Николай Задорнов - Амур-батюшка (Книга 2)
* * *
Вечером мужики собрались на завалине у Ивановой избы. Сверху по реке шел баркас. Хозяин его - купец, видимо не зная, где на ночь глядя в островах и туманах искать деревню, держал курс в протоку.
- Оттуда сейчас, куда ни глянь, - синё!
- В тени мы!..
- Ну, ты теперь видал, Тимошка, - попыхивая трубкой, спросил Бердышов, - какие бывают амурские господа?
Он держал трубку в кулаке, и, когда затягивался, огонь просвечивал сквозь пальцы, которые краснели, как угли.
- Одинаково, хрен редьки не слаще! - отвечал Силин. - Только эти будут попузастей да поносастей.
- Уж рыщут люди, высматривают, где что есть, - молвил Федор Барабанов.
- Это он так просто поговорить вышел, поглядеть, что за новая деревня, - как бы оправдывая грека, примирительно сказал Иван.
- Зачем ему?
- А уж он теперь знает, что есть такая-то пристань, живет столько-то мужиков, что за люди и какая местность, - усмехнулся Иван. - Ему все годится, все пойдет в дело!.. А золото ему найдут без нас. У него разведка своя - много людей нанято!
- Про питейное поминал, - молвил дед Кондрат, сидевший особняком на краю завалины.
- Когда еще никого не было на Амуре, он с мошной сюда пришел. Их таких несколько сюда выпустили. Наняли они рабочих и загнали их на болото золото искать. Сразу дело развернули!
- Вот я и говорю, - перебил Тереха, осклабясь и тыча пальцем в грудь Бердышова. - Мы-то не умеем... А тут, может, самим бы заняться.
- Капитала да сноровки нету! - подхватил Федор.
Темнело. Река тонула в сырой мгле. Дельдика пробежала с охапкой наломанного орешника.
- Идемте в избу, - пригласила Анга. - Сейчас печку затопим, чаю наварим.
Мужики любили посидеть у Ивана. В его покосившемся зимовье пивали они не раз чай и водку.
Всем хотелось к Ивану, но именно поэтому никто виду не подал и не шевельнулся.
Не отозвавшись на приглашение, продолжали разговор.
- Верно, у этого грека и капитал и уменье, - серьезно сказал Федор. А у мужиков сила есть, руки, а как подступиться - не знают. А здесь земля новая. Может, в ней такие богатства лежат, что ахнешь! А грек-то уж богат! А мы еще не собрались...
- Вот и задача народу - пусть выбьется, - сказал Егор. - На то, говорят, и щука в море...
- А ты, Федя, все про мужиков беспокоишься, - усмехнулся Силин. Поди, сам хочешь на них, как на почтовых...
- Не худо бы тебя в пристяжные, - засмеялся Иван. - В кореню не потянешь.
- Где его искать, это золото, мы и не знаем! - подхватил Тереха.
- Да нам и ни к чему, - строго сказал Пахом.
- Кто бы и захотел это золото открыть, а старый-то капитал не даст подняться, забьет... Мужик расейский более робкий, ему в голову вбито, чтобы не браться за новое дело: мол, кроме земельки, ничего не умеешь, не способен ни к чему, - рассуждал Федор.
- Вот и беда, - подтвердил Тереха.
- Мужик поглядит на старый-то капитал, как он в новой земле угнездился. "Ну-ну, - скажет, - и верно, мол, я - темный, природа моя такая, ни к чему не годный, кроме как работать на других..."
- Какие рассуждения! - тихо сказал дед, злобясь на Федора.
- Но уж тут-то не такие мужики! - воскликнул Силин.
- Сибирский тракт обучил уму-разуму! - согласился Егор.
- Есть закон, - оказал Иван, - если кто нашел золото и хочет мыть, должен внести большие залоги. Полиция следит, чтобы зря не мыли, не хищничали... Ну, а все моют - кто тут углядит? Сбивай, Федор, капитал, ищи речку и заводи свой прииск. Разве нельзя нажиться на Амуре? Что уж тут жаловаться!
- Да уж не без того! - отозвался Пахом.
Ему не было дела до всех этих приисков. "Я и без золота проживу, думал он. - Зачем оно мне? Буду пашню пахать на вольной-то земельке!"
Словно читая его мысли, Кузнецов сказал:
- Нет, от золота нам не надо отказываться.
- Скипел чайник, - сказала Анга, выходя из двери.
- Конечно! Нельзя и нам отставать, хвататься надо! - воскликнул Федор. - На новом-то месте надо разбогатеть.
- На новом месте и жить надо по-новому, - весело сказал Егор.
Барабанов недовольно махнул рукой:
- Смотри: спохватишься, да поздно будет!
- Богатства я не ищу... - молвил Егор и поднялся.
В семье Кузнецовых из поколения в поколение передавалось предубеждение против богатства и богачей. Чтобы сколотить богатство, надо стать сухим, черствым душой. Кто копит - не отзовется душа того ни на что доброе, в ней нет жалости, дружбы, любви.
Добрый, отзывчивый не погонится за богатством. Может быть, поэтому человек с широкой душой всегда небогат.
