюарт Чемберлен высоко ценил немцев и поддерживал идею их арийского происхождения
«Когда несколько столетий тому назад, — писал он в начале своей книги, — весь заживо погребенный мир древнеэллинской мысли и поэзии снова восстал из пепла, то казалось, как будто мы сами — мы, homines europaei Линнея — вдруг вышли из подземного мрака к яркому дневному свету. Тогда только стали мы мало-помалу достигать необходимой зрелости и в нашей собственной, не эллинской задаче. Столь же могучего, хотя и совершенно иного рода влияния нужно ожидать и от точного знакомства с индоарийскою мудростью, и мы должны стремиться к ней со всей силой глубоко осознанной необходимости».
Одним таким предисловием он отстранял эллинское наследство от рассмотрения, поскольку считал, что истинное наследство — скрытое, задавленное веками сперва греко-римского, затем христианского гнета — вновь явилось на свет и готово дать миру истинного хозяина и героя — немца. По Чемберлену современные ему немцы совершенно не осознавали, с какой великой миссией явились в мир, только некоторым из них — более в процессе творчества — открывалась эта сверхзадача. Только художник мог заглянуть в глубины прошлого и понять, к какому великому народу принадлежит. Одним из таковых он и считал Вагнера — своего рода мессию, явившегося, чтобы воскресить спящую немецкую душу.
