Владимир Рыжков - 26 мифов о России. Ложь и тайны страны
Вообще кризис и вмешательство государства в экономику, включая тот же запрет экспорта, привели к тому, что вновь зазвучали требования углубить это вмешательство и установить госрегулирование цен, в том числе на гречку и на другие продовольственные товары. Но в условиях рыночной экономики регулировать жестким административным способом нельзя. Конечно, есть отдельные механизмы, которые государство все равно использует, когда начинают расти цены на социально значимые товары. Например, если цены в течение тридцати дней вырастают более чем на 30%, государство может ввести регулирируемые цены сроком на девяносто дней. Но это – крайняя мера. А ситуация с госзапасами зерна – вполне рыночный механизм, предполагающий когда нужно скупать товар, а когда нужно – его продавать.
Несколько лет назад еще предыдущий министр сельского хозяйства Гордеев выступил с инициативой создать мировой зерновой резервный фонд и зерновую ОПЕК. Но дальше идей дело не пошло, поскольку создание такого фонда потребует больших средств на хранение и транспортировку. Причем мировую продовольственную проблему это все равно не решит – богатые государства будут хранить зерно в этом фонде, а беднейшие страны будут продолжать голодать.
Сейчас Россия подвергается довольно жесткой критике за свои меры ограничения экспорта, поскольку страна вышла на мировой рынок, стала одним из ведущих экспортеров, а после неурожая резко закрыла торговлю, в результате чего очень резко поднялись цены на мировых рынках. Египет, который покупал у России очень много зерна, оказался в особо тяжелом положении. Этот репутационный риск действительно серьезен, но приходится выбирать приоритеты. Конечно, те страны, которые традиционно были нашими импортерами, оказались в трудной ситуации, но они знают про засуху и знают, что если Россия, как в 2009 году, продаст двадцать четыре миллиона тонн зерновых, ей придется почти столько же самой у кого-нибудь покупать.
Впрочем, проблема с импортерами не столь велика, как можно подумать. В обычные годы, когда граница для экспорта открыта, где-то половина продаж зерна идет через транснациональные холдинги, которым по большому счету безразлично, где закупать зерно – в России, Франции или в США. Пострадали только те, кто закупал зерно не через них, а напрямую у России.
Как-то так вышло, что за последние несколько лет это уже второй мировой продовольственный кризис. Первый был в 2007–2008 годах, и тогда все обвиняли китайцев в том, что они стали потреблять много свинины, а значит, и зерна. Потом все успокоились, цены пошли вниз, и казалось, что это не повторится. В 2010 году снова весь мир обсуждал ценовой шок. Конечно, погодные условия непредсказуемы, и подобные колебания будут всегда. Но надо еще понимать, что рынку все равно надо что-то обсуждать, просто потому, что это большой глобальный рынок и для него важны любые новости – что хорошие, что плохие. За счет информации во многом этот рынок и существует, так же как, например, рынок ценных бумаг.
«Индикатором благосостояния населения страны является доля расходов населения на питание от общего дохода. Страны, где более половины населения расходуют на питание более 50% общего дохода, считаются бедными. В странах Западной Европы и США эта цифра порядка 20% – какие показатели в России?».
(Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы»).
По статистике, в России в среднем на питание тратится в районе 28 – 89% от семейного бюджета. Однако это средняя цифра, как в известном анекдоте – средняя температура по больнице, где у кого-то жар, кто-то уже умер, а средняя температура получается 36 и 6. Есть слои населения, которые тратят на еду 50, 60 и даже 70% своего бюджета. В России сейчас порядка девятнадцати миллионов человек живут за чертой бедности – ясно, что эта часть населения тратит почти все свои деньги на продукты питания.
Должна ли Россия оказывать помощь голодающим в мире?
• Должна – 49,2%
• Не должна – 50,8%
(По результатам опроса слушателей радио «Эхо Москвы»).
Россия, конечно, оказывает помощь голодающим странам – в рамках международных договоренностей. Этим занимается Министерство по чрезвычайным ситуациям. Это гуманитарная помощь, причем не только продовольственная, но и медицинское оборудование, а в чрезвычайных случаях и палатки, и генераторы, и много всего другого. По программам ООН Россия ежегодно оказывает гуманитарной помощи на сумму порядка пятисот миллионов долларов. Плюс еще помогает непосредственно странам, пострадавшим от стихии, когда такое случается. Возможно, стоит добавить, что России после засухи никто помощь не оказывал.
