Вольдемар Балязин - Эпоха Павла I
Имя на знамени полка
На знамени пехотного бенкендорфова полка было вышито имя подпрапорщика Щегловитого, который спас это знамя в Голландской кампании 1799 года, погибнув сам. Такой приказ отдал император Павел I, сказав: «Этот воин был такой же человек, как и я. Он мой брат, столько же, как и ваш. Он пожертвовал жизнью для чести Отечества. Почтим же его память».
«В Сибирь, марш!» Правда и вымысел
Однажды во время маневров на Царицыном лугу в Петербурге Павел остался очень недоволен маневрами и прохождением одного из кавалерийских полков и закричал: «Направо! Кру-гом! В Сибирь, марш!» Этот эпизод широко известен и не раз обыгрывался потом и в литературе, и в кино. Правда же состояла в том, что, хотя полк и двинулся немедленно в Сибирь, Павел вскоре одумался и послал вслед фельдъегеря, который и возвратил полк обратно в Петербург, догнав его неподалеку от Новгорода.
Красносельские маневры
В 1800 году в Красном Селе проводились маневры. Одной группой войск командовал граф фон дер Пален, другой – Кутузов. Император находился в группе Палена в качестве командира эскадрона.
Наблюдая за «противником», Павел увидел, что «вражеский» командующий стоит далеко в стороне от своих войск с адъютантами и очень небольшим конвоем.
– Разрешите мне взять в плен вражеского главнокомандующего! – спросил Павел у Палена, и когда тот разрешил, кинулся с эскадроном гусар вперед, соблюдая, впрочем, все правила предосторожности, чтобы не быть обнаруженным.
На самом краю леса, почти рядом с Кутузовым, Павел остановил эскадрон и стал следить за «неприятелем», удивляясь беспечности старого генерала.
К этому времени Кутузов отослал почти всех адъютантов и почти весь конвой и стоял чуть ли не один.
Павел крикнул: «За мной!» – и выскочил из леса. И тут из лощин и из-за пригорка высыпали «неприятельские» егеря и пленили императора.
Павел похвалил Кутузова, но остался очень опечален исходом маневров.
И все же в Павловске, разбирая прошедшие маневры, Павел при всех обнял Кутузова и сказал: «Обнимаю одного из величайших полководцев нашего времени!»
Августейший дегустатор
Петр Хрисанфович Обольянинов, в бытность его генерал-провиантмейстером, ведавшим снабжением армии, стал жертвой оговора, в котором дело было представлено так, что солдат кормят плохо, а генерал-провиантмейстер имеет за то немалую мзду от бесчестных поставщиков. Не зная этого, Обольянинов был вдруг вызван во дворец и, войдя, увидел возле двери в кабинет Павла длинный стол, а на нем множество горшков со щами, кашей, квасом, а также немалое число ковриг ржаного хлеба.
Оказалось, что Павел, получив донос, велел привезти к нему из полковых кухонь всех полков Петербургского гарнизона солдатскую пищу, сам попробовал все и остался доволен проверкой.
О «чистоте эксперимента», как говорят сейчас, можно только догадываться.
Любопытная демография
В самом конце XVIII века в Российской империи проживали около сорока миллионов человек, из них в Сибири – от Урала до Тихого океана – не более одного миллиона.
Только один процент, примерно четыреста тысяч, относились к состоятельному купечеству, помещикам, служащим дворянам, чей доход был не менее трехсот рублей в месяц. Из них чиновников было около пятнадцати тысяч, в том числе с 1-го по 4-й класс «Табели о рангах» – около четырех тысяч, офицеров также около пятнадцати тысяч, а генералов примерно пятьсот. Соответственно и статских генералов было почти столько же – четыреста человек.
И если средний помещик имел сто-сто пятьдесят душ крепостных, то генералы, как военные, так и статские, каждый в десять раз больше – в среднем полторы тысячи душ.
Из ста жителей шестьдесят два были крепостными и лишь тридцать восемь – вольными. Это были дворяне, купцы, мещане, вольные хлебопашцы, казаки, кочевые инородцы, духовенство и некоторые другие.
Со временем эти пропорции менялись, но все-таки в среднем оставались приблизительно такими вплоть до отмены крепостного права.
Историк Валишевский о Павле I
Известный польский историк и беллетрист Казимир Валишевский, прекрасный знаток истории России, дал императору Павлу I такую характеристику: «Он считал все возможным, а именно все сделать сразу и все исправить силой того абсолютного идеала, который он носил в себе, противопоставляя его решительно всему существующему.
