Вильгельм Тике - Марш на Кавказ. Битва за нефть 1942-1943 гг.
В последующее время части егерских дивизий сосредоточились в районе у шоссе на Туапсе. 1-й батальон «Нордланд» перешел из Кабардинской в Асфальтовую. Правее от него действовал 2-й батальон «Нордланд», поддерживавший связь со словаками. Третий батальон «Нордланд» осуществлял охранение в районе Кабардинской, где был расквартирован командный пункт полка. Командный пункт дивизии «Викинг» разместился в Апшеронской. Полк «Германия» 7 и 8 августа сменил части 97-й егерской дивизии в районе Нефтяная, Нефтегорск. 97-я егерская дивизия продвинулась дальше по туапсинскому шоссе в район поселка Травалево, окрестности которого сначала было необходимо очистить от противника. При этом снова отличился Валлонский батальон, с ходу взявший высоту южнее Травалева. Левый фланг 97-й егерской дивизии в районе Каменномостская обеспечил полк «Вестланд». Все части перешли к обороне. Линия фронта состояла лишь из опорных пунктов. На главных направлениях сил было сосредоточено больше. Тыловое обеспечение осуществлялось конвоями, так как из необозримых лесов постоянно совершались нападения. В узких долинах танками сделать больше ничего было нельзя. Боеспособные подразделения, часто силой до роты, вынуждены были ежедневно выезжать для установления связи, так как отдельные разведывательные мотоциклетные дозоры силой до отделения просто уничтожались.
Война в Лесном Кавказе велась хитростью и коварством. Она требовала от каждого офицера и солдата тщательно обдумывать каждое свое действие и искать новые подходы. Это можно проиллюстрировать следующим сообщением: «1-й батальон «Нордланд» находился на гребне высоты у поселка Асфальтовая в охранении. Асфальтовая протянулась от дна долины до гребня горы. Западнее поселка — нефтепромысел. Оборудование для нефтедобычи было взорвано советскими войсками при отступлении. Скважина была забита обломками от нескольких взрывов. Теперь черно-коричневая нефть повсюду искала себе путь, сочилась из земли и сбегала ручейками вниз по долине. Асфальтовая была типичной горной деревней окруженной лесами и горами. На гребне, у последних домов, располагались позиции охранения, занятые батальоном.
Третья рота находилась на левом фланге. К югу гребень высоты постепенно понижался, а со дна долины снова поднимался гребень новой горы. Расстояние до нее составляло около 1400 метров, и на ней засели русские. Склон к долине был лишь частично покрыт кустарником, а подъем на высоту, занятую русскими, порос густым лесом. Только на самом левом участке была небольшая прогалина, где находился маленький колхоз.
Занимая далеко удаленные друг от друга позиции, немцы и русские ежедневно прощупывали расположение противника разведывательными дозорами. Каждое утро выходил разведдозор 3-го батальона «Нордланд», чтобы вести наблюдение за противником и докладывать об изменениях в его расположении. Советские войска оборудовали блиндажи и огневые позиции, готовились к обороне. Передовые артиллерийские наблюдатели на основании данных разведки корректировали огонь артиллерии по местам инженерно-строительных работ русских. Точному наблюдению мешал лес. Поэтому большинство из возвращавшихся командиров разведдозоров докладывало передовым наблюдателям неточные данные. Из-за этого приходилось стрелять дымовыми снарядами, корректировать, потом, может быть, выпускать еще пару дымовых снарядов, и лишь потом открывали огонь на поражение.
Однажды утром разведдозор 3-й роты попал в засаду. Лишь с большим трудом ему удалось пробиться назад. Результат: один тяжелораненый, два — легкораненых, которых с большим трудом при постоянной перестрелке с русским разведдозором удалось донести к своим.
Гауптштурмфюрер Блум, командир 3-й роты, решил применить хитрость против хитрости. Ежедневно разведка докладывала, что русские каждую ночь бывают в колхозе на нейтральной полосе, берут воду и готовят еду. Находящаяся неподалеку бахча заметно пустела день ото дня. Как-то утром немецкое саперное отделение заминировало подступы к колхозным домам. На гребне высоты у Асфальтовой четыре станковых пулемета 4-го взвода взяли на прицел здания, точно установили дальность и секторы стрельбы. Так, точно наведенные в цель, станковые пулеметы могут вести действительный огонь и ночью. А на этот раз целей для стрельбы было как раз четыре.
На следующую ночь внимание на немецких позициях было повышено. В полночь у колхоза раздались взрывы. Это был сигнал. Пулеметчики у четырех станковых пулеметов тут же нажали на спусковые крючки и открыли огонь. Тьму ночи прошили светящиеся трассы длинных очередей (для лучшего целеуказания в пулеметные ленты станковых пулеметов каждый пятый патрон заряжался с трассирующей пулей). Отдельные пули рикошетировали и уходили вертикально вверх в ночное небо, где были видны до тех пор, пока не сгорал их светящийся заряд.
Можно себе представить результат. Направленный на следующее утро разведывательный дозор обнаружил в разных местах следы крови и волочения».
