Михаил Леонтьев - Большая игра (Британская империя против России и СССР)
«От Британии мы можем требовать колоний и свободы действий на востоке… Потребность Британии в спокойствии велика. Было бы полезно узнать, что Англия готова заплатить за такое спокойствие»[200].
Секретный меморандум главы политического департамента министерства иностранных дел Германии фон Вайцзеккера, 10 ноября 1937годаТак что Англия готова заплатить? Для начала, согласие или, как минимум, пассивное содействие ремилитаризации Германии, которая, подавив вялое сопротивление Франции, отбросила все Версальские военные ограничения и реоккупировала Рейнскую область. Далее, прямое согласие на аншлюс Австрии, которое премьер Чемберлен таким образом анонсировал в британском парламенте:
«Мы не должны обманывать, а тем более обнадеживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций и соответствующие шаги, поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять»[201].
Невилл Чемберлен, речь в парламенте 22 февраля 1938 года«Трудности, связанные с империей, а также перспектива быть втянутой еще раз в длительную европейскую войну оказались для Британии решающими доводами против участия ее в войне против Германии… Таким образом, очень маловероятно нападение со стороны Франции без британской поддержки»[202].
Адольф Гитлер на совещании узкого круга военных и политиков на Вильгельмштрассе, 5 ноября 1937 годаСдача Чехословакии.
Королевский подарок Гитлеру
В феврале 1938 года Гитлер обратился к рейхстагу с призывом «обратить внимание на ужасающие условия жизни немецких собратьев в Чехословакии». Напомним, Чехословакия на этот момент обладает гарантиями, предоставленными ей советско-французским пактом. За год до Мюнхена Гитлер и Чемберлен ведут конфиденциальные переговоры в Берхтесгадене в Баварских Альпах.
«С русскими невозможно договориться. Наш цивилизованный цинизм разбивается о пафос их средневековых душ».
Из беседы Адольфа Гитлера с Невиллом Чемберленом. «Мюнхенский период»«Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма, и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности… Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России»[203].
Невилл Чемберлен накануне встречи с Адольфом Гитлером, 2 сентября 1938 годаВ чем состоит «решение, приемлемое для всех, кроме России», Адольф Гитлер объясняет всего через месяц после оккупации Чехословакии.
«Хочу чтобы вы имели хотя бы некоторое представление о почти астрономических цифрах, которые дает нам этот международный арсенал, расположенный в Центральной Европе. Со времени оккупации мы получили 1582 самолета, 581 противотанковую пушку, 2175 орудий всех калибров, 735 минометов, 486 тяжелых танков, 42 876 пулеметов, 114 тысяч пистолетов, 1020 тысяч винтовок, 3 миллиона гранат, миллиарды единиц огнестрельных боеприпасов»[204].
Выступление Адольфа Гитлера, 23 сентября 1939 годаСтоит напомнить, что накануне войны Чехословакия являлась крупнейшим в мире экспортером оружия. Только знаменитые заводы «Шкода» за год до начала Второй мировой произвели для Гитлера вооружений больше, чем весь ВПК Великобритании за тот же период. Четверть немецких танковых дивизий в момент нападения на СССР была укомплектована чехословацкими танками. И эти танки на тот момент превосходили собственно немецкие по всем параметрам. И этот арсенал был сдан Гитлеру без единого выстрела. Возвращение Невилла Чемберлена из Мюнхена, где была решена судьба Чехословакии, было триумфальным. Стоя у трапа самолета, он заявил встречавшей его ликующей публике: «Я привез вам мир».
Пакт Риббентропа — Молотова.
Циничный сговор или сбой в игре?
«Что может Британия предложить России? В лучшем случае участие в европейской войне и враждебность Германии. Что можем предложить мы? Нейтралитет и отстояние от возможного европейского конфликта и, если того пожелает Москва, германо-русское понимание взаимных интересов, что, как и в прошлые времена, будет служить на пользу обеим странам… У Германии и России нет противоречий по всей линии от Балтийского и Черного морей до Дальнего Востока»[205].
