Красное Село. Страницы истории - Пежемский Вячеслав Гелиевич
Лагерь. Передняя линейка. Красное Село. Конец XIX – начало XX вв.
Наш барак, как сказано выше, находился на самом левом фланге главного лагеря, и передняя линейка заканчивалась против него. Если не ошибаюсь, то с 1913 г. левее нас должен был расположиться гвардейский мортирный дивизион. Красотой архитектуры наш барак не отличался. Это было высокое деревянное здание, темно-коричневого цвета с простой треугольной железной крышей. Обращенный к передней линейке боковым фасадом, с небольшим крыльцом и парадным входом, барак тянулся во всю длину вглубь нашего участка. Внутри он состоял из двух передних комнат, служивших дежурной и приемной, и длинного высокого дортуара с 4-мя рядами коек с проходом по середине. Койки были отделены друг от друга небольшими шкафчиками. Между высокими окнами по сторонам дортуара стояли в гнездах наши винтовки и висела прочая амуниция. В противоположном конце барака находилась умывалка, небольшой цехгауз и выход в сад. Отделенная этим небольшим садом от барака в некотором отдалении, параллельно второй линейке находилась столовая, открытый с одной стороны продолговатый барак. Между второй и третьей находилось офицерское помещение, небольшой лазарет и всякие хозяйственные постройки. Далее, между 3-й и 4-й линейками были бараки наших „дядек“, вестовых, барабанщиков, горнистов и прочих служителей и нижних чинов, обслуживавших наши нужды. Совсем, сзади нашего расположения была конюшня с нашими строевыми лошадьми, возраст которых во многих случаях на много превышал предельный срок браковки, но, несмотря на это, преданно и покорно исполняли свои нелегкие обязанности» [30].
Нельзя с уверенностью сказать, что после военной реформы была преодолена косность армейской системы. Реформы, закончившиеся в 1890-е гг. перевооружением, конечно, обновили и армию, и гвардию, но многие недостатки, касающиеся бюрократизма, казнокрадства, формального подхода к обучению солдат, остались, что, в частности, привело к поражению в Русско-японской войне. А ведь именно этот сравнительно небольшой военный конфликт явился по сути войной нового типа, с применением скорострельных винтовок, пулеметов, новой артиллерии, с окопами и траншеями. Одним словом, это была своеобразная предтеча Первой мировой войны. Конечно, военные должны были воспользоваться полученным опытом.
В воспоминаниях В. С. Трубецкого, цитируемых далее, мы видим, как он своеобразно полемизирует со своим армейским начальством, указывая на то, что Красное Село уже не подходит как место маневров для новой стратегии и тактики, в которой строевой подготовке и блестящим мундирам должно уделяться значительно меньшее время, чем раньше. Время роскошной гвардии уходило, наступала пора огромных армий, позиционной войны, войны ресурсов. Но увидеть это армейское руководство в силу своей консервативности было не в силах:
«После сторожевки полк сразу уходил на все лето в лагеря, в Красное Село – огромное, серое, пыльное, до отказу набитое военными людьми всех чинов и родов оружия, так как к этому времени здесь бывала уже сосредоточена вся гвардия. Офицеры размещались по два-три человека в неказистых сереньких и желтых деревянных дачах. Наши солдаты и лошади – по частным деревенским дворам, за исключением четвертого эскадрона, у которого в Красном почему-то были деревянные конюшни полубарачного типа. Пехота размещалась за чертою села, в палатках. Некоторые части – в соседних с Красным деревнях.
Каждое утро выезжали на обширнейшее Красносельское военное поле, занимавшее площадь в несколько верст, – серое, неприглядное и начисто вытоптанное тысячами и тысячами копыт лошадей целых одиннадцати гвардейских кавалерийских полков и конных батарей, ежедневно упражнявшихся здесь по нескольку часов кряду. На огромнейшем поле – ни единой травинки. Всюду пыль, пыль без конца.