В старой жизни Егор твердо знал правило, что с трудов праведных не построишь палат каменных. В новой амурской жизни, полагал он, люди могут зажить трудами, без обманов. Тут всем дано поровну, у кого есть руки.
Но и тут не желал себе Егор палат и богатства. Он искал жизни согласной в семье и с соседями и по трудам достаточной. Слыша, что кто-нибудь богатеет, он не завидовал, а от души говорил: "Ну, это им!.. А у нас свое!" Он радовался, что остается небогатым, но крепким на земле, что дети его растут в работе и ничего не боятся, что крепок он всем своим родом во всех корнях.
Егора разобрала досада. Он смотрел на соседа и как бы не узнавал его. Теперь уже Барабанов не такой черный, спаленный солнцем, как в первый год, когда пришли. Он побелел, отошел в избе от загара, стал как приезжий городской. Неужели тоже хочет рвать и хапать, а не трудиться? Кому завидует?
- Ты, Егор, понять не хочешь, - с чувством восклицал Федор, подскакивая к Кузнецову. - Люди и здесь такие же!
Левое плечо у Егора чуть заметно выдалось вперед и приподнялось, как у молодого кулачного бойца, который похваляется удалью. Светлая борода придавала ему вид молодцеватый, в светлом, открытом взоре была прямота.
- Нет, тут жизнь будет справедливей. Не зря люди сюда поднялись. Старое мы не зря оставили.
Зависть, зло Федора были не по душе Егору.
- А бог-то? - молвил дед Кондрат.
- До бога высоко, до царя далеко! - засмеялся Федор.
Егор в бога верил, хотя попов не любил. Он с силой кинул шапку оземь.
- Человек трудится, страдает для чего-то!
- Ты что это? - опешил Федор, отступая в испуге.
Все засмеялись.
- Что спорить! Золото еще в тайге лежит! - воскликнул Иван.
Как уралец, бывавший на приисках, Егор знал, что от золота может быть помощь хозяйству. Только с золотом на нови надо обойтись не по-старому.
- У меня хуже беда, - сказал Иван, опасаясь, как бы соседи не поссорились, и желая перебить их спор. - На озере поп, еще один скупщик пушнины будет! Долгогривый купец завелся!
Егор поднял шапку, и видно было, что он не сердится. Он решил: стоит ли?.. Да Федор так явно струсил, что и нечего спорить.
- Егор-то у нас, когда молодой был, в гармонь играл, - сказал дед Кондрат. - А как бился! Бывало, выйдет на пруд и улицу пробьет в народе.
- А нынче стал, как начетчик, - насмешливо отозвался Барабанов, живо оправившийся от страха. - Все новую жизнь проповедует!
В глубине души Федор и сам бы хотел справедливой жизни, но теперь разуверился, от всего отступился. У него не было сил, чтобы всю жизнь работать, как Егор. Он верил, что, кто накопит богатств, у того будет справедливая жизнь, только не надо поминать потом про то время, когда оно копилось. Ссорился он с Егором часто, но не расходился. Федору нравилось жить подле Егора, а почему - он и сам бы не ответил. Нравилось ему, что сосед честный, что при таком соседе, как у каменной горы.
- Вот говоришь, мол, подневольный не работник! Да я жалею их! Кормлю! Спроси-ка подневольных-то! Вокруг кого они? Вокруг меня! Я ж компанейский: и помогу и пожалею. А твою избу обходят: мол, Егорка все сам работает. Что, мол, с ним? А люди меня любят! - говорил Федор. - Я их и потешу. С потехой-то они у меня и потрудятся.
Дед махнул рукой и поднялся.
- Пойду-ка я спать, - молвил он. Такие разговоры он не желал слушать.
Мужики еще немного посидели.
- Теперь понятно, почему ты наискось избу выстроил, - говорил Иван. Он, исправник-то, аж ополоумел! Как тебя мир с ним не берет? Смотри, побьет он тебя, как один раз Тереху. Нашел ты, кому доказывать! Вот смехота!..
- Заразу ему в пасть, этому исправнику! - воскликнул Силин. - Я видал, как он, тварь, с китайцев взятки собирал. Черт с граблями! Этот исправник еще попадет где-нибудь ловко - не сорвется!..
Мужики разом поднялись и стали расходиться. Вокруг не видно было ни зги.
- Барсуков-то посмирней, не так кусается, - говорил Тимоха, когда отошли.
- Петр Кузьмич? Этот водворял нас, - молвил Пахом.
Мужики гурьбой шли к своим избам.
Где-то далеко внизу, как в пропасти, проступило светлое пятно, оно ширилось, зеленело. Там заблестела вода. Из-за туч выкатилась луна, и пятно распространилось по всей реке. Блестящие зеленые дорожки, мерцая, легли к берегу.
- Купец-то ночует в протоке, - сказал Силин, различив вдалеке баркас.
- Завтра с утра, если тумана не будет, сыщет нас.
- Вот бы этот баркас разбить, и стали бы мы с капиталом! посмеиваясь, сказал Федор.