Не довольствуясь устранением неудобств и опасностей положения, в котором он нашел государство, он хотел при помощи полного разрушения, производимого день за днем, изменить самые основания политического и социального устройства, продукта многовековой органической работы.
…Огромное количество законов и указов, прежние, уже устаревшие, проекты или поспешные импровизации и внушения последней минуты, точно содержимое ящика Пандоры, вихрем пронеслись над бедной Россией, внезапно, без всякой заботы о необходимой постепенности и о неизбежных трудностях их проведения в жизнь… Систематически все ломая и постепенно переходя от недостаточно оправданного разрушения к еще менее обдуманному созиданию, он из затруднительного положения, в котором находилась страна, привел ее на край бездны.
…Павел находил, что во всем государстве имеет значение только его собственное всемогущество. Его постоянной заботой было уничтожить вокруг себя всякое сознание, как и всякий признак не только силы, но какого-либо значения, политического или социального. И в этом отношении он опасался главным образом коллективности. По смыслу русской поговорки: «Громада – великий человек», он видит в каждой группировке людей опасность для своего величия.
…Конечно, времени было слишком скупо отпущено этому государю, но… остановка этой работы была благодеянием для России».
Новшества в одежде во второй половине XVIII века
От аристократов – к военным
В 30-е годы XVIII века сначала аристократы, а затем и военные стали носить краги – накладные кожаные голенища разных цветов, но чаще – черного и коричневого. Их надевали, как правило, на охоту или для верховых прогулок.
В 1916-1917 годах краги были введены в моторизованных войсках – авиации, автомобильных и броненосных частях, – а затем стали обязательны и для офицеров всех родов войск.
Возвращение в строй сапог
Как вы помните, уважаемые читатели, борясь со старыми традициями в одежде, Петр I запретил солдатам и офицерам носить сапоги, заменив их ботфортами.
Однако все повторяется, и во второй половине XVIII столетия сапоги вновь стали широко распространены, прежде всего в армии, а также в среде штатских чиновников и интеллигентов, не состоящих на службе. Военные носили сапоги поверх брюк форменного образца, штатские – под брюками или под панталонами. Особенно модными считались сапоги «а-ля Суворов» – высокие, с отворотом, закрывающим колено, и гусарские сапоги – с вырезом сердечком и кисточкой.
Появление и трансформация пелерины
Во второй половине XVIII века в женской одежде появилась пелерина – безрукавная накидка, закрывающая шею и плечи. Пелерины делались из различных мехов и шелка, чаще всего сочетаясь с цветом платья.
Позднее, во второй половине XIX века пелерина стала частью форменного костюма в женских гимназиях и институтах благородных девиц. В разных учебных заведениях девушки носили пелерины различных цве-тов – белого, голубого, светло-зеленого.
Мужчины тоже носили пелерины с пальто особого покроя, без рукавов, называвшегося «крылаткой».
Появление бурки
Во второй половине XVIII века в русской армии стали носить бурки – длинные плащи из бурого, черного или белого войлока. Чаще всего бурка была бурого цвета, отчего и получила свое название.
Русские офицеры и солдаты заимствовали ее от терских и кубанских казаков, которые, в свою очередь, получили ее «в наследство» от горцев Кавказа, где бурки были пастушескими плащами.
В русской армии пехотинцы носили укороченные бурки – до щиколоток, а кавалеристы – длинные, почти до земли.
Валенки, катанки, чесанки
Тогда же, сначала в деревнях и лишь намного позже в городах, вошли в обиход валенки – теплые сапоги из шерстяного войлока. Войлок особым способом прессовали, валяя или катая его, отчего произошло второе название валенок – катанки.
Затем появились легкие валенки из мягкой шерсти – чесанки. Чесанки окрашивали в разные цвета, и для крестьянок и мещанок были они модной зимней обувью.
Доломан
Доломан – суконная гусарская куртка, отделанная цветными наплечными шнурами, которые заменяли эполеты или погоны. Шнуры, числом до восемнадцати, располагались и на груди доломана.
Как форменная одежда кавалеристов-гусар была введена в 1741 году. Доломаны были желтыми, синими или красными, в зависимости от чина гусара и полка. Цвет шнуров непременно контрастировал с цветом сукна. Офицеры носили золотые или серебряные шнуры, а унтер-офицеры и рядовые – белые или желтые.
