Александр Белов - Расы космических пришельцев. Запрещенная антропология
Когда мы говорили об атипичных и классических неандертальцах, то имелись в виду прежде всего неандертальцы Европы. Между тем, скелеты неандертальцев обнаружены и в Африке, и Передней Азии, и Китае. Вот что по этому поводу писал В. П. Алексеев в книге «История первобытного общества»:
«Африканские формы некоторыми специфическими морфологическими признаками, а также меньшим объемом мозга и большей примитивностью черепной коробки. Можно было бы думать, что здесь мы сталкиваемся не с локальными, а со стадиальными различиями, и что примитивность африканских неандертальцев объясняется их большей древностью по сравнению с европейскими. На самом деле их геологический возраст, по-видимому, даже моложе, чем у европейских находок… Азиатские неандертальцы морфологически крайне разнородны, среди них есть и достаточно примитивные и крайне разнородные в морфологическом отношении формы».
Таким образом, деградация неандертальцев вряд ли зависела целиком от условий существования. Имел место глобальный процесс общего одичания всего их вида.
Очевидно, неандертальцы отпочковались от древних сапиенсных форм и банально деградировали. Однако они не успели в полной мере испить чащу деградации и стать новыми двуногими «обезьяно-людьми», так как их бесславную историю вырождения прервали новые люди – неоантропы – внезапно появившиеся на земле.
Не исключено, что обнаруженные в Африке за последние десятилетия останки сапиенсов являются предками неандертальцев, но не предками современных людей. Наши непосредственные предки – кроманьонцы (если понимать этот термин максимально широко) посетили нашу землю гораздо позже – в самом начале верхнего палеолита. Пришельцы изобрели и принесли с собой в Европу новую культуру – ориньяк, взамен неандертальской культуры мустье. Трудно себе точно вообразить как выглядели первые «вселенцы». Их костные останки вряд ли вообще сохранились. Кроманьонцы – уже в значительной мере адаптированный к земным условиям тип.
Надо отметить, что кости людей хрупки и очень редко сохраняются в ископаемом состоянии. Люди живут на суше, а не в воде. Между тем, именно водные формы сохраняются лучше. Если повезет, труп водного животного или рыбы занесет илом, и он подвергнется минерализации. На суше кислые почвы, грибки и эрозия, а также грызуны, насекомые и бактерии быстро уничтожают органические останки. Именно поэтому мы совершенно не знаем, кто жил на суше в палеозое, мезозое и кайнозое. Тем не менее, кое-что осталось и от кроманьонцев, но сохранившихся останков крайне немного, несмотря на то, что кроманьонцы жили сравнительно недавно. Согласно частоте встречаемых останков кроманьонцев антропологи предполагают, что кроманьонцев в начале верхнего палеолита было не более 100 тыс. человек. Несмотря на это они активно осваивали земные просторы, распространяясь по миру, доходя до Новой Гвинеи, Южной Австралии и даже до Южной Америки.
Мы знаем, что, придя в Европу 45–40 тыс. лет назад, кроманьонцы довольно быстро истребили всех неандертальцев. Последние из них пали в неравной «битве» около 30 000 лет назад. Об этом красноречиво свидетельствуют некоторые останки. Например, в Хорватии близ Крапивны недалеко от Загреба были обнаружены останки 24 индивидов, принадлежащих в основном неандертальцам, а также несколько черепов кроманьонцев. Исследователи определили, что здесь 30 тысяч лет назад произошла «битва при Крапине» между наступающими с юго-востока кроманьонцами и местными аборигенами – классическими неандертальцами. При несколько условной трактовке этого события, в целом, эта находка показывает, что взаимоотношения пришельцев и аборигенов Европы были отнюдь не мирными.
Интересен и другой момент: на деградацию неандертальцев указывает тот факт, что чаще всего их скелетные останки обнаруживают в пещерах и очень редко – на открытых стоянках. В ряде случаев остовы неандертальцев найдены случайно при проведении земляных работ без сопровождающего археологического инвентаря. Очень может быть, что поздние неандертальцы, как снежные люди, приспособились жить в условиях дикой природы. Однако впрямую отождествлять снежных людей с дожившими до нашего времени неандертальцами, вряд ли уместно. По моему мнению, снежный человек и неандертальцы в разное время деградировали сходным образом. И те, и другие отказались от речи и социализации.
Ныне в качестве предка сапиенса вместо выбывшего неандертальца эволюционисты подыскали другого кандидата – гейдельбергского человека, жившего в Европе и Англии 800–350 тысяч лет назад. Гейдельбергский человек был ровесником индонезийских питекантропов и синантропов из Южной Азии. Своим названием Гейдельбергский человек обязан первой находке, обнаруженной в 1907 году близ города Гейдельберг в Германии. Там была обнаружена челюсть, похожая на челюсть обезьяны, но с очень крупными человеческими зубами. Очевидно, таксон гейдельбергского человека имеет несколько искусственное происхождение. В него включены весьма разные по своей морфологии находки. Нельзя исключать, что гейдельбергцы являются ответвлением от древних людей, выглядевших более прогрессивно, чем они. Вероятно, множество раз люди деградировали на нашей земле, порождая сходные формы деградантов.
