Майкл Грант - Крушение Римской империи
Однако в 405 г. планы Стилихона были неожиданно нарушены вторжением новых масс германцев в Италию. И когда в конце следующего года новые германские орды перешли через замерзший Рейн, он вначале не отправил войска для отражения их атак, поскольку враждебность к восточным римлянам была для него превыше всего. Точно так же и правительство Востока было прежде всего озабочено противостоянием, и не оказало никакого содействия Западу в отражении агрессии. Если бы отношения были более дружественными и удалось бы объединить силы это бы отдалило довольно скорый коллапс Западной империи.
Следуя своему стратегическому плану и невзирая на военные катастрофы на севере Империи, в 407 г. Стилихон подготовился к вторжению в восточные провинции. Закрыв все порты Италии для восточных кораблей, он предложил Алариху по поручению императора Запада оккупировать морское побережье Греции. И снова ему пришлось отложить свои планы из-за восстания узурпатора в Британии. Смерть Аркадия в 408 г. моментально возродила его агрессивные амбиции. Но вскоре западный император Гонорий, убеждаемый сенаторами в том, что Стилихон планирует посадить на трон своего собственного сына, организовал его убийство.
На этом завершился один из наихудших периодов в истории отношений между двумя империями. Но последствия его были непоправимыми, особенно для более уязвимого Запада, чьим интересам, как это ни парадоксально, Стилихон так страстно служил. В результате напряженности и взаимного недоверия, границы империй были бесповоротно ослаблены, а враги римского мира усилили свой натиск со всех сторон.
Однако далеко не все недоразумения между двумя сторонами были исчерпаны. Правда, когда Аларих, теперь уже лишенный поддержки Стилихона трижды подряд вторгался в Италию, регент нового восточного несовершеннолетнего императора Феодосия II (403—450) закрыл все порты и пункты досмотра для предотвращения проникновения агентов вестготов и послал Западу помощь. Позже Феодосии отчеканил золотые монеты с изображением себя и своего коллеги Гонория.
Однако из-за собственных проблем на границах, эта помощь в борьбе против Алариха ограничилась всего несколькими тысячами солдат. И в последующие годы были явные признаки того, что отношения между двумя государствами далеки от удовлетворительных. Например, в 414 г. восточные войска пошли на провокацию, оккупировав Салону (Солин) в Далмации и основав базу на побережье Адриатики, как раз напротив новой столицы Западной империи Равенны. В том же году сестра Гонория Пласидия, которую увез Аларих после набега на Рим, вышла замуж за его сына Атаулфа, нового хозяина трона вестготов. По всей вероятности, это замужество было организовано по настоятельному совету ведущего восточного политика с ясно выраженным желанием досадить Гонорию.
После смерти Атаулфа Пласидию вынудили выйти замуж за знаменитого римского военачальника Констанция. Но когда в 421 г. Гонорий посадил его на трон в качестве собственного западного коллеги — императора Констанция III — возник новый источник напряжения в отношениях с восточными властями, которые отказались признать Констанция членом императорской династии. Возможно, потому что они теперь вели себя, как Стилихон, — вопреки здравому смыслу, предвидя смерть Гонория, они надеялись вновь объединить Империю под своим контролем.
С точки зрения Запада, Константинополь вел себя непростительно, и Констанций III действительно возродил идею нападения на территорию Востока, проведению которой в жизнь помешала только его смерть. И снова между обоими государствами пролегла серьезная трещина в то время, когда только максимально возможное единство могло предотвратить сползание Запада к распаду.
Когда двумя годами позже умер Гонорий, император Востока Феодосии II, отвечая на призыв Пласидии помочь ее четырехлетнему сыну Валентиниану III занять трон Запада, предложил очень невыгодную для нее сделку: он поможет и прогонит вторгшегося узурпатора при условии, что большая полоса Центральной Европы, граничившая со Средним Дунаем, западнее Белграда, отойдет к Восточной империи. Сделка была заключена и территория уступлена, но только с 437 г., когда Валентиниан III женился на дочери Феодосия II. Это событие было отмечено чеканкой последней монеты в Константинополе, где император Востока изображен в компании со своим западным коллегой.
