Елена Майорова - Хранители Грааля
Под Каркассоном он сумел завоевать себе славу и добычу.
Каркассон, самый элегантный город Романьи, раскинулся в излучине реки Од. В стародавние времена дубы, священные деревья друидов, покрывали горное плато, на котором стоит Каркассон.
Очаг еретиков, по убеждению папы и духовенства Севера, краеугольный камень власти в Окситании, по мнению французских баронов, Каркассон стал первостепенной целью Крестового похода. Именно сюда, под стены Каркассона, направил Иннокентий своего легата Арно Амори, чтобы сокрушить этот оплот катарской ереси.
На обрывистом склоне над рекой Од, к западу от городских холмов, возвышался замок виконтов Альби, Каркассона и Безье. Их родовым прозвищем было Транкавель — «тот, кто хорошо рубит». Из Каркассона Транкавели управляли богатыми городами Альби, Кастр и Безье. Им принадлежала вся область от реки Тарн до Средиземного моря и Восточных Пиренеев.
Кровное родство с владетельными правящими домами питало родовую гордость Транкавелей и давало основание в первых рядах знати принимать участие в военных и политических делах Окситании. Ветви фамильного древа Транкавелей так тесно переплелись с Комменжами, Фуа, королями Наварры и Арагона, что непосвященному трудно было разобраться в генеалогических лабиринтах. Правящий виконт Раймон-Роже Транкавель через мать состоял в родстве с королем Франции, приходился любимым племянником графу Раймону VI Тулузскому; двоюродным братом графу Раймону-Роже де Фуа и королю Педро Арагонскому. Совсем юным Транкавель сопровождал французского и английского королей в Святую землю и показал себя храбрым и умелым рыцарем. Он был любимцем этих знатных семей, спаянных многочисленными разносторонними связями. Его домен состоял в основном из плодородной равнины, орошаемой бушующими водопадами быстрых горных рек, раскинувшейся от границы Тулузского графства до альпийских предгорий. Земли были плодородны, жители под защитой доблестных и справедливых правителей усердны и трудолюбивы.
В то время Каркассон представлял собой сравнительно небольшой городок, намного меньше, чем Безье, но мощные крепкие стены делали его неуязвимым для осады. Более тридцати грозных башен возвышалось над долиной реки; с севера и юга к городу примыкали два предместья, Бург и Кастеляр, тоже окруженные каменными стенами.
Крестоносцы, одушевленные победой и уничтожением Безье, решили двинуться прямо на Каркассон.
Род Транкавелей издавна поддерживал еретиков. Отец нынешнего виконта, Роже II, настолько почитал катаров, что отдал сына на воспитание еретику Бертрану де Сэссаку. После смерти отца в 1193 г. Раймон-Роже остался на попечении матери Аделаиды, сестры графа Тулузского. Об умонастроениях этой дамы уже говорилось выше — она была всецело предана катарскому учению. Теткой Раймона-Роже была Беатрис графиня Тулузская, двоюродными сестрами — Эсклармонда де Фуа и Филиппа Монкада. Эти дамы и множество других окружавших его знатных родственниц почитались катарами как Совершенные.
Виконт был весьма терпим в религиозных вопросах. В его землях катары, католики и иудеи мирно уживались и пользовались одинаковыми правами. Его министром был катар Бертран де Сэссак, а казначеем — еврей Каравита.
Воспитанный в среде, где чтили катарскую церковь, юный Раймон-Роже был еретиком настолько, насколько им мог быть дворянин его круга: католик по обязанности и катар по сердцу. Это было общеизвестно, и катары всегда потом причисляли виконта к мученикам веры. Его молодая супруга не только разделяла преклонение виконта перед еретическим учением, но и сама предпочитала проводить время среди дам своего круга — Совершенных.
Транкавель был еще молодым человеком лет двадцати четырех — двадцати пяти. Один из знатнейших баронов Юга, счастливо женатый на Агнесс де Монпелье, гордый отец двухлетнего сына, Раймон-Роже был готов защищать наследственные владения, не жалея ни средств, ни сил. Рядом с ним находился сеньор де Бланшфор. Одновременно с молодым Транкавелем Бертран де Бланшфор подарил тамплиерам деньги и земли. Замок Бланшфор будет разрушен во время Альбигойского крестового похода; он падет незадолго до 1215 г., когда эти владения будут отданы Симону де Монфору и его сторонникам.