В последнее время появились сообщения из Израиля. Специалисты утверждают, что обнаружили зубы Гомо сапиенса, возраст которых составляет около 400 тыс лет. Если это сообщение подтвердится, можно говорить о том, что Гомо сапиенс появился на нашей планете раньше неандертальца. В этом случае неандерталец выглядит как типичный деградант рода человеческого.
Рис. 64. Череп гейдельбергского человека выглядит еще примитивнее, чем череп неандертальца.
Странные временные параллели
Между тем, мы с вами можем без труда увидеть аналогию между ранними прогрессивными неандертальцами и их деградировавшими потомками, классическими неандертальцами, и у современных людей. Эта аналогия состоит в том, что ранние австралоиды имели более прогрессивный вид, чем их поздние потомки. Как и в случае с атипичными и классическими неандертальцами, антропологи-эволюционисты не могут поступиться принципами и допустить хотя бы гипотетическое снижение уровня мыслительных способностей и деструктивную деформацию изначального морфотипа. Эволюционисты пытаются объяснить существование двух ископаемых типов на территории Австралии заселением Южного материка несколькими независимыми волнами переселенцев. Некоторые эволюционисты, а именно полицентристы, даже готовы предполагать, что австралоиды ведут свое происхождение от питекантропов; но при этом деградация исходного протоавстралоидного типа не рассматривается даже гипотетически на уровне версии.
К неандертальцам же многие антропологи и вовсе потеряли всякий интерес, когда выяснилось, что не они предки современного человека. Их как бы уже и не существует для эволюционистов. Они сосредоточились на более интересных, по их мнению, вещах – с увлечением рассматривают гипотетические сценарии превращения гейдельбергского человека, жившего в Европе сотни тысяч лет назад, непосредственно в сапиенса. Не исключено, что и к судьбе австралоидов также вскорости пропадет всякий интерес, когда, наконец, окончательно выяснится, что австралийская ветвь современного человечества являет собой «эволюционный тупик».
Тем не менее, надо отметить, что во времена господства идей неандерталоидной фазы в развитии человечества предпринимались попытки объяснить наличие массивного морфотипа у классических неандертальцев Европы особыми климатическими условиями. По мысли многих авторов того времени, классические неандертальцы проживали в условиях достаточно холодного климата, в непосредственной близости от границ северного ледника. Именно этим обусловлены их «примитивные» признаки. С такой трактовкой не был согласен В. П. Алексеев. Он, как и многие другие советские авторы, полагал, что вюрмское оледенение, во времена которого жили классические неандертальцы, было весьма скромным по своему масштабу, и оно в меньшей степени влияло на климат Европы. Алексеев при этом ссылается на данные палеогеографии. Таким образом, надо найти какое-то другое приемлемое объяснение деградации поздних неандертальцев. Быть может, сама природа человека склона к деградации? Механизм дальнейшего приспособления к среде обитания включается у людей и приводит их к неизбежному «эволюционному тупику»?
Между тем, известно, что и у эскимосов, проживающих ныне на берегах Северного Ледовитого океана, и у саамов Кольского полуострова формируются особенности морфотипа, аналогичные неандерталоидным. Это массивная фигура, толстые стенки черепа, прогнатизм, потемнение кожи, укрепление костяка, утолщение трубчатых костей, широкий таз, укороченные по отношению к телу конечности, сравнительно большая для их роста масса тела и т. д. Аналогичные особенности отмечены и у огнеземельцев из Южной Америки. Сам же Алексеев выдвигал в свое время гипотезу, что эскимосы и огнеземельцы приобрели совершенно независимо друг от друга характерные морфологические особенности, являющиеся следствием адаптации к очень холодному климату. Ничто не мешает нам предположить, что и у неандертальцев совсем в иное время и в другом географическом районе совершенно независимо от современных расовых групп, проживающих в условиях холодного климата, стали проявляться похожие признаки. Есть данные указывающие, что и кроманьонцы уже после исчезновения неандертальцев в период интенсивного похолодания около 24 тыс. лет назад за 10 тысяч лет приобрели многие особенности скелета, характерные для неандертальцев. Никто из нынешних эволюционистов и не будет пытаться утверждать, что предками эскимосов и огнеземельцев были неандертальцы. Утверждение, что неандертальцы являются предками кроманьонцев, держалось в науке довольно долго. Теперь вроде бы все понимают, что аналогичные признаки могут возникать у разных популяций совершенно независимо друг от друга. В отношении питекантропов и австралийцев это правило как будто забывается. Кое-кто все еще пытается протащить идею о наличии у австралоидов генов питекантропов. Еще совсем недавно ученые рассматривали как основную версию происхождения современных людей от неандертальцев, при этом они ссылались на якобы имеющиеся особенности и признаки у неандертальцев современных расовых групп. Теперь делаются попытки найти аналогичные черты у архаичного сапиенса и даже у гейдельбергского человека. И это будет продолжаться довольно долго, пока, наконец, ученые не откажутся от эволюционизма в чистом виде и не начнут рассматривать и сравнивать находки сами по себе, а не в соответствии с концепцией эволюции.
