Юлия Кантор - Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы
В ноябре 1927 г. впервые на длительный срок в Германию для изучения современной постановки военного дела выехали командующий БВО, командарм I ранга И. П. Уборевич (на 13 месяцев), начальник Академии им. Фрунзе комкор Р. П. Эйдеман и начальник 3-е управления Штаба РККА комкор Э. Ф. Аппога (оба на 3,5 месяца). 17 декабря 1927 г. все трое нанесли визит вежливости Секту – в знак признания его роли в налаживании советско-германских, в том числе военных, отношений. (Для всех троих эти поездки в Германию впоследствии обернулись приговором в «Деле военных 1937 г.)
В итоговом докладе о своем 13-месячном пребывании в Германии Уборевич подробно описал учебу, маневры, полевые поездки, пребывание во всех родах войск. Ему удалось довольно близко познакомиться с оперативными, тактическими, организационными, техническими взглядами немцев на современную армию, методику подготовки войск, постановку образования и службу Генштаба. Уборевич писал, что «немцы являются для нас единственной пока отдушиной, через которую мы можем изучить достижения в военном деле за границей», и что «немецкие специалисты, в том числе и военного дела, стоят неизмеримо выше нас». Уборевич заключал, что «центр тяжести нам необходимо перенести на использование технических достижений немцев, и, главным образом, в том смысле, чтобы у себя научиться строить и применять новейшие средства борьбы»[224].
В 1927 г. немцы вторично были на маневрах, которыми руководил И. П. Уборевич, – на Северном Кавказе. Успех учений и дружественный прием, оказанный немецкой военной группе, стали одной из серьезных причин, из-за которых германская сторона оказывала Уборевичу некоторые преференции, когда он приехал на длительную стажировку в Берлин (1928). «В общении с ним немцы убедились, что Уборевич очень талантливый и многообещающий полководец, и это усилило их симпатии к нему»[225].
В 1928 г. командующий рейхсвером генерал Бломберг констатировал:
«Немецкие офицеры в течение всего времени командировки были гостями русского правительства. Им был предоставлен салон-вагон. В качестве почетного сопровождающего Командующего войсками был бывший военный атташе в Берлине Лунев, имевший в распоряжении группу офицеров сопровождения.
Русские… демонстрировали широкую предупредительность. Военный комиссар Ворошилов дал указание показывать все и исполнять любые пожелания. Организация и состояние образования представлены абсолютно открыто, что позволило составить достоверное заключение… Везде подчеркивалась значимость сотрудничества для РККА, а также желание учиться у рейхсвера и преимущество наблюдаемых немецких офицеров над офицерами Красной Армии»[226].
В 1928 г. в рамках военно-технического сотрудничества в Германию был командирован заместитель начальника управления ВВС РККА Я. И. Алкснис.
Обмен стажировками российских и немецких военных специалистов был достаточно интенсивным. Карл Шпальке[227] в период российско-германского альянса 20-х – начала 30-х гг. служил офицером сопровождения для прибывающих в Германию групп краскомов:
«С 1926 – 33 гг. я сопровождал 10 или 11 групп командиров Красной Армии… Первая группа состояла из 4 человек, прибывших в 1926 г. на маневры в Германию и находившихся там в течение нескольких недель, из которых я помню Белкина и Триандофиллова. Вторая группа состояла из 2 человек – Куйбышева и Баторского, прибывших в 1927 г. на маневры и находившихся в Германии 3–4 недели. Третья группа состояла приблизительно из 6 человек, прибывших в 1929 г. на военные учения саперных частей и находившихся в Германии около 2 месяцев. Из состава данной группы я помню следующих: Якира, Степанова и Орлова, впоследствии являвшегося военным атташе в Германии. Четвертая группа состояла из 3 или 4 человек, прибывших в Германию на военные учения в 1930 г. Указанная группа находилась в Германии в течение 4 недель. Из ее состава я помню только Котова. Пятая группа состояла из 4 человек, прибывших в Германию в 1931 году, которые обучались в академии германского Генштаба около 4 месяцев. Из состава данной группы я помню Егорова (бывшего командующего Белорусским военным округом), Белова (бывшего командующего одного из военных округов) и Дыбенко (бывшего командующего Среднеазиатского военного округа).