В первое время занимались на поле бригадными учениями совместно с Желтыми кирасирами, входившими в нашу бригаду, после чего следовали непродолжительные бригадные маневры в районе Красного. Затем следовал период дивизионных учений и маневров. Потом (все на том же поле) происходили грандиозные учения сразу всей гвардейской кавалерии – учения, которыми всегда лично заворачивал великий князь Николай Николаевич и любоваться которыми иногда приезжал сам царь. В конце лета Красносельский лагерный сбор завершался большими маневрами всего гвардейского корпуса с совокупным участием всех родов оружия, включая даже и авиацию в лице одного миниатюрного и тихоходного дирижаблика и единичных аэропланов, которым тогда поручались лишь узкие разведывательные задания.
Кавалерийский полк на маневрах. Военное поле. Начало XX вв.
В Красном Селе войска получали максимум всей своей тактической подготовки» [31].
Далее в своих мемуарах В. С. Трубецкой цитирует работу А. М. Зайончковского «Подготовка России к мировой войне». Сделаем это и мы. Видный военный специалист и к тому же активный участник ежегодных Красносельских лагерных сборов, бывший командир бригады и начальник дивизии А. М. Зайончковский дает Красному Селу следующую любопытную оценку:
«Тон всего обучения русской армии давал, как это ни странно на первый взгляд, Петербургский военный округ, и, в частности, Красносельский лагерный сбор. Главнокомандующим этим округом был великий князь Николай Николаевич. <…> На лагерных занятиях этого округа весьма часто присутствовали и военный министр, и начальник Генерального Штаба. Сюда же каждое лето приводились армейские части и из других округов, наконец, гвардейские штаб-офицеры получали большую часть армейских полков, а высшие школы, подготовлявшие штаб-офицеров, очень близко соприкасались с Красносельским сбором. Влияние его на обучение русской армии бесспорно. Что же дал армии Красносельский лагерный сбор? Относясь с полной беспристрастностью, должен сказать, что он дал очень много. Практика Японской войны была во многом учтена, за пехотным, пулеметным и артиллерийским огнем было признано громаднейшее значение, доходившее до чрезмерности (полковой командир, полк которого на смотру стрельбы не выбил оценки «отлично», должен был подать в отставку), что невольно приводило и к некоторым нежелательным ухищрениям мирного времени. Наступление пехоты допускалось только после действительной подготовки ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем. На связь между пехотой и артиллерией обращалось особое внимание, но не настаивалось на том, чтобы артиллерия выбирала в разгар боя позиции ближе к пехоте. Боевые порядки сильно расширялись, наступление цепями было заменено накапливанием с зачатками группового боя и с отличным применением к местности. На индивидуальное развитие стрелка и на развитие самостоятельности младших начальников обращали особое внимание. Все учения и маневры носили исключительно встречный характер, причем настраивались на воспитание войск в духе решительных активных действий. Но обучение в Красном Селе имело и свои отрицательные стороны.
Условия службы войск в нем заставляли отдавать большую дань смотровым требованиям, что невольно отражалось и на полевом обучении. Занятия носили характер действий мелких отрядов, без ясного представления о взаимодействии масс. Кавалерия воспитывалась преимущественно на действиях в конном строю (хотя на обучение стрельбе и в ней было обращено большое внимание) и сомкнутыми атаками, на подготовку ее к стратегической работе и к комбинированному бою внимания обращено не было. Воспитывая в войсках активность, мало обращали внимания на инженерную подготовку и вообще на технику. На подготовку высшего командного состава… внимания было обращено мало, а маневренной практики в управлении дивизиями и корпусами в составе армий совершенно не было… Из этого краткого абриса видно, что наибольшее внимание было обращено на обучение мелких соединений, что и дало положительные результаты в первый период маневренной войны, когда еще действовали полковые войска. Но совершенно не было обращено внимания на работы масс и на подготовку старших начальников к вождению их…» [32].