Карл Шнуре, руководитель восточноевропейской референтуры отдела экономической политики немецкого МИДа, — поверенному в делах СССР Астахову и главе советской торговой миссии Варварину, 26 июля 1939 годаНапомним, в августе в Москве по инициативе СССР шли бесконечные и бесплодные переговоры с британофранцузской миссией. Когда в результате выяснилось, что эти представители не имеют даже полномочий на подписание любого обязывающего соглашения, а Польша наотрез отказывалась пропустить советские войска в случае начала войны, Сталину очевидно не осталось другого выхода, как ответить на немецкие предложения.
Пакт Риббентропа — Молотова, подписанный 23 августа 1939 года, — это пресловутый «сговор Сталина с Гитлером», по секретным протоколам к которому была поделена Восточная Европа. Настоящий смысл этого пакта очень ясно показала последовавшая «странная война», когда англо-французские силы, обладавшие огромным преимуществом на Западе, не только не оказали никакой помощи Польше, но и вообще не предприняли никаких существенных боевых действий.
«Этот странный этап войны на земле и в воздухе поражал всех. Франция и Англия бездействовали в течение тех нескольких недель, когда немецкая военная машина всей своей мощью уничтожала и покоряла Польшу. У Гитлера не было оснований жаловаться на это»[206].
Уинстон ЧерчилльПоследующие военные действия СССР против Финляндии — так называемая «зимняя война» — поставили нас вообще на грань военного столкновения с западными державами.
Член французской военной миссии под руководством подполковника Ганеваля в Финляндии капитан П. Стелен считал главной задачей: «всеми силами удерживать Финляндию в состоянии войны». Замначальника генштаба ВВС генерал Бержери в разговоре со Стеленом, декабрь 1939 года: «Генерал Вейган командует войсками в Сирии и Ливане. Его силы будут наступать на Баку, с тем чтобы лишить СССР добываемой здесь нефти. Отсюда войска Вейгана продвинутся навстречу союзникам, наступающим на Москву из Скандинавии и Финляндии».
Стелен: «Замысел операции был выражен на карте двумя заостренными стрелами: первая — из Финляндии, вторая — из Сирии. Заостренные наконечники этих стрел соединялись в районе на восток от Москвы»[207]
Именно об этих планах упоминает Шарль де Голль в своих послевоенных мемуарах:
«Следует сказать, что определенные круги считали своим врагом скорее Сталина, чем Гитлера. Они проявляли заботу главным образом о сколачивании сил для нанесения поражения России, то оказывая помощь Финляндии, то размышляя о бомбардировках Баку и высадке в Стамбуле… а не о разгроме рейха»[208].
Польский вопрос.
Британский ответ
Поводом для вторжения в Польшу и, собственно, для всей Второй мировой войны послужил немецкий ультиматум о так называемом данцигском коридоре. Поляки отвергли ультиматум, опираясь на гарантии, которые Польше предоставили союзники, в первую очередь англичане. Здесь надо напомнить, что Польша на тот момент имела договор с Германией, практически аналогичный пакту Риббентропа — Молотова, и, вообще, отношения практически союзнические.
Министр иностранных дел Польши в предвоенные годы Юзеф Бек прямо говорил немецкому послу в Варшаве фон Мольтке, что это он нанес Восточному пакту «смертельный удар». 14 января 1939 года, будучи принят Гитлером и Риббентропом, тот же Бек «не скрывал, — как пишет Риббентроп, — что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». Он обещал немцам помощь в завоевании Украины, если Гитлер согласится на Польшу «от моря до моря».
«Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе? Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно… Главная цель — ослабление и разгром России»[209].
Из доклада 2-го (разведывательного) отдела главного штаба Войска Польского, декабрь 1938 годаПакт с Германией вдохновил поляков на исторические свершения. В 1938 году по примеру старших товарищей они были готовы осуществить аншлюс Литвы, предъявив ей ультиматум и сосредоточив на границе войска. В Польше заговорили о необходимости «расширения жизненного пространства для великой польской нации» за счет африканских колоний, и в 1939 году была даже опубликована госпрограмма по колониальному вопросу.