Виконту было ясно, что взятие Каркассона не является рядовой операцией по наведению религиозного порядка — это было предупредительным стратегическим мероприятием церковной политики. Крестоносцы под началом неистового аббата Сито стремились овладеть Каркассоном до того, как он превратится в неприступную крепость. И вот теперь 1 августа 1209 г. Раймон-Роже с высоких крепостных стен с тревогой и горечью наблюдал, как крестоносцы, словно волны потопа, окружают его прекрасный город.
На следующий день виконт провел военный совет. Закаленные в пограничных стычках военачальники собрались вокруг своего молодого сеньора. Транкавель настаивал на вылазке, которая могла бы нанести большой урон тяжело вооруженным неповоротливым рыцарям. Лишив крестоносное войско командиров, можно было надеяться на отступление неорганизованной массы простолюдинов.
Он не нашел единомышленников. Общее мнение склонялось к тому, что не следует торопить события.
Между тем крестоносцы, «усердно распевая гимны», напали на предместья и полностью их разрушили.
И снова наидоблестнейшим образом проявил себя Симон де Монфор. Он бросился на помощь раненому товарищу и сумел спасти жизнь воину Христа; он первым спрыгнул в ров и этим смелым поступком воодушевил колеблющихся. Он повел за собой приученные следовать за предводителем отряды. Аббат Сито, которому воинский опыт заменяло религиозное рвение, понял, что наконец нашел достойного вождя для своей армии. Он поручил ему командование воинством Христовым и сразу убедился, что сделал верный выбор. Воинская смекалка, расторопность, изобретательность и храбрость выгодно выделяли Монфора из массы рыцарей. Он сразу организовал солдат, заставил их готовить фаншины, распорядился расставлять катапульты, и скоро под его руководством возник образцовый военный лагерь, готовый к длительной осаде.
Видя такие серьезные приготовления, советники и родственники стали убеждать виконта сдать город, чтобы избежать резни, подобной той, что уничтожила Безье. Транкавель колебался. Его решимость поддерживалась неэффективностью стенобитных машин крестоносцев: крепостные стены, сложенные из больших, прочно скрепленных каменных глыб, казались неприступными. Кроме того, он крепко надеялся на помощь дяди графа Раймунда Тулузского.
А в это время Раймунд VI, принявший крест против Каркассона, с несколькими сотнями воинов вел северных захватчиков к твердыне молодого Транкавеля. Может быть, он надеялся, что, будучи не последним человеком в войске французов, сумеет повернуть дело к выгоде южан. Если он рассчитывал на это, то жестоко просчитался.
Нелегко далось графу требование вести войска на Каркассон. С малолетства он опекал сироту-племянника. Тот воспитывался вместе с его родным сыном, и Раймунд одинаково любил их обоих. И вот теперь, чтобы доказать, что он правоверный католик, граф должен был предать свою плоть и кровь. Его терзали муки совести, он предчувствовал, что произойдет нечто ужасное.
И только показавшиеся вдали стяги с красными и желтыми полосами Арагона внушили графу надежду, что все еще обойдется.
Успехи хотя и крестоносного, но французского оружия не могли не встревожить арагонского короля Педро II. Транкавель являлся его вассалом, и подобное обращение с землями, которые он держал от Арагона, не вполне отвечало сложившемуся порядку вещей. Однако добрый католик Педро — незадолго до этого он объявил королевство Арагон леном святого Петра — не высказал крестоносцам никаких претензий. Напротив, он слегка побранил Транкавеля за то, что тот покровительствовал еретикам и вовремя не изгнал их из своих городов.
Лето в 1209 г. стояло особенно знойное. Запертые в городских стенах горожане начинали ощущать недостаток питьевой воды. Указав на это очевидное обстоятельство, Педро предложил виконту вступить с католическим духовенством в переговоры, чтобы избежать напрасных жертв и разрушений. Сам же он, рассчитывая на свой титул и авторитет, обратился к Арно Амори как защитник виконта. Он надеялся на понимание, поскольку его отец совсем недавно учредил на берегу Эрбо первый в Арагоне цистерцианский монастырь. К его изумлению, суровый легат вовсе не собирался идти навстречу дону Педро, заявив, что, быть может, еретику и сохранят жизнь, но лишь из уважения к королю. Будущий герой битвы при Лас-Навас-де-Толосе, дон Педро ни с чем возвращался в свое гористое королевство. Но, как говорит Осокин, он, затаив злобу против крестоносцев, уносил с собой сочувствие к бедам еретиков и из покорного вассала постепенно становился врагом Рима.
