Илья Мощанский - Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор
Замысел ее состоял в том, чтобы ударом смежных крыльев Юго-Западного и Южного фронтов прорвать оборону противника и, развивая наступление на Запорожье, выйти в тыл его донбасско-таганрогской группировки. Затем планировалось отрезать ей путь отступления на запад, прижать к Азовскому морю и уничтожить.
Операция началась 18 января 1942 года и в первые дни проходила успешно. Но к концу января германское командование подтянуло дополнительные силы и наступление советских войск было остановлено. Ситуация здесь стабилизировалась, хотя бои местного значения продолжались еще полтора месяца.
В результате этой операции войска Юго-Западного и Южного фронтов в районе Изюм, Лозовая, Барвенково заняли выступ, глубина которого составляла почти 90 км, а ширина — 100 км. Для советских войск наличие подобного «аппендикса» имело двоякое значение. С одной стороны, наши армии заняли выгодное положение, чтобы нанести удар во фланг и тыл харьковской и донбасской группировкам немцев, а с другой — они как бы сами загнали себя в «мешок» и тем самым оказались под угрозой возможного окружения противником.
Вновь к планам наступления в этом районе советское командование обратилось уже в марте 1942 года, когда Военный совет Юго-Западного направления (главнокомандующий маршал С. К. Тимошенко, член Военного совета Н. С. Хрущев, начальник оперативной группы направления генерал-майор И. Х. Баграмян) обратился к Верховному главнокомандующему с предложением провести наступательную операцию силами подчиненных ЮЗН трех фронтов — Брянского, Юго-Западного и Южного, с целью разгрома противостоящих группировок врага и выхода наших войск на линию Гомель, Киев, Черкассы, Первомайск, Николаев. На совещании в ГКО, проводимом для обсуждения плана действий на лето 1942 года в конце марта, из-за этой операции разгорелись нешуточные страсти.
Маршал Шапошников в своем докладе подчеркнул, что, учитывая совокупное превосходство противника и отсутствие второго фронта в Европе, на ближайшее время следует ограничиться активной обороной. А основные стратегические резервы, не вводя их в дело, сосредоточить на центральном направлении и частично в районе Воронежа, где, по мнению Генштаба, летом могут разыграться главные события[46]. С планом Тимошенко и Хрущева Генштаб в лице Шапошникова не согласился, пытаясь указать на трудности подобной операции, но, по словам Жукова, Верховный, не дав ему (Шапошникову) закончить, сказал: «Не сидеть же нам в обороне сложа руки и ждать, пока немцы нанесут удар первыми! Нам самим надо нанести ряд упреждающих ударов на широком фронте и прощупать готовность противника. Жуков предлагает развернуть наступление на западном направлении, а на остальных фронтах обороняться. Я думаю, что это полумера»[47]. Выступавший затем Тимошенко предложил нанести упреждающий удар и расстроить наступательные планы немцев против Южного и Юго-Западного фронтов, в противном случае, считал он, может повториться то, что было в начале войны. Ворошилов присоединялся к его мнению. «Остальные, — как вспоминал Жуков, — молчали и, когда Сталин вновь заговорил о целесообразности ряда ударов, только одобрительно кивали». Жуков выступил еще раз и высказал свое несогласие с развертыванием нескольких наступательных операций одновременно. Однако Шапошников, в основном сторонник его идей, «на сей раз, к сожалению отмолчался…»[48]
Не успел Жуков доехать до штаба Западного фронта, как ему передали директиву о выводе из его подчинения Калининского фронта и переподчинения его Ставке, а также о ликвидации главного командования Западного направления (здесь в воспоминаниях Г. К. Жукова присутствует «нестыковка», так как Главнокомандование Западного направления было упразднено только 5 мая 1942 года. — Примеч. авт.), которое он, Жуков, до сего времени возглавлял. «Мне, конечно, было понятно, — признавался маршал в своих воспоминаниях, — это за то, что не согласился с решением Верховного относительно „ряда упреждающих наступательных операций наших войск“»[49].
По мнению Г. К. Жукова, половинчатость решения заключалась, с одной стороны, в том, что Верховный согласился с Генштабом, который решительно возражал против проведения крупной наступательной операции группой советских фронтов под Харьковом; с другой — он дал разрешение Тимошенко на проведение частной наступательной операции в том же районе. По словам Василевского, Сталин приказал Генштабу считать операцию внутренним делом направления и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться.