На самом деле гуманитарная помощь – это больше политический фактор. Понятно, что в России много людей, которые живут за чертой бедности, и с их точки зрения, требование, чтобы Россия еще оказывала кому-то гуманитарную помощь, – просто возмутительное.
«Россия обязательно должна оказывать помощь голодающим в России».
Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы».
Можем ли мы быть уверены, что мы найдем семена, все распашем, посеем, все взойдет и заколосится на будущий год? Можем ли быть уверены, что удар, который был нанесен по европейской части России, не аукнется и в следующем году?
Министерство сельского хозяйства уверено, что опасаться нечего, – есть семена, есть техника, есть топливо. Озимые посадили, остается ждать весны и бороться за новый урожай, который, как прогнозируют, будет гораздо лучше, чем в 2010 году. У России много проблем, но продовольственный кризис ей, к счастью, не грозит[12].
12
Берлин – Варшава – Москва: роковой треугольник?
7 сентября 1764 года Станислав Понятовский при поддержке России стал королем Польши. Это не было каким-то серьезным поворотом – история Польши и России к тому времени уже много столетий то и дело переплеталась. Но пожалуй, это был один из тех редких периодов, когда отношения между странами были не враждебные, а союзнические.
«3 апреля 1939 года Гитлер задолго до заключения советско-германских договоров утвердил план агрессии против Польши – операцию «Вайс». С этого момента времени судьба Польши фактически была уже предрешена. В директиве верховного командования германских вооруженных сил от 3 апреля говорилось: «Задача вооруженных сил Германии заключается в том, чтобы уничтожить польские вооруженные силы. Для этого необходимо готовиться к внезапному нападению».
(Юрий Житорчук, «Международный исторический журнал», 2002 год).
Сложная история взаимоотношений СССР, Польши и Германии не ограничивается, разумеется, одним 1939 годом. Ему предшествовали важные европейские события, которые нисколько не увеличили доверия ни между русскими и поляками, ни тем более между тремя перечисленными странами. Да и передел границ после Первой мировой не мог не влиять на ситуацию в целом.
Многие чувствовали себя обиженными, а потому надеялись при новом переделе европейской земли вернуть себе старые территории, а то и прихватить что-то дополнительно. И грешны этим были повально все. Так что невинных и наивных овечек среди европейских стран искать не стоит, что бы ни говорила теперь их национальная официальная история о предвоенном периоде.
Наконец, не стоит забывать, что Польша веками играла роль буферного государства, на территории которого уже традиционно переплетались важнейшие интересы Парижа, Лондона и Москвы.
Единственное, что, пожалуй, сближало участников событий 1939 года, – так это то, что уже несколько лет все достаточно хорошо понимали – ключевой картой в предвоенном пасьянсе будет Германия. За влияние на нее, за ее благосклонность, за сделку с ней давно шла подковерная борьба.
Вместе с тем многие крупные и уж тем более малые европейские страны, не будучи уверены в позиции Берлина, параллельно с германскими переговорами вели консультации со всеми другими странами, которые теоретически могли стать союзниками в борьбе против германской агрессии.
Вот и польские дипломаты постоянно курсировали между Берлином, Москвой, Лондоном и Парижем. А Москва, обмениваясь любезностями с Берлином, тщетно пыталась создать антигитлеровскую коалицию, в задачу которой входила в том числе и защита Польши. Всю эту дипломатическую суету нарушил, а потому заставил уже в следующем 1939 году предпринимать иные шаги, печально всем известный Мюнхенский сговор. Это и есть, по сути, прелюдия Второй мировой войны и предтеча всех последующих событий – пакта Молотова – Риббентропа, разрешения полякам, по образному выражению Черчилля, «как гиенам», отхватить часть чешской территории, согласия Берлина на советско-финскую войну и наконец шага в бездну – 1 сентября 1939 года, за которым уже последовали раздел Польши, бомбардировки Лондона, захват Парижа и наконец, 22 июня 1941 года.