Шестая группа состояла из 3 человек, прибывших в том же 1931 г. в Германию на артиллерийские учения и пробывших около 4 недель. Из состава данной группы я помню Тимошенко и Меженинова.
Седьмая группа состояла приблизительно из 8 офицеров железнодорожных войск, прибывших в 1932 г. на учения и пробывших в Германии 2–3 недели… Восьмая группа состояла из 4 офицеров войск ПВО, прибывших в 1932 г. на учения и находившихся в Германии 10 дней… Девятая группа состояла из 4 человек, прибывших в 1933 г. для обучения на 3 месяца в академии Генштаба. В состав этой группы входили Урицкий, Левандовский, Дубовой и Примаков.
Помимо указанных в Германию в тот период прибыли еще одна или две группы»[228].
Результаты сотрудничества обсуждались на совещании в РВС СССР под председательством С. С. Каменева в апреле 1928 г. Был принят ряд конкретных решений, направленных на использование позитивного немецкого опыта в организации учебы комполитсостава РККА и совершенствовании штатно-организационной структуры частей и подразделений[229].
Однозначно положительно были оценены поездки краскомов в Германию:
«В прошлом году мы имели первый опыт длительных командировок наших тт. в Германию для изучения современной постановки военного дела. Командированы были т. Уборевич, который прожил здесь 13 месяцев, и тт. Эйдеман и Аппога, пробывшие около 3-х с половиной месяцев. Товарищам, особенно Уборевичу, в рейхсвере были открыты почти все двери, за исключением лишь абсолютно секретных вещей. Они слушали лекции в академии, решали вместе с немецкими слушателями академии военные задачи, посещали казармы, знакомились с зимним обучением во всех частях войск, видели и испытывали все технические достижения, введенные в германской армии, знакомились с организацией управления армией и ее снабжения. Когда тт. Эйдеман и Аппога уехали и остался один Уборевич, к которому немцы относились с особой симпатией, они показали ему еще больше, чем другим, и он несомненно может считаться сейчас одним из лучших иностранных (а не только русских) знатоков современной германской армии. Уборевич и его товарищи пробили брешь, и в этом году приехала для длительной стажировки новая группа наших командиров. Пока приехало 5 человек. Из них двое на год, а трое на полгода. В мае ожидается еще 7 человек, которые пробудут здесь весь период полевых поездок и маневров, то есть примерно 4 месяца. На маневрах будут присутствовать и товарищи, проводящие здесь зимний период учебы»[230].
Характеристика в адрес немецких «гостей» также вполне позитивна.
«В этом году немецкая делегация на наших маневрах выгодно отличалась от прошлогодней тем, что во главе ее стоял начальник немецкого оперативного штаба полковник (ныне уже молодой генерал) Бломберг. Мне пришлось разговаривать с некоторыми участниками немецкой делегации на наших маневрах. С другими говорили Уборевич и Корк, – писал Крестинский Сталину. – У всех очень благоприятное впечатление. Бломберг сделал ряд критических замечаний, но признает рост и силу Красной Армии. Я говорил с полковником Кёстрингом, который во времена генерала Секта заведывал в рейхсвере русским отделом, а сейчас находится в строю, командует кавалерийским полком. Он говорил мне о хорошем впечатлении, произведенном на него как на кавалериста нашей кавалерией, а также об удачных авиахимических опытах»[231].
В 1928 г. начальник разведуправления Генштаба РККА Я. К. Берзин докладывал наркому Ворошилову о необходимости «в максимальной степени использовать возможность обучения и усовершенствования нашего командного состава путем посылки на последний курс немецкой академии, для участия в полевых поездках, маневрах и т. д. Равным образом практиковать командировки отдельных специалистов для изучения способов и методов работы в отдельных отраслях военной промышленности»[232].
