Александр Зданович - Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)
Вероятнее всего, Л. Троцкого уже в значительно меньшей степени волновали взаимоотношения армейских и чекистских структур. Невоюющая армия не являлась базой для укрепления его личных позиций во властных партийно-государственных структурах. Недаром специальная военная комиссия ЦКК — РКИ в конце 1923 г., проверив состояние дел в центральном аппарате РВСР и НКВМ, констатировала, что он мало занимался практической работой в руководимом им ведомстве[259]. Не обошлось здесь, что понятно, без отпечатка внутрипартийной борьбы, однако опровергнуть приведенные комиссией факты Л. Троцкий не смог.
Итак, одновременно с «Положением о ГПУ» председателем ВЦИК М. Калининым было принято и утверждено «Положение об особых отделах Госполитуправления». Эти документы стали важнейшей правовой основой строительства и деятельности органов госбезопасности, работающих в военной сфере.
Судя по тексту «Положения об особых отделах ГПУ», эти подразделения (при нормальном положении) являлись органами Госполитуправления при НКВД и им поручалось выполнение нижеследующих задач: «а) борьба с контрреволюцией и разложением в Красной армии и во Флоте; б) борьба со шпионажем во всех его видах (разведывательным и вредительским), направленным против интересов РСФСР как со стороны окружающих республику государств и их отдельных партий, так и со стороны русских контрреволюционных партий и групп; в) борьба с открытыми контрреволюционными выступлениями и вспышками (бандитизмом) путем разведки сил противника и разложения его рядов; г) охрана границ РСФСР и борьба с политической и экономической контрабандой и незаконным переходом границ»[260].
Даже простое перечисление задач особых отделов, а тем более анализ их деятельности, позволяет сделать вывод, что указанные аппараты нельзя определять термином «военная контрразведка», как это обычно делалось советской да и постсоветской историографией. Во-первых, ни перед одним другим органом ГПУ (а ранее ВЧК) не ставилась задача борьбы со шпионажем. Во-вторых, эта борьба не ограничивалась рамками вооруженных сил и проблематикой защиты только военных секретов. Как указано выше, речь в Положении шла о борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью вообще, т. е. в политической, экономической, идеологической и, конечно же, оборонной сферах.
Поэтому определение особых отделов как военной контрразведки не соответствует реалиям исследуемого периода отечественной истории, а является, скорее, данью традиции и некоему имиджу, поскольку контрразведка оценивается населением (в том числе и военнослужащими) как патриотическое дело, борьба исключительно с внешним врагом.
Особым органам предоставлялось право на ведение агентурно-оперативной работы, производства арестов, обысков и выемок. А если им приходилось действовать в местностях, «объятых волнениями и восстаниями», а также в районах действующих армий, то права особых отделов расширялись. Они могли производить следствие в ускоренном режиме и осуществлять расправы на месте.
Особым отделам военных округов вменялось в обязанность выполнение задач секретных отделов, т. е. борьбы с ячейками антисоветских партий.
Важным являлось и то обстоятельство, что в соответствии с Положением особые отделы приравнивались к полевым действующим частям Красной армии «со всеми вытекающими отсюда последствиями»[261].
При разработке Положения его авторы столкнулись с серьезным препятствием. Система особых отделов определялась как строго централизованная. Однако многие особые отделы дислоцировались вне пределов РСФСР, поэтому формально не подпадали под действие основополагающего документа. Особенно остро этот вопрос стоял на Украине, где в партийно-государственном и военном строительстве отмечались элементы «самостоятельности». А в марте 1922 г. ЦК КП(б)У поставил перед ЦК РКП(б) вопрос об уточнении взаимоотношений Украины и России. СНК УССР поддержал проект регламента о взаимоотношениях между органами госбезопасности двух республик, где говорилось следующее: «Приказы и распоряжения ГПУ РСФСР обязательны для ГПУ УССР, поскольку они соответствуют местным условиям и постановлениям ВУЦИК и СНК УССР. Распоряжения, удовлетворяющие этим требованиям, подтверждаются ГПУ УССР к исполнению приказами по подведомственным ему органам. Остальные на территории Украины силы не имеют»[262].
Коллегия ГПУ РСФСР отвергла данный проект и апеллировала к ЦК РКП(б).