Это сообщение лишь слегка проливает свет на беспощадную борьбу в Лесном Кавказе. Так, например, мотоциклетный дозор полка «Нордланд» в ущелье попал в засаду и был уничтожен. Лишь двум солдатам удалось пробиться к лесу и выжить. Направленный следом крупный отряд обнаружил только лишь разбитые мотоциклы с колясками и погибших.
В другой раз был направлен разведывательный дозор 1-го батальона «Нордланд» для связи со 101-й егерской дивизией. Дозор под командой унтерштурмфюрера попал под обстрел и выполнить задания не смог. Штурмбаннфюрер Полевач вспомнил о старом опытном участнике разведывательных дозоров унтершарфюрере Штоке из 2-й роты. Унтершарфюрер Шток был родом из Тироля. Его вызвали на батальонный командный пункт, где в это время находился и командир полка, оберфюрер фон Шольц. Объяснив обстановку и поставив задачу, Полевач спросил Штока: «Унтершарфюрер Шток, вы сможете выполнить эту задачу?»
«Так точно, штурмбаннфюрер, но у меня должна быть полная свобода действий. Мой разведдозор должен быть вооружен автоматами. Кроме того — ручными гранатами. И больше — ничем. Тяжелое вооружение и даже поясные ремни останутся здесь. Люди должны быть переобуты в спортивные тапочки. Мы должны быть легкими и подвижными!»
Такого еще никто никогда не требовал, но Шольц и Полевач согласились с требованием Штока. И разведывательный дозор вышел словно на спортивное состязание. Шток шел впереди, как будто по своим родным горам, за ним следовали его люди. Разведывательный дозор установил связь с соседней 101-й егерской дивизией и без потерь возвратился в батальон.
Шток получил Железный крест первого класса, чин обершарфюрера и долгое время в этом чине командовал отделением.
Этот рассказ нельзя закончить, не упомянув немецкие военно-воздушные силы, постоянно поддерживавшие сухопутные войска. Здесь надо сказать о 77-й эскадре пикирующих бомбардировщиков, заставлявшей своими атаками противника отходить.
В августе и сентябре 1942 года 3-я разведывательная эскадрилья 14-й разведывательной группы (Pz) базировалась на аэродроме в Майкопе. Эскадрильей командовал обер-лейтенант Ланг. На вооружении эскадрильи состояли самолеты FW-189. Буквы «Pz» за номером группы означали, что самолеты оснащены оборудованием для взаимодействия с танковыми частями. FW-189 был двухфюзеляжным самолетом, его выпускал завод «Фокке-Вульф». Он располагал большой и удобной для наблюдения кабиной, так необходимой для самолета-разведчика. По бортовому журналу обер-лейтенанта Ланга можно еще раз проследить все наступление на Кавказ. В бортовой журнал занесены все перемещения 57-го танкового корпуса, в интересах которого летала эскадрилья:
«28.7.1942 -Таганрог
01.8.1942 — Егорлыкская
04.8.1942 - Белая Глина
05.8.1942 — Ильинская
12.8.1942 — Алексеевский
16.8.1942 — Бельвеченская
21—27.8.1942 — Кабардинская
27.8.1942 — Апшеронская (придана дивизии СС «Викинг»)»
Наряду с двумя другими авиационными частями, базировавшимися на аэродроме в Майкопе, необходимо упомянуть о 2-й роте 32-го авиационного полка связи, которая устанавливала и поддерживала связь со всеми штабами Люфтваффе и сухопутных войск.
Первая попытка 44-го егерского корпуса пробиться к Туапсе силами 101-й и 97-й егерских дивизий потерпела неудачу. Горно-лесистая местность, отсутствие дорог и противник, закрепившийся после стремительного отступления в горах и, под энергичным нажимом Ставки, снова перешедший к организованной обороне, нарушили ход немецких операций.
Чтобы продолжить наступление вдоль дороги Майкоп — Туапсе к черноморскому побережью, необходимо было получить подкрепления. Если выражаться точнее, то провести перегруппировку. ОКВ не изменило целей, определенных на Кавказе, и продолжало от слишком малых сил требовать слишком многого. Тринадцатая танковая дивизия и 16-я пехотная (моторизованная) дивизия уже покинули Западный Кавказ, чтобы продолжить наступление на Восточном Кавказе. Дивизия СС «Викинг» должна была последовать за ними. Фронт в высокогорье был ослаблен, а освободившиеся войска подводились для нового наступления на Туапсе. Первая танковая армия генерал-полковника фон Клейста, как и планировалось раньше, должна была продолжить наступление через грозненский нефтеносный район до побережья Каспийского моря. В этой операции должна была принимать участие и 4-я танковая армия генерал-полковника Гота, но Сталинград и операция «Фишрайер» («Серая цапля»), которая должна была планомерно завершиться, привязали эту армию к Волге. У Сталинграда группа армий «В», а вместе с ней и 4-я танковая армия, увязала все сильнее, и это со временем становилось все более очевидным.