Феодосии II и его преемники помогали Западу в его борьбе против германских завоевателей из Северной Африки — Гейзериха и его вандалов, по меньшей мере в трех случаях. Но эта помощь всегда оказывалась недостаточной, потому что ее предоставляли в совершенно мизерных размерах. Все это выглядело так, будто Восток помогает только ради приличия, и предпочитает поддерживать эту помощь на минимальном уровне. По-видимому, политикам Востока помощь Западной империи представлялась невыгодной деятельностью. Казалось, что лучше поменьше расходовать своих солдат, а иные аргументы, к несчастью для Запада, не принимались во внимание.
Последним важным совместным предприятием, в котором участвовали обе римских империи, было создание Кодекса законов Феодосия II, опубликованного в 438 г. На первый взгляд совместные усилия по разработке Кодекса императорами Запада и Востока можно было приветствовать как впечатляющий символ единства, противоположный недавней тенденции обеих столиц издавать свои собственные законы. Тем не менее степень раскола двух империй была формально зафиксирована решением о том, что будущие законы Запада не будут действовать на территории Восточной империи до тех пор, пока они не будут формально вручены ее правительству, и наоборот. Но и эти договоренности не выполнялись регулярно. Восточные эдикты редко посылали на Запад, а власти Запада вообще не направляли свои законодательные постановления на Восток.
Перспективы сотрудничества на будущее практически отсутствовали, поскольку распад Западной империи все ускорялся, а Восток был практически беспомощен остановить этот процесс. Когда-то это можно было сделать. Но теперь из-за обоюдных ошибок было уже слишком поздно.
В то же время неудачи обеих империй в оказании помощи друг другу в борьбе против гуннов приводили к взаимным обвинениям. Возникают новые поводы для конфликтов. Когда Марциан (450—457) был провозглашен императором Востока, Запад вначале выразил нежелание признать его. А тот, в свою очередь, с отчаяния или по иным причинам, ухитрился развернуть враждебного Аттилу с Востока на Запад, отказавшись платить ему ежегодную дань. Западные власти еще меньше были в состоянии платить ему, но Аттила двинулся против них, так как надеялся захватить все, что ему нужно в западных провинциях. Не согласился Марциан впутываться в борьбу и с Гейзерихом и его вандалами, врагами Западной империи в Африке. Он не забыл высказанного Западом нежелания признать его право на трон и, в свою очередь, отказался признать любого из двух временных преемников Валентиниана III. Второй из них, Авит, ответил тем, что в 455—456 гг. потребовал вернуть недавно уступленную полосу вдоль Дуная.
Оказавшийся в это время на посту главнокомандующего германец Рицимер, контролировавший Западную империю в течение последующих шестнадцати лет, сумел установить равновесие за счет дипломатического мастерства в отношениях с правителем Востока Львом I. Но все это было бесполезно, поскольку теперь, когда на Валентиниане III закончилась старая династия императоров Запада, Восток испытывал еще меньший, чем раньше, энтузиазм по поводу предоставления помощи.
Более того, Лев I отказался признать последнего, самого компетентного из всех, когда-либо правивших на Западе императоров. Это был Майориан (457—461), после напрасного в течение восьми месяцев ожидания одобрения в Константинополе, он занял трон в Равенне без согласования и, в надежде на примирение, отчеканил монету, на которой был изображен совместно со Львом I. Вскоре, однако, Лев подтвердил свою предшествующую политику отказа Западу в помощи в борьбе против вандалов, с которыми, несмотря на все усилия Рицимера убедить его в обратном, он заключил в 462 г. мир.
Однако, несмотря на очевидный распад Запада, Лев сделал последнюю и запоздалую попытку спасти Западную империю от крушения. Когда трон в 467 г. снова освободился, он предложил своему человеку, Антемию, занять его. Рицимер, задобренный обещанием женитьбы на дочери нового правителя, согласился. Антемий, более правдоподобно, чем его предшественник, отметил свои отношения с Львом на выпущенной монете, а поэт Сидоний, сочинив панегирик Антемию, заявил, что поскольку династия на Западе завершилась, Рим вправе искать счастья в императоре с Востока. «Прощай, деление Империи!» — с надеждой восклицал он: при объединенных органах власти, даже столь запоздало, все еще может хорошо обернуться, и враги Империи, особенно вандалы в Африке, могут быть побеждены.