Тимошенко с Хрущевым получили полный «карт-бланш». В случае удачи операции Семен Константинович получал почет и славу, а также неофициальное звание лучшего советского полководца (в тот момент маршал С. К. Тимошенко сосредоточил все управление операцией в своих руках — с апреля 1942 года он совмещал обязанности командующего Юго-Западным направлением и Юго-Западным фронтом, прежний командующий ЮЗФ генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко стал заместителем командующего Юго-Западным фронтом. — Примеч. авт.). Никита Сергеевич, в то время выполнявший наряду с должностью члена Военного совета Юго-Западного направления также еще и обязанности руководителя компартии оккупированной Украины (являвшийся, по существу, «королем без королевства». — Примеч. авт.), мог разместить правительство республики на освобожденной территории, а может быть, и в самом Харькове — пятом по численности городе Советского Союза. Таким образом, эти два человека имели для организации наступательной операции очень мощную мотивацию.
В соответствии с указаниями И. В. Сталина Военный совет Юго-Западного направления разработал и 10 апреля 1942 года представил в Ставку план операции по овладению районом Харькова и дальнейшему наступлению на Днепропетровск и Синельниково.
Главный удар с барвенковского выступа собственно на Харьков наносила 6-я армия генерал-лейтенанта A. M. Городнянского. Армейская группа генерал-майора Л. В. Бобкина наносила удар на Красноград, обеспечивая действия 6-й армии с юго-запада. Из района Волчанска навстречу 6-й армии наносился удар соединениям из 28-й армии генерал-лейтенанта Д. И. Рябышева и частью сил соседних 21-й и 38-й армий. Этой группе войск предстояло наступать на Харьков с севера и северо-запада.
Ослабленный в предыдущих боях Южный фронт — командующий генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский, член Военного совета дивизионный комиссар И. И. Ларин, начальник штаба генерал-лейтенант А. И. Антонов — активных задач не получил. 57-я армия генерал-лейтенанта К. П. Подласа и 9-я армия генерал-майора Ф. М. Харитонова, входившие в состав Южного фронта, должны были организовать оборону южного фаса барвенковского плацдарма, чтобы обеспечить с юга ударную группировку Юго-Западного фронта. К операции привлекался и Брянский фронт — командующий генерал-лейтенант Ф. И. Голиков, член Военного совета корпусной комиссар И. З. Сусайков, начальник штаба генерал-майор М. И. Казаков, который, по замыслу Ставки, должен был содействовать Юго-Западному фронту в проведении харьковской операции ударами с севера.
Структурно Брянский фронт в тот период также входил в состав Юго-Западного направления, но его участие в общей операции ЮЗН было очень своеобразным.
20 апреля Брянский фронт получил директиву Ставки ВГК о подготовке частной наступательной операции на курско-льговском направлении. Конечная ее цель командованию Брянского фронта не сообщалась. Директивой предусматривалось нанесение двух самостоятельных ударов на изолированных друг от друга направлениях: один — 48-й армией в составе четырех стрелковых дивизий, восьми отдельных и четырех танковых бригад в общем направлении на Введенское; другой, более сильный, — в полосе 40-й армии силами шести стрелковых дивизий, трех отдельных стрелковых бригад, двух танковых бригад и 4-го танкового корпуса. Направление этого удара шло южнее Курска, а объектом действия 4-го танкового корпуса назначался город Льгов. Данная директива Ставки предусматривала активные действия меньшей части войск фронта. Большая же их часть должна была выполнять пассивные задачи — удерживать занимаемые позиции. Подобное решение Ставки командование Брянского фронта тогда объясняло тем, что она (Ставка) ожидала активных действий противника на орловско-тульском направлении и стремилась сохранить главные силы БФ для противодействия этому наступлении.
23 апреля командующий фронтом выехал в Москву для доклада плана наступления, разработанного в соответствии с директивой Ставки. По возвращении генерал Ф. И. Голиков передал в штаб фронта полученное указание: подготовить и провести наступательную операцию более широкого масштаба уже на орловском направлении. Брянский фронт получил задачу — нанести концентрические удары силами 61-й и 48-й армий в обход Орла с северо-запада и юго-запада. Частью своих сил им должны были содействовать 3-я и 13-я армии. Готовность войск фронта к наступлению была определена Ставкой сначала к 5 мая, а потом — к 10–12 мая, то есть одновременно с наступлением войск Юго-Западного фронта в районе Харькова.