В августе 1922 г. заместитель председателя ГПУ И. Уншлихт представил непосредственно И. Сталину иной вариант соглашения о взаимоотношениях между ГПУ при НКВД РСФСР с госполитуправлениями независимых республик.
Для решения вопроса создали специальную комиссию.
В итоге, усилиями представителей ГПУ РСФСР и Оргбюро ЦК РКП(б) удалось разработать наиболее оптимальный вариант решения. Было предложено, по согласованию с ВУЦИК, назначать на Украину полномочного представителя ГПУ РСФСР, который одновременно становится председателем Госполитуправления Украины. Все сношения с чекистскими аппаратами, включая и особые отделы, ГПУ РСФСР обязано было осуществлять только через ПП ГПУ России на Украине. Исключение делалось только в вопросе об оперативных заданиях, не терпящих отлагательства.
6 октября 1922 г. участники пленума ЦК РКП(б) детально обсудили и единодушно проголосовали за проект постановления об объединении советских республик.
Специальный пункт постановления касался централизации органов борьбы с контрреволюцией, которые предлагалось подчинить «директивам соответствующих наркоматов и постановлениям Совнаркома и СТО Союза Республики»[263].
Первый съезд Советов Союза ССР 30 декабря 1922 г. рассмотрел проект Декларации об образовании СССР и Союзный договор, заключенный полномочными делегациями от РСФСР, УССР, ЗСФСР и БССР, и постановил: «Декларацию и союзный договор в основном одобрить»[264].
В договоре нашла свое отражение и проблема объединения органов государственной безопасности. Согласно статье 12 Договора об образовании СССР, при СНК СССР создавалось Объединенное государственное политическое управление, председатель которого входил в состав Совета народных комиссаров с правом совещательного голоса[265]. А в июне 1923 г., на 2-й сессии ЦИК СССР, было принято решение поручить Президиуму выработать и утвердить Положение об ОГПУ[266].
Пиком работы по созданию правовой основы деятельности ОГПУ можно считать январь 1924 г., когда Второй съезд Советов СССР принял текст Основного закона — Конституции СССР. В статье 61 указывалось об учреждении ОГПУ при правительстве СССР «в целях объединения революционных усилий союзных республик по борьбе с политической и экономической контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом». Согласно следующей, 62-й статье, ОГПУ СССР наделялось правом руководства работой местных органов ГПУ.
Более детально данный вопрос изложен в «Положении об ОГПУ». Объединенный орган госбезопасности непосредственно руководил особыми отделами фронтов и армий, а через свои полномочные представительства — особыми отделами военных округов[267].
Немаловажным является тот факт, что ОГПУ и все его местные органы получили права действующих частей Красной армии в вопросах организации перевозок и использования средств связи. Особые отделы и пограничные войска приравнивались к военным в отношении снабжения обмундированием и продовольствием.
Все нормативные правовые акты, действовавшие в период существования ГПУ при НКВД РСФСР, сохраняли свою силу, включая и «Положение об особых отделах», утвержденное ВЦИК 6 февраля 1922 г.
В этой связи следует подчеркнуть, что указанное Положение фактически не действовало уже с начала мая 1922 г. Лишь совсем недавно на это обратили внимание ученые. Н. Булулуков в своей монографии, изданной в 2005 г., отметил незаконную аппаратную инициативу ГПУ по изменению Положения. Ведь оно было утверждено высшим органом государственной власти — ВЦИКом, а следовательно, и любые изменения могли быть внесены им, либо с его письменного согласия[268].
Но автор не пошел дальше этого совершенно справедливого утверждения, что объясняется историко-юридической направленностью его труда, не предполагающего обязательного изучения процесса принятия незаконного решения.
А вопрос этот представляется значимым для темы нашего исследования, да и для истории органов госбезопасности в целом, поскольку речь идет о личной позиции Ф. Дзержинского, качествах руководителя столь важной структуры, как ВЧК — ОГПУ, в том числе его законопослушности.
Однако мы детально рассмотрим ситуацию с самоволием некоторых членов Коллегии ГПУ, возглавляемой Ф. Дзержинским, несколько ниже, в параграфе третьем данной главы.
