Сат-Ок - Земля соленых скал
- Почему наши боятся этих толстых крыс?
- Не знаю, - буркнул я. - Теперь не знаю. Может быть, потому, что их много... Говорят, что их очень много. Но ведь один наш воин справится с пятью такими поросятами.
Сове этого было мало.
- С десятью, - сказал он с вызовом.
Мы смотрели им вслед, насмешливо щуря глаза. Слишком много тревоги было в нашем ожидании, чтобы сейчас, увидев обыкновенных толстых людей, не смеяться над ними.
Мы ожидали, что явятся грозные воины - великаны с могучими руками и глазами, налитыми кровью, как у серого медведя. А перед нами были мужчины, больше похожие на старых растолстевших женщин, чем на настоящих воинов. Один из них опасный - это видно была сразу. А двое других? Может ли даже самое лучшее оружие заменить сильную руку и быстрый глаз? Мы забыли тогда все свои страхи. "Поглядим, - думал я, - поглядим, что скажут эти белые, когда мы вырастем и возьмем в руки оружие воинов".
Прибывшие, сойдя с коней, подошли к шатру, перед которым сидел отец, и, подняв вверх правую руку, приветствовали его. Вокруг отца и колдуна собралось много жителей селения, но, вопреки обычаям племени, это были наши ровесники Молодые Волки. Было видно, что хотя послов принимают самые выдающиеся из племени, однако принимают без почета.
Мы с Совой протиснулись поближе, чтобы хорошо видеть лица белых. Как раз в это время тот из послов, который ехал впереди вместе с Танто, начал говорить... на нашем языке!
- Я приветствую тебя, вождь Высокий Орел! Я прибыл к тебе от Великого Белого Отца. Он шлет тебе привет и справляется о твоем здоровье.
- Скажи ему, Вап-нап-ао, - ответил отец, - что Высокий Орел дышит воздухом свободной чащи и потому чувствует себя здоровым.
Значит, это был Вап-нап-ао? Это был он! Тот единственный белый, похожий на наших воинов. Человек с сухим лицом и широкими могучими плечами. Это был Белая Змея?!
Я смотрел на него, ничего не ощущая, кроме ненависти. Что сделать? Не будет ли лучше сломать все законы племени и пустить стрелу прямо в сердце врага, который столько лет преследует нас? Я бы тогда погиб по приказу своего отца. Но раньше бы погиб Вап-нап-ао и, может быть, племя смогло бы жить спокойно?
Но разве на свете только одна Белая Змея? "Их много, как звезд на небе", говорил Танто.
И тут я понял, каким смешным было наше презрение к двум толстым послам из Королевской Конной. Воины нашего племени умели бороться - и что же? Свободному племени шеванезов оставалось только одно: бегство. Такое бегство, как бег окруженного стаей голодных волков старого лося сквозь зимнюю чащу.
Я уже не хотел знать, о чем совещаются. Не хотел слышать, как отец спокойным голосом приветствует вожака волков, много лет преследующего наше племя, человека, который убил Быструю Стрелу и воина из рода Танов и который был виновником смерти многих других.
Я подошел к коням белых. Они отличались от наших - высокие, с прямыми тонкими ногами. Значит, более быстрые, но менее выносливые, чем наши мустанги. Головы у них тоже были красивее. Но и кони мне не нравились: слишком слабые, они плохо переносили бы нашу чащу, морозы и весенние бури.
Какая же во всем этом скрывалась тайна? Как же случилось, что слабые люди, ездившие на красивых, но тоже слабых конях, были силой, перед которой дрожало племя шеванезов? Я не мог этого понять. Мне было стыдно. Или им помогают злые духи? Кто приносит им то оружие и в чем кроется их сила, которой недостает их мускулам?
В самом большом шатре несколько женщин готовили пир. Они расставили около разостланных шкур глиняные миски, ложки, сделанные из рога, и ножи.
Около каждой миски лежал кожаный мешочек с табаком.
Отец недолго приветствовал послов. Отозвался бубен, сзывая на пир.
Первыми подошли белые (их сопровождал Танто), потом начали сходиться вожди родов: Лежащий Медведь - о нем рассказывали, что он голыми руками задушил медведя, Черная Ладонь - его шаг был легче шага пумы, самый прославленный охотник племени и самый молодой из вождей - Сломанная Стрела. Прибыли также вожди Чикорнов, Викминчей и Капотов. Последними появились отец и Горькая Ягода. Однако они не принимали участия в угощении, а только следили, чтобы у гостей ни в чем не было недостатка.
Нам с Совой удалось сесть недалеко от белых. Мне уже перехотелось насмехаться над ними - чем продолжали еще заниматься все мальчики, хотя за слишком громкий смех Овасес немедленно наказывал ремнем. Есть мне тоже не хотелось. Я просто смотрел на белых и на Вап-нап-ао.
Танто, сидевший около Вап-нап-ао, тоже не притронулся к еде, хотя это могло обидеть гостей. Однако белые ни на что не обращали внимания. Было видно, что им пришлись по вкусу жареные оленьи ребра.
Пир с послами из Королевской Конной закончился с первыми сумерками.
Отец приказал разжечь костер. Тогда Голубая Птица, помощник Горькой Ягоды, положил перед колдуном калюмет - большую "трубку мира", с вырезанными на ней изображениями птиц и животных и перьями белой орлицы - знаком братства. Я закрыл глаза. Я не хотел смотреть, как знак братства перейдет из рук колдуна племени в руки Вап-нап-ао, хотя это должно было означать всего лишь то, что белым послам не угрожает сегодня в нашем селении никакая опасность.
Наступила тишина. Все ждали: разожжет Горькая Ягода "трубку мира" или в последнюю минуту, по совету духов, откажется? Состоится совет или белые уйдут с пира молча?
Колдун застыл. Я вместе со всеми всматривался в неподвижное лицо Горькой Ягоды. В нарастающей тишине, казалось, слышен был стук человеческих сердец. Вожди словно замерли. Вап-нап-ао тоже не шевелился. Но двое белых начали оглядываться, перешептываться, вертеться, как скунсы - зловонные хорьки. Наконец один из них что-то громко сказал и даже осмелился плюнуть, но достаточно было одного жеста Вап-нап-ао - и белый немедленно смолк.
Горькая Ягода встал. Раздался голос бубна. Колдун вытянул перед собой руки и склонился над костром так, что пламя коснулось его ладоней. Тогда очищенные огнем руки он воздел вверх и произнес:
- О Маниту, владеющий всем и видящий нас, слабых. Помоги нам. Великий Дух, скажи, как должны мы поступить. Просим тебя, помоги нам.
Он стоял так некоторое время, шепча непонятные слова и заклинания. Наконец сел, взял трубку в руку и маленьким угольком разжег в ней табак.
Значит, совет состоится.
Когда "трубка мира" обошла полный круг и последний из вождей вернул ее Горькой Ягоде, все взгляды обратились в сторону отца: он должен был говорить первым.
Голос отца был спокойный:
- Что привез белый брат для красных воинов? - обратился отец к Вап-нап-ао.
Вап-нап-ао открыл охотничью сумку, вынул белый лист бумаги, поднял его вверх и сказал:
- Великий Белый Отец посылает вам эту говорящую бумагу, где сказано, что вам выделяются на юге новые места для охоты. Там вы не будете голодать, вы будете даром получать одежду и еду. Белые и красные воины встретились недавно в Каньоне Безмолвных Скал. Никто не знает, какие это были воины. В каньоне погибло трое белых и еще двое в чаще. Птицы, пролетающие над Солеными Скалами, оповестили, что в племени шеванезов тоже умерли воины, хотя никто не знает почему. Великий Белый Отец мог бы спросить, где его слуги, которых лишили жизни, мог бы прислать большие отряды воинов и сжечь всю чащу. Но Белый Отец добр, и если шеванезы и сиваши захотят мирно пойти на новые места, если захотят учиться там у белых обрабатывать землю и выкармливать скот, Белый Отец забудет о гибели своих воинов.
Он на минуту умолк, будто ожидая, не заговорит ли кто-нибудь. Однако никто не собирался говорить.
Вап-нап-ао продолжал:
- Если на письме Белого Отца вы поставите свои тотемные знаки и согласитесь переселиться на новые земли, вы получите много денег и сможете на них купить много хороших вещей. Белый Отец не хочет обидеть вас. Но сопротивляться ему нельзя. Его сила принудит каждого к покорности. А если кто и попытается бороться против Белого Отца, то жена и дети непокорного будут петь песню траура, а сам он или погибнет, или на много Больших Солнц переселится в каменный шатер, куда можно войти, но откуда никогда не выходят.
Вап-нап-ао не шипел, как змея. Его голос был тверд. Я чувствовал, что говорит человек, сердце которого не знает страха. В глазах Вап-нап-ао отражались красные языки костра.
Я ясно видел, как два вождя - вождь Чикорнов Воющий Волк и вождь Викминчей Дикая Выдра - склонили головы, будто уже находились в тени того каменного шатра. Казалось, что никто не ответит на дерзкие слова Белой Змеи. Почему никто этого не сделает, почему не назовет нашего врага псом и шакалом? Неужели сердца воинов замерли в груди?
Но тут раздался голос Большого Крыла, дрожащий голос старика, рука которого настолько слаба, что не убьет и птицы, зато мысль мудра большим опытом.
- Глаза мои видели много, уши мои слышали траурные песни и песни победы. Вап-нап-ао приходит к нам не первый раз. Он уже был на совете нашего племени, когда я еще ходил на охоту и от моего копья бежали серые медведи. Он уже показывал племени шеванезов говорящую бумагу. А до него это делали другие, старшие братья Белой Змеи. Белые люди приходили, чтобы приказывать свободному племени шеванезов. Волки растащили их кости по чаще и степи, а племя шеванезов остается свободным. Вап-нап-ао был у нас много Больших Солнц тому назад. Он говорил тогда то же, что и сегодня. Но племя шеванезов все же свободно, а на спине Вап-нап-ао остался большой шрам от моей стрелы. Вап-нап-ао был тогда молодым воином, а моя рука уже слабела. И все же Вап-нап-ао бежал от меня. Или Вап-нап-ао забыл об этом?